ФИЛОСОФСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ Михаила Минакова: «Идеология – это эхо умерших, которое контролирует судьбу живых»

Способность ограничить идеологизацию и посадить Левиафанов на цепь права – это тест на нашу цивилизованность.

Можно ли научить философии? Ответ на этот вопрос не так очевиден. В Университете я преподаю не философию, а скорее историю философии и политическую теорию. Философской позиции всегда предшествует работа с текстами, посредством которых ведется диалог с другими философами. Но важен опыт – индивидуальный и коллективный.

Например, мне интересно понять, как возникает государство, что такое политическое творчество?

С этой целью я изучаю как складывались и функционируют новые постсоветские государственные образования – как признанные, так и непризнанные. Какие политические идеи и институты сработали эффективно, какие нет.

Постсоветские государства – это не только новые суверенные политико-правовые субъекты, но и новые идеологические феномены. Идеология во многом ответственна за длительность тех дисбалансов, которые возникли в процессе становления государственности на территории бывших советских республиках.

В онтологической перспективе, идеология – это эхо умерших, которое контролирует судьбу живых. Это анонимная инстанция, заменившая, по-видимому, собою племенных богов архаики в современных обществах, но действующая так же: некое коллективное прошлое живет через нас, предписывает нам что видеть, а что не замечать, как и когда поступать, а когда бездействовать.

Этим объясняется то, что идеология все время требует жертв и героев. Как божество древнего языческого культа, она требует, чтобы мы отказывались от собственных жизней или забирали жизни у других, и таким образом подпитывали силу анонимной инстанции.

Состояние войны – это пространство абсолютной идеологии, в то время как мир – продукт усилий философии.

В моей книге «Диалектика современности» в Восточной Европе» есть глава, где я привлекаю опыт Иммануила Канта для осмысления того, как что такое мир и как его установить.

Кант – родоначальник немецкой классической философии, но очень современный, созвучный нашей эпохе мыслитель. Его философия может помочь найти ответы на многие вопросы. В том числе, понять, на чем основаны состояния войны и мира.

Кант активно работал во второй половине 18 века в прусском городе Кенигсберге. К тому времени, когда он окончательно сформировался как философ, в Европе завершилась столетняя дискуссия просветителей о решении проблемы войны и мира.

Незадолго до смерти Шарля де Монтескье (1755), казалось, достигнут консенсус: планетарный мир может быть достигнут, если все народы станут жить в республиках, основанных на конституционной демократии. Постулировалось, что республики, в отличие от монархий, миролюбивы. И хотя они не имеют постоянных армий, как у императоров и королей, но при этом намного сильнее их. Потому что монархии должны покупать лояльность армии, а граждане защищают свою республику сами, что называется, не за страх, а за совесть.

Конституционная демократия, уравнивающая в правах большинство, меньшинства и индивидов, делает граждан, защищающих себя и республику, непобедимыми. Согласно этим положениям, республиканский строй победит во всех странах мира, и они перестанут воевать друг с другом.

Однако Иммануил Кант дожил до момента, когда в 1790-е годы «республиканская теория» вечного мира продемонстрировала свою несостоятельность.

Раздираемая внутренними противоречиями Речь Посполитая (пусть и не конституционно-демократическая, но республика) была разделена между тремя монархиями, доказавшими свое военное и административное превосходство.

Мало того, приблизительно в то же время была разрушена и вторая иллюзия – о миролюбии республик. После Великой французской революции республиканская Франция вела агрессивную политику и незаконно аннексировала Рейнланд.

Было очевидно, что в теории об «уходящих в прошлое» монархиях и «ведущих в будущее» республиках что-то не так.

Кант предложил новый подход к тому, как конструировать мир, определенный набор условий, которые гарантируют мирное сосуществование народов – длительное, если не вечное.

Одна из главных его идей заключается в том, чтобы честно посмотреть на историю и признать войну естественным состоянием для человечества. Война и мир противостоят друг другу как естественная дикость и созданная человеком цивилизация.

Мир – это свод определенных правил цивилизованного общежития на уровне общин, суверенных народов и международных отношений, следуя которым вы не позволяете человечеству откатиться назад, до его естественного, дикого, воинственного состояния.

Быть цивилизованным означает прилагать определенные усилия, чтобы пребывать в мире. Именно такой, кантианский подход, я считаю, необходим сегодня народам Восточной Европы.

Изменить наше мышление о войне и мире, значит отказаться от идеологии в пользу философии, от силы в пользу права.

Способность ограничить идеологизацию и посадить Левиафанов на цепь права – это тест на нашу цивилизованность.