Philosophy
«Что будет после капитализма?» — спрашивает Huxleў авторитетных экономистов, философов и социальных мыслителей из разных стран.
На смену капитализму должна прийти более просвещенная эпоха, и в ней основной ценностью будет уважение к каждому члену общества
«Почему проснулся вирус? Его естественная среда — летучие мыши. А что делает человек? Разрушает их среду обитания, ради какого-то «гурманства» употребляет в пищу.
Нарушается экологическое равновесие и вирус вынуждено переходит в несвойственную для него среду», — Мастер Сяо Вэйцзя
«Что будет после капитализма?» — спрашивает Huxleў авторитетных экономистов, философов и социальных мыслителей из разных стран.
Это напоминает вопрос Карла Маркса и его же ответ на него: после противоречивого капитализма наступит коммунизм — и наступив, он наконец снова завершит свое существование в новых формах капитализма
«Если сравнить общественный договор с условным контрактом, то элиты отозвали свою подпись под ним, а мы, демос, по-прежнему выполняем свои обязанности. Многие демократические страны уже прямо нарушают свои конституции, поэтому сейчас самое время требовать пересмотра этого договора», – Владимир Крамник, чемпион мира по шахматам
Модные ныне «нейронауки» сводят тайну сознания к перемещениям электронов по нейронным сетям. А Хаксли предупреждал, что за подобными попытками скрывается лишь страх неконтролированной реальности природы ума. Напуганное чудовищными событиями ХХ века, человечество устремилось к ясным и жестким границам позитивистского, научного разума
В 21 веке человечество получает новый опыт свободы и несвободы в разных, неведомых ему до сих пор формах. Это новая реальность, которую язык науки, будучи достаточно консервативной знаковой системой, не успевает отражать. В том числе, это касается и языка философии
«Что будет после капитализма?» — спрашивает Huxleў авторитетных экономистов, философов и социальных мыслителей из разных стран.
Меньшинства находят комфорт и защиту в радикальных проявлениях национализма, расизма и этнолингвистического шовинизма. Большие группы удерживаются вместе силами репрессий, надзора, футбольных лиг и наполовину скрытых манипуляций фактами
У украинцев проблема в следующем: как нам, таким разным, найти формулу совместного сосуществования, чтобы мы не развалили страну, не раскололи ее, и не дали пищу соседям — восточным, северо-восточным — нашу страну расколоть. Вот это постановка вопроса. То есть, кто-то хочет по-прежнему сохранить свою приверженность русскому языку, русской культуре, в каких-то проявлениях более-менее анти-имперских. И при этом сохранить себя как правоверного лояльного гражданина Украины, который поддерживает независимость Украины, в том числе от посягательств России
«Что будет после капитализма?» — спрашивает Huxleў авторитетных экономистов, философов и социальных мыслителей из разных стран.
Капитализм и коммунизм находятся в противоположных идеологических полюсах, подчеркивая различия между двумя системами функционирования обществ.
После капитализма должна развиваться система, которая интегрирует две универсальные ценности – свобода и равенство
Чем строится страна? Страна строится постоянно идущими дискуссиями о том, как строить страну. Вот что нас объединяет? Язык или не язык? Вера или не вера? Какое место во всем этом занимает українська мова, какое место занимает православие, если не это, что нас вообще объединяет? Хуже всего, когда страна мертва, когда разговоры об этом просто не идут, или идут в подполье, а в средствах массовой информации, в информационном пространстве, такая лакированная благодать, как бы ничего не происходит. И наоборот: когда у нас идут ожесточенные дискуссии на эту тему, это как раз признак жизни
Нынешняя Украина – государство, которое возникло в 20 веке. Но дизайн Третьей украинской республики был стихийным, оппортунистическим. Руховская идея «Соборной Украины» была отброшена и на фундаменте Советской Украины возникла «республика кланов». Пока внимание граждан отвлечено борьбой между этно-националистической и либерально- демократической идеологиями, кланы составляют теневую основу государства
Радикальный философ из Словении считает, что Европа сейчас приближается к идеальному шторму. «Идеальный шторм», так назывался фильм с Клуни. Это когда шторм и торнадо объединяются и приводят к многократно усиленной катастрофе