ДАЛЬНИЙ РОДСТВЕННИК: китайский художник Чжан Сяоган

Фото: Натали Беринг для ArtAsiaPacific

 

Нам в Украине может казаться, что Китай — совершенно отдельный мир на другом конце Земли, но жизнь и творчество Чжан Сяогана доказывает, что в далеких странах с людьми максимально вроде бы разных менталитетов порой случается удивительно похожая история.

Чжан Сяоган — китайский художник, родившийся в 1958 году, и факты его биографии поражают сходством с до боли знакомым советским контекстом. Если убрать локальную терминологию и азиатские имена, то можно было бы подумать, что речь идет о коллеге, к примеру, Тистоле или Цаголове, которые с Сяоганом, в общем-то, ровесники.

 

Чжан Сяоган стал жертвой беспощадной китайской «культурной революции»: его родителей увезли от него и его троих братьев на «перевоспитание», и мальчики на несколько лет остались одни. Позже его отправили в глухую деревню «поднимать целину».

После обучения в академии искусств Сяоган рассчитывал на преподавательскую должность там же, но его кандидатуру отклонили по политическим причинам, за несоблюдение канонов «революционного реализма». Отказ стал для художника последней каплей, и он погрузился в глубочайшую депрессию, очутившись в итоге в больнице с внутренним кровотечением, вызванным алкоголизмом.

Именно атмосфера боли и отчаяния, царившая в палате, и подтолкнула художника к выходу из депрессии, своеобразно вдохновив его на творческую рефлексию. Вернувшись из больницы домой, Чжан Сяоган находит старый семейный фотоальбом, и снимки, которые он там обнаружит, лягут в основу его самой масштабной и наиболее узнаваемой серии под названием Bloodline: Big Family («Родословная: Большая семья»).

 

 

Одна из типовых картин серии, которую вы видите выше, названия не имеет, но на ней присутствуют почти все атрибуты, характерные для «Родословной» Сяогана. Понимаем, что изображена семья, по тонкой красной линии, которой связаны все персонажи и которая всегда выходит за края холста, как бы стремясь приобщить к себе и зрителя. Художник вообще утверждает, что весь Китай — одна большая семья [1].

Почти все полотно черно-белое потому, что автор работает, как известно, вдохновляясь старыми фотографиями. Сяоган пытается подчеркнуть неестественность официально-деловых поз и взглядов людей, которые приходили в фотостудию. Зная тяжелейшее время репрессий, в которое эти фото создавались, когда сам автор был ребенком, художник закладывает контраст между искусственно нейтральными выражениями лиц и бурными эмоциями и переживаниями внутри.

Цветовые акценты — связь с современностью, ведь сам художник до сих пор испытывает на себе влияние тех событий. То, что мальчик на картине обнажен в самом интимном месте, иллюстрирует тревожное несоответствие между публичным образом (нарядная одежда для фото) и личной уязвимостью, между официальным «надо» и собственным сознанием.

 

 

Еще один часто встречающийся элемент работ этой серии — молодое лицо матери. Когда художник нашел старые снимки, он был восхищен ее красотой и поражен той разницей, которая возникла за годы преследований и страданий, которые превратили молодую привлекательную девушку в измученную старуху с шизофренией.

Более новые работы Чжан Сяоган тоже строит на собственных воспоминаниях и моментах рефлексии. Его остроумная серия «16:9» — тоже такая игра со временем. 16 на 9 — стандартная пропорция дисплеев, окружающих нас: телевизоров, мониторов, смартфонов. Каждый день мы смотрим сториз в Инстаграме именно с таким соотношением сторон.

В своей живописной серии художник изобразил поезд, мчащийся из прошлого в будущее, с окнами такой же пропорции. Через эти окна автор показывает нам фрагменты своего прошлого, которые по совместительству являются прошлым всех китайцев того поколения: унифицированный школьный двор, лес, состоящий не из деревьев, а столбов с громкоговорителями на вершинах, унылая поломанная кровать, напоминающая больничную койку [2].

 

 

Но кроме жутких изображений, вызывающих соответствующие ощущения, сквозь окна видим и классические символы, значительные для китайской культуры, к примеру, цветущее дерево мэйхуа, олицетворяющее стойкость и надежду.

Или китайскую белую сосну, символизирующую выносливость и долголетие. В этой серии художник использует приглушенные цвета, и линия горизонта между серым небом и зеленой травой порой переходит в линию наполовину окрашенной казенной стены, как и в наших больницах, подъездах и тюрьмах.

 

 

Таким образом, несмотря на удаленность и кажущуюся экзотичность, творчество китайского художника представляется вполне актуальным и на нашем, постсоветском пространстве, ведь оно обнажает те же пороки репрессивной системы и ту же уязвимость простого человека, с которыми мы знакомы не понаслышке. Чжан Сяоган раскрывает эти широкие темы через очень интимное, личное искусство, в котором, тем не менее, мы часто узнаем себя.

 

---

Источники:

[1] «Bloodline — Big Family: No. 2» from Zhang Xiaogang’s Era-Defining Series, Sotheby’s, 2020

[2] «16:9» — on Zhang Xiaogang’s exhibition by Today Art Museum for Google Arts & Culture