КОРНИ И КРЫЛЬЯ с Борисом Бурдой: Сексуальная революция от Вильгельма Райха из Львовской области

Уровень сексуальной раскованности в Украине, конечно, далеко не шведский. Даже до итальянского не дотягиваем. До сих пор на любую демонстрацию, проводимую секс меньшинствами, сбегаются толпы с дубинками и каменюками, чтобы пошвырять их в демонстрантов и обозвать их плохими словами, возмущаясь их попранием исконных и посконных украинских традиций. Я не стану ругать этих якобы защитников традиций и объяснять им, что они это самое плохое слово и есть, только в гораздо более худшем смысле – просто поинтересуюсь, знают ли они вообще, где родился человек, придумавший термин «сексуальная революция».

Есть в Перемышлянском районе Львовской области село Добряничи. Село как село, почти 400 жителей. Так вот, это здесь и произошло. Не в каком-нибудь Париже или Амстердаме, а на украинской земле. Именно здесь родился в 1897 году Вильгельм Райх, с легкой руки которого эти два слова и вошли в употребление по всему миру.

Его отец был арендатором поместья (на наши деньги – крупный фермер). Человек он был вспыльчивый и властный, а такие люди обычно очень ревнивы. Мать же у него была женщиной очень красивой и очень несчастной. Леон Райх единственной возможной формой семейной жизни считал ничем не ограниченный деспотический патриархат, себя мнил царем, богом и воинским начальником, и держал всех домочадцев в ежовых рукавицах, чтоб не позволяли себе лишнего. Что при этом все может получиться как раз наоборот, он не верил.

О детстве Вильгельма Райха он, как и полагается первому клиническому ассистенту доктора Фрейда, много рассказал сам. Особо маргинального в нем не так много, как некоторые шумят. Наблюдения за сексом животных в раннем детстве? Секс со служанкой, еще не достигнув двенадцати? Первый визит в бордель в пятнадцать лет? Похоже, что многие могли бы сказать о себе примерно то же. Просто они не говорили, а вот Райх рассказал.

Но вот история, касающаяся его собственной матери – конечно, за гранью норм. Она завела роман на стороне с гувернером, а он ее выдал отцу. Тот отреагировал совершенно ожидаемым образом. Но чуть переусердствовал – после нескольких избиений неверная жена покончила с собой. Глава разрушенного семейства, похоже, и сам не ожидал такого – в состоянии шока он подхватил тяжелое воспаление легких, которое перешло в неизлечимый тогда туберкулез, и он умер, пережив жену всего на три года.

Вильгельм достаточно тяжело все это переживал, всю жизнь винил себя в смерти матери, а об отце время от времени высказывал предположения, что он не является его настоящим отцом. Он пробовал продолжить отцовский бизнес, но помешала война – во время брусиловского прорыва русские войска разрушили семейную ферму. Райх стал офицером австрийской армии, сражался в Италии, а после поражения срединных империй отправился в Вену получать медицинское образование.

В каждое время есть свои властители дум студенчества, свои наиболее интересные всем идеи.
В Вене после первой мировой это были, представьте себе, психоанализ и марксизм. Маркс и Фрейд – как вам парочка? Впрочем, согласно «Яме» Куприна, для российских студентов двумя десятилетиями раньше это были Маркс и Ницше – тоже достаточно интересно… Райх отдал должное увлечению и тем, и другим.

Началось с Фрейда – он пошел работать к нему в клинику. В итоге он стал ее вице-директором. Но теорий Фрейда ему было мало – у него имелись собственные.

Райх выдвигает идею о том, что причина многих бед общества – подавление здоровой сексуальности. Одной из главных причин появления авторитарных структур он считает поддерживаемую моногамией патриархальную семью. Он считал самой страшной катастрофой, постигшей человечество, именно переход к патриархату.

Какова же была его позитивная программа? По тем временам – просто скандальная. Обучение всех правильному использованию контрацептивов. Разрешение разводов и абортов. Пропаганда сексуального образования для борьбы с венерическими заболеваниями и сексуальными проблемами. Обучение врачей и учителей сексуальной гигиене, чтобы они могли распространять эти знания. Для двадцатых годов прошлого века – сенсация и возмутительное безобразие. Но что из этой программы уже не осуществилось?

