Высшей формой научного знания есть выявление закона как необходимой и всеобщей взаимосвязи тематизированных явлений. Необходимая связь означает выявление такой связи, которая не изменяется через влияние случайных событий. Можно ли, будучи подверженным власти, и подвергая власти другого, оставаться при этом ученым? Ведь истина, добываемая ученым, «нейтральна», она находится как бы в метасостоянии по отношению к сиюминутному, определенному случайностями состоянию ученого?
Диктаторы, охваченные манией покорения, снова ворвались в историческую реальность. Циничные политические игры окончательно сбросили с себя налет пристойности и взаимоуважения. Кажется, что великие мифы прошлого восстали и снова начали править миром. Но в мысли Фуко можно обнаружить и луч надежды, тускло мерцающий сквозь детали беспощадного властного механизма
В донецкой степи уже стемнело, но тишина не наступила. То дальше, то ближе слышатся взрывы снарядов, а иногда пулеметные очереди, но интенсивность боев все же ниже, нежели днем. За несколько километров от этого к небольшой посадке подъезжает пикап. У него в багажнике находится антенна для спутникового соединения Starlink. Молодой солдат пытается найти лучший сигнал для связи, для связи со мной, ведь у нас запланирован семинар…
Возникающие ситуации требуют выбора и действия. Наши действия могут быть направлены «на» ситуацию, на ее подчинение и подавление, но также мы можем «дать» ситуации проявить себя, вовлечь себя в то, что ситуация проявляет. Западная и китайская модели представляют собой два способа понимания того, как реальность «реализуется». Какая же модель вскрывает потенциал происходящего наиболее эффективно?
Может быть, чистый, наивный и романтический мир Дон Кихота уступил миру иронии и здравого смысла Санчо Пансы? Может быть, что мир оголтелого утилитаризма, присыпанный доброй щепоткой цинизма, и задает смысловые горизонты в нашем мыльном пузыре?
Понимание — это всегда выявление границ: своих и другого. Практика философского мышления постоянно ищет, нащупывает эти границы. Известный украинский философ Сергей Форкош исследует, каким образом в процессе этого поиска взаимодействуют слово, мысль и предметный мир
Мышление и молчание… Где и как проходит граница между мыслимым и немыслимым? Почему для философского акта так важна встреча с Другим? Зачем нам прибегать к опыту мышления, реализованному в других культурах? Давайте послушаем, как отвечает на эти вопросы украинский мыслитель Сергей Форкош. Возможно, это поможет нам лучше понять, как мы мыслим
Трансцендентность упала. Да-да, прямо с неба, со средневекового неба и упала. И куда бы вы подумали упала? На голову, куда же еще. Но даже не так и не в этом. Тут все дело в том, чтоб взять и разобраться, самому разобраться. То есть хочешь мыслить, так начинай с себя
Не успев включить сознанье, Федосей включил телевизор, сразу же заткнувший ту дыру, где, как ему казалось, таилось вопрошание, где рождались чистые мысли, которые, если дать им развиться, при соприкосновении с действительностью приведут сознанье в смуту, затем к буйству, а затем, возможно, и — страшно сказать — к переменам
Небо в немецком мире часто давит, а когда поднимаешь глаза, то оно с бледным безразличием оставляет тебя там, где ты есть. Немецкий парк пропитан обманом. Трава не зеленая, земля не пахнет, а деревья не волнуют и не увлекают туда ввысь, где возможны возвышенные тревоги, где летят журавли… где все еще может сбыться…