ODESSA CLASSICS: курьез от Алексея Ботвинова, пианиста и основателя фестиваля классической музыки

 

На сцене красовался концертный рояль неизвестной мне китайской марки производства, вскоре оркестр расположился на сцене и я подошел попробовать инструмент

 

12 лет назад я выступал вместе со знаменитым Цюрихским Камерным Оркестром на больших гастролях в Китае. Я играл фортепианные концерты Моцарта и Шостаковича во всех восьми концертах нашего турне.

 

Выступления проходили в лучших концертных залах крупнейших городов Китая: Пекине, Шанхае, Гуанчжоу. Китайские организаторы предупредили нас об особом значении для принимающей стороны концерта в городе-побратиме Цюриха, Куньмине.

Когда мы прибыли в Куньмин, уже в поездке автобусом по городу, стал очевиден огромный контраст с другими городами из нашей поездки. Было ясно, что стремительный рост инфраструктуры китайских мегаполисов в то время, до этого города еще не дошел.

Однако по плану пребывание в совсем непритязательной скромной гостинице ограничивалось одной ночевкой и все мы в хорошем настроении, после громкого успеха накануне нашего концерта в Запретном городе Пекина, сразу по прибытии отправились на концерт, которому должна была  предшествовать короткая часовая репетиция на сцене.

Зал был типичным образцом архитектуры советского типа — а-ля Дом Культуры на тысячу мест, с обязательным красным плакатом на сцене. Как нам перевели — «Народ и партия едины».

На сцене красовался концертный рояль неизвестной мне китайской марки производства, вскоре оркестр расположился на сцене и я подошел попробовать инструмент. Пробежав пальцами по клавиатуре простую гамму, я понял две вещи: 1) рояль очень неровный, играть будет очень сложно; 2) две клавиши не играют.

Я показал это главному дирижеру оркестра Ховарду Гриффитсу. Тот попросил оркестр подождать полчаса, пока вызовут настройщика чтобы он поставил недостающие струны — на рояле для каждой клавиши есть 3 струны,  если одна или две порвутся, звук становится слабым и некрасивым, если порваны все три струны, клавиша, вместо музыкального звука, издает противный деревянный стук, не имеющий ничего общего с музыкой.

Местный директор концертного зала побежал звать настройщика, потом сказал что нам нужно будет подождать — его нет на месте, за ним послали, скоро привезут. Дирижер сообщил оркестру — скорее всего прорепетировать с фортепиано долго не получится, дождемся струн и поиграем 10-15 минут чтобы ощутить акустику зала.

 

Струн у меня сейчас нет, но вы хороший пианист, вы сможет сыграть и так

 

Наконец через полчаса после вызова на сцене появился настройщик. Он очень походил на персонажей из фильмов Брюсом Ли — типаж старичков-гуру восточных единоборств, с длинной узкой бородой и взглядом мудреца, знающего о жизни какую-то неведомую тайну, известную только ему.

Он подошел ко мне и спросил, в чем дело. Я ткнул пальцем в две не играющие клавиши и показал жестами (настройщик не говорил по-английски) что надо поставить новые струны.

Старик задумчиво посмотрел на внутренности рояля, на меня, потом во внутренности своего чемоданчика. Потом подозвал директора зала, что-то ему сказал, развернулся и спокойно пошел на выход. Директор, со слегка неестественной улыбкой, повернулся ко мне и сообщил слова настройщика: «Струн у меня сейчас нет, но вы хороший пианист, вы сможетe сыграть и так».

Я передал эту ошеломляющую информацию первой скрипке оркестра, который в этот момент находился рядом. Тот сообщил эту новость оркестру и музыканты тут же стали вставать и собирать инструменты в футляры. Я спросил, что происходит? Мне ответили: «Ну понятно, что концерт отменяется, вы же не сможете играть концерт Моцарта без двух не играющих клавиш».

Я тут же всех остановил и сказал: «Друзья, скоро тут придет тысяча людей, которые наверняка никогда в своей жизни не слышали оркестра такого уровня как ваш, мы не можем отменить концерт, я как-то справлюсь».

Это было самое необычное выступление в моей жизни. Все 30 минут концерта Моцарта я, по ходу действия, придумывал вариации на тему моцартовского текста, чтобы выкрутиться и не нажимать на те две клавиши, которые издавали бы ужасный стук во время музыки.

В общем, хотя сыгранная мною музыка была очень приблизительно похожа на точный концерт Моцарта, я смог. И этот момент стал главным во всех репортажах швейцарской прессы о гастролях. С нами было несколько корреспондентов, которые до сих пор при каждой встрече со мной вспоминают тот концерт в Куньмине.