Чтобы реализовать эту программу, Райх начал открывать клиники сексуальной гигиены для рабочих. Он открыл в Вене шесть таких клиник, потратив на это немало собственных денег. В своих воспоминаниях он рассказывает, что клиники с трудом справлялись с потоком мужчин и женщин, желающих воспользоваться их услугами.

Но свое внимание Райх уделяет не только Фрейду, но и второму кумиру молодежи тех лет – он становится членом Коммунистической партии Германии. Ему пришлось перебраться туда, потому что Венское психоаналитическое общество совершенно не одобряло такой политической активности своего участника. В 1929 году он с женой посетил СССР, но подробных сведений об этом визите нет.

В итоге оказалось, что ни компартия не одобряет его теорий, ни психоаналитики – его политической активности. В течение полугода его исключили и из психоаналитического общества, и из компартии. А тут еще и Гитлер захватил в Германии власть – вполне разумно было сменить страну проживания, нацисты его одобряли не больше, чем коммунисты. Он разводится с первой женой, женится на балерине, увлекающейся коммунистическими идеями, и вместе с ней эмигрирует в Данию.

Там ему тоже не удается ужиться. Его взгляды на сексуальное просвещение кажутся настолько скандальными датским коммунистам, что они исключают его из датской компартии, в которую он, что еще интересней, и не думал вступать. Не больше нравятся они и датским властям – когда у него закончилась виза, не не продлили.

Не возвращаться же в Германию… Там после выхода его книги «Массовая психология фашизма», в которой он обвиняет в появлении фашизма психологию немецких масс и, в частности, патриархальную семью, которую он называет настоящей фабрикой авторитарных структур, с ним никто и спорить бы не стал. Просто убили бы.

Недолго задержавшись в Швеции, где ему тоже не особенно обрадовались, он перебирается в Норвегию, в университет Осло, куда его пригласили на работу. Там он начинает серию еще более экстравагантных экспериментов – пары добровольцев по его указанию трогают друг друга, гладят, наверное, делают что-то еще, а Райх подключает к ним осциллограф и замеряет возникающие токи. Один из участников этих экспериментов – будущий канцлер ФРГ Вилли Брандт. А кроме того, у него выходит книга, которая так и называется – «Сексуальная революция».

Но с продлением норвежской визы у него тоже возникают неприятности. Либеральное норвежское общество явно не хочет изгонять его на смерть в лапы к фашистам, но, как выразился один ученый, «если бы получилось от него избавиться в приличной форме, это было бы лучше». Пришли к компромиссу – Райх визу получил, но ему разъяснили, что медику, практикующему психоанализ, потребуется лицензия, и намекнули, что с ее получением у Райха будут сложности. А сложностей и так хватало. Научные эксперименты Райха подвергаются резкой критике – его обвиняют в том, что они поставлены безграмотно, что он выдает за эффект загрязнение посторонней органикой, и что их уровень недостоин даже студента.

Ухудшаются и его отношения с второй женой – сам он, вполне в духе своей теории, позволяет себе романы на стороне, но ревнует жену, как классический патриархальный муж-тиран. Дело дошло даже до того, что совершенно в духе своего папочки он бросился с кулаками на композитора, с которым она работала.

Так что приглашение уехать преподавать в Штаты пришло как нельзя кстати. Жена последовать за ним в США отказалась. Он отплыл из Норвегии 19 августа 1939 года – это оказался последний корабль, отплывший оттуда в США до начала мировой войны.

В США Райх сформулировал свою теорию о некой биологической и космической энергии, названной им «оргонной энергией». Он даже видел ее, как сине-серое излучение – в синем небе, полярном сиянии и огнях Святого Эльма. Больше, правда, ее не видел никто. Он стал накапливать ее в оргон-аккумуляторах – коробках из нескольких слоев минеральных и органических материалов. По его мнению, сидя обнаженными в этих закрытых коробках, его пациенты накапливали оргонную энергию, которая всесторонне улучшала их здоровье и даже излечивала шизофрению и рак.

Чтобы доказать правильность своих наблюдений, он вышел на самого Альберта Эйнштейна, и тот согласился принять участие в его экспериментах. По данным Райха, в оргон-аккумуляторе из-за притока в него оргонной энергии самопроизвольно повышалась температура. Но Эйнштейн объяснил это повышение температуры просто разницей температур на полу и потолке помещения и не нашел в нем ничего удивительного. Эйнштейн счел бессмысленным продолжать эксперименты в этом направлении, хотя Райх и настаивал. