Ряд представителей гражданского общества Германии в открытом письме канцлеру Олафу Шольцу призвали прекратить поставки оружия в Украину. Время публикации текста было рассчитано таким образом, чтобы он стал предметом внимания Бундестага, который на днях должен обсуждать вопрос о дальнейших поставках оружия в Украину. О сложнейшем экзистенциальном выборе, который стоит перед современной Европой, рассуждает доктор философских наук Сергей Форкош
Памятник — слово производное от «память». Устанавливая или демонтируя какой-либо памятник, мы таким образом определяем, какой исторический персонаж или событие для нас дороги и значимы, а о каких мы предпочли бы забыть. О парадоксах украинской коллективной памяти своими мыслями с читателями альманаха делится известный блогер и экономический эксперт Алексей Кущ
Эпидемии ненависти поражают человечество страшнее вирусов. Можно придумать таблетку или вакцину от страшной болезни. Но как уберечь людей от ненависти друг к другу, порождающей войны, концлагеря, массовые убийства? На этот вопрос ответил Мариан Турский, 93-летний бывший узник Аушвиц-Биркенау
Да, я осуждаю современных учителей жизни. Осуждаю их за пустоту, риторизм, бахвальство и напыщенность. Но я осуждаю и тех, кто нуждается в подобном, ведь они и рождают спрос на фрагментарное и упрощенное, а значит, зачастую и на попросту ложное. Я не выступаю за элитарность знания, я выступаю за то, чтобы сложное оставалось сложным, чтобы мы учились оставаться сложными, а не низводили сложное к простому
«Путин и его клика — это типичные серые под красными знаменами. Почему они развязали чудовищную войну против Украины? Для Путина, вопреки исторической реальности — русские и украинцы один народ. Что это значит? Отрицание разнообразия в самом корне
Война заставляет каждого делать выбор. И не только выбор будущего, но и выбор мгновения, и такой выбор бытия содержит либо любовь, либо вражду. Но, несмотря на тяготы и военное бремя, с уверенностью можно сказать, что никакие захватнические действия врага никогда не приведут к потере человечности украинского народа, потому что социокультурный код нашей страны — это любовь
Я очень боюсь того, что после победы в войне тренд на «запретить, закрыть, подавить» может возобладать в нашем обществе. Это вызывает отчаяние в глубине моей души. Но я не теряю надежду и верю, что после такой страшной войны, такого количества смертей, такого градуса ненависти в Украине победят силы, ориентированные на рационализм, добро и цивилизованный общественный диалог
Начавшаяся война — это не только украинская проблема. Это проблема всего человечества в XXI веке. Вместо того чтобы с самого начала остановить зло, этого монстра холили и лелеяли, пожимали ему руки, садились с ним за один стол, вели бизнес, помогали ему зарабатывать огромные деньги. Я сейчас говорю даже не о фигуре Путина, а о Российской Федерации в целом как о государстве-агрессоре
Он вскрыл конверт и при свете фонаря прочитал несколько строк, написанных по-английски дрожащей рукой:
«Спасибо Вам, доктор, за все. Спасибо и, если можете, простите. Генрих Гросс, унтерштурмфюрер СС»
Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей. Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой
Игорь Гусев создает свои шедевры под актуальные звуки нынешнего времени и говорит о них следующее: «Сирена вместе с колокольным звоном — то, что я часто слышу сейчас, — это очень экзистенциальное переживание!»
А что, что я такого сделала? Обшарила пеленку и выбросила ребенка обратно, да? Так ведь нас там несколько сотен женщин стояло, и все, все до единой, сделали то же самое: пошарили в пеленке и вернули ребенка матери. Понимаете, все до единой! Так почему же только мне одной это аукнулось?!