Philosophy
Возможности для живой философии я вижу в современном экспериментальном театре. В том, который родился из подвига Антонена Арто с его «театром жестокости». Для меня театр — это экспериментальная метафизика и даже практика, сродни йогической. Я думаю, что театр может стать для современного человека тем, чем были, скажем, для античного грека Элевсинские мистерии — лоном рождения мысли
Память — это база для будущих решений и их вариативности. Воображение — это то, над чем не властен сам Бог. Оно может все. И действительно, воображение движет развитием человечества, открывает дороги в космосе и внутри человека. И оно же способно погубить нас
Дилёз говорил, что желание никогда не исходит изнутри; его нельзя мыслить по аналогии с сущностью субъекта, естественным образом наделенного внутренним богатством и добродетелью и стремящегося выразить себя вовне; желание возникает из отношения к внешнему, из столкновения с ним и преодоления его; следовательно, оно есть не что иное, как способ научения
Я не верю, что страдание придает смысл. Я думаю, что люди пытаются найти смысл в страдании, потому что в противном случае оно — беспричинно и невыносимо, а возможное создание лучшего мира в будущем вряд ли оправдывает страдания людей в настоящем; во всяком случае, кардинально улучшить мир невозможно. Этого никогда не случится
Ги Дебор был революционером мысли и беспощадным критиком всех известных человечеству социальных движений. Он признавал только одну революцию — в мышлении и личной судьбе. Все привычные коллективистские движения Ги Дебор рассматривал как иллюзии и манипуляции, завораживающие людей, превращающие их в марионеток яркого, но лишенного смысла спектакля
Известный философ, культуролог и семиотик Вадим Руднев — об эпохе постмодернизма, самовоспоминании и о том, какое место занимает философия в современном мире
То, что представляется в ближней перспективе хаосом и абсурдом, в контексте предельной цели приобретает смысл. Ведь иначе — мы сталкиваемся с полной бессмысленностью мира, которую никакая стоическая позиция не способна оправдать, — то, что приходит к небытию, однозначно и бесповоротно лишено смысла. Смысл имеет лишь то, что неуничтожимо, но способно к трансформации
Вместо ясного видения мельчайших элементов материи, которые объясняют все значимые вещи вокруг нас, квантовая физика дает нам мощное, но кажущееся парадоксальным исчисление. Однако за непревзойденной точностью вычислений скрываются глубокие, очень настойчивые вопросы о том, что квантовые правила подразумевают особую природу реальности, включая наше место в ней
Я утверждаю, что скрытым основанием прогресса является война. Не как конкретное вооруженное столкновение, но как вездесущая призрачная и автономная сущность, «война как машина», которая ускользает от прямого понимания. Она пронизывает все дискурсы, все культурные коды и социальные взаимодействия. Война под прикрытием прогресса и гармонии, под прикрытием Единого
Обоснование смысла реальных объектов находится вне всякого алгоритмического подхода. Мы имеем в виду, что исследования искусственного интеллекта привели к границе всей современной науки без исключения. Дальше — либо тупик и неминуемый кризис, либо переход к метамеханистической науке
Пока у нас есть свобода, подлинная метафизическая свобода, мы можем все исправить. И последний час вашей жизни может искупить всю предыдущую жизнь. И это то, что дает нам подлинный смысл нашей незаменимости. Быть незаменимым — значит быть единственным для кого-то, хотя бы для одного человека. И я, как философ, надеюсь, что каждый из нас незаменим
Мы не в состоянии сделать прорыв где бы то ни было — в медицине, социуме, экономике. Возвращение к первофилософии — залог выживания, потому что сейчас единственное возможное выживание — это развитие. Не фиктивное, коллективное, а индивидуальное, которое служит опорой для всего остального