ДАНИЭЛЬ БОВУА: откровенный разговор с историком о прошлом и будущем Украины (Часть I)
Даниэль Бовуа / kopoczynski.pl
Не будет преувеличением сказать, что история XXI века совершается сейчас в Украине. Поэтому кому как не историку делать прогнозы и давать оценки происходящему? Даниэль Бовуа — известный французский историк, член Польской академии наук и искусств, член Национальной академии наук Украины.
Его специализация — история Украины, России и Польши, и Бовуа внес большой вклад в развитие украинской историографии.
Редакция альманаха уверена, что интерпретация военного конфликта между Украиной и Россией, а также роли в нем Беларуси, Франции и Польши будет небезынтересна нашему читателю.
ФРАНЦУЗСКИЙ ВОПРОС
Алена Романова: Известно, что Россия и Франция издавна имеют дружественные связи, и сейчас многие французы поставлены перед выбором: или газ из России и продолжение дружбы, или вопрос чести и справедливости — поддержка украинцев, на территорию которых вероломно напали россияне. Какой позиционный вектор у французских граждан будет в 2023 году относительно войны Украина — Россия?
Даниэль Бовуа: Франция вступила в реальный политический союз с Россией в 1892 году. Демократическая республика вложила в самую консервативную и самодержавную империю астрономические суммы, конфискованные большевистской властью.
Затем, все еще надеясь вернуть эти кредиты, она быстро признала статус СССР и продолжала закрывать глаза на правонарушения, совершающиеся советской стороной. Спустя много лет после смерти Сталина писатель Александр Солженицын вскрыл ужасы правления вождя.
В 1992 году Франция подписала «договор о дружбе» с Россией, по которому та признавалась единственной наследницей СССР. Нынешний французский президент, несмотря на агрессию со стороны России по отношению к Украине, из-за экономических интересов остается лояльным к РФ.
Глава Франции не хочет «унизить» его [Путина]. Однако акцент на экономической составляющей уводит Эмманюэля Макрона от того, чтобы занять истинно моральную позицию.
А. Р.: Можно ли считать, что в случае победы украинского народа восстановится статус-кво? Имеется в виду, что Украина вернет себе независимость, и таким образом для тех, кто отрицает факты, восторжествует историческая истина: Украина — не колония России, она является страной, с которой начиналась история Киевской Руси, и Киев древнее Москвы, а не наоборот — как на том настаивает Путин.
Д. Б.: Я написал несколько статей, чтобы напомнить французам, что русская теория, связывающая историю Киева IX века с нарративом московитской власти, является чистым захватом наследия. К сожалению, есть еще много французов, которые читали только книги, написанные в духе русской традиции.
В университетах до сих пор употребляют топоним «Киевская Россия» (что не соответствует действительности, так как вместо Руси пишут Россия, и проблема в том, что во Франции и по сей день публикуют издания с этим неправильным названием). Так происходит потому, что преподаватели опираются на книгу французского публициста-историка Анатоля Леруа-Болье «Империя царей и русские», написанную в 1882–1890 годах.
Там утверждается, что украинский язык — не более чем аналог провансальского (диалекта, распространенного на юго-востоке Франции — прим. ред.) и что украинский вопрос — лишь небольшая региональная проблема. Эту книгу читают до сих пор — в XXI веке!
Вот почему Валери Жискар д’Эстен (20-й президент Франции: 1974–1981) «одобрил» независимость Украины в 1991 году, утверждая, что это равносильно отрыву региона Рона — Альпы (исторический район на юго-востоке Французской Республики, граничащий со Швейцарией и Италией) от Франции.
А. Р.: Во Франции сейчас около 105 тысяч украинских беженцев. Если раньше приезжали украинцы, которые работали в основном на строительных работах, занимались уборкой в квартирах, то сейчас среди мигрантов есть доктора наук, учителя, медики. Как изменит эта украинская эмигрантская волна общее состояние и среду во Франции?
Д. Б.: Я хотел бы, чтобы интеллектуалы, нашедшие убежище во Франции и ЕС, принесли в это европейское сообщество свои драгоценные навыки. Полагаю, что приобретенный опыт поможет изгнанникам и по возвращении на родину. Их интеллектуальный потенциал будет крайне необходим для восстановления страны после победы.
Но отмечу: я считаю, что среди этих беженцев слишком мало историков, которые способны написать книги, чтобы обратить вспять пророссийские мотивы — они все еще довольно часто царят в пространстве.
ПОЛЬСКИЙ ВЫБОР
А. Р.: Раньше между Украиной и Польшей было противостояние. Если посмотреть на исторический контекст, то Украина находилась под гнетом этой страны, сейчас мы видим в лице Польши дружественную соседку. Как вы думаете, эта дружба и солидарность и в дальнейшем укрепятся?
Д. Б.: Нынешняя великолепная дружба Польши с Украиной тем более удивительна, если вспомнить, с какой неприязнью поляки смотрели на афганских, сирийских и африканских мигрантов, которые год назад скопились на границе Беларуси.
Польская солидарность с Украиной объясняется преимущественно боязнью поляков подвергнуться нападению со стороны Москвы, что происходило в 1795, 1831, 1863, 1920 и 1939 годах.
Об этом я написал три книги на французском языке. Долгое время в рамках научного исследования я пребывал в России, Украине и Польше, работая с архивами. Эти работы собраны в единый большой том объемом более 800 страниц, который впервые появился на польском языке в Люблине в 2005 году под названием «Украинский Тройкат 1795–1914». В этом году он переиздан в шестой раз.
В 2011-м в Москве вышла книга «Гордиев узел Российской империи: власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1795–1914)». А два года назад это издание было наконец-то опубликовано в Киеве на украинском языке под названием «Трикутник Правобережжя. Царат, шляхта і народ. 1795–1914».
В этих трудах отображается тот факт, что богатые польские помещики в Украине оставались экономически и культурно господствующими вплоть до 1920 года, что вызвало комплекс превосходства, который еще долгое время существовал в качестве мифа.
Мои исследования показывают, что польское представление об этом «превосходстве» основано на жесткой эксплуатации крепостного права и колониального режима, с которым русские должны были смириться. Они сами хотели того же, что и поляки, но не могли в одиночку управлять украинскими крестьянами, национальное самосознание которых пробуждалось.
НЕ-ДРУЗЬЯ ИЗ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО
А. Р.: Возможно ли в будущем такое же возрождение взаимоотношений и сотрудничества между Украиной и Россией? Или этому не бывать никогда?
Д. Б.: В ближайшем будущем мне трудно представить, на какой основе можно было бы примирить украинцев и русских. Говорить о послевоенном периоде пока представляется мечтой. Если появятся новые, более мудрые российские лидеры, тогда возможно. Французы и немцы после большой ненависти, основанной на войнах прошлого столетия, сегодня умудряются сотрудничать. Но время мира мне кажется таким далеким от сегодняшней реальности.
А.Р.: Что вы скажете относительно Лукашенко — пойдет ли он своими войсками через Луцк в Украину или так и будет разрешать русским военным запускать ракеты по украинцам с территории Беларуси?
Д. Б.: Лукашенко — всего лишь вассал в руках Путина. Он не боится самого Путина, а боится, что решительно настроенная оппозиция свергнет его самого. Путин может заставить Лукашенко атаковать Украину, но крестьянский здравый смысл белорусского президента подсказывает ему, что он должен избегать открытого вмешательства.
Считаю, русские будут делать что хотят, ведь они презирают белорусов так же, как и украинцев. Изначально СНГ задумывалось как первый этап воссоздания советской империи. Путина интересует Беларусь как плацдарм для нового нападения на Киев, где российские войска, вероятно, превзойдут мизерные 50 000 солдат, которые насчитываются у Лукашенко.
А.Р.: В прошлом столетии вскоре после Первой мировой войны началась Вторая мировая. Не осуществится ли в XXI веке похожий сценарий, если учесть, что колесо истории крутится и события повторяются?
Д. Б.: События никогда не повторяются одинаково. Сходство всегда частичное. Есть только глубинные тенденции, такие как потребность в господстве, которая нередко порождает невероятную варварскую дикость. Нам остается надеяться на то, что закон силен, а сила справедлива. Это нелегко.
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.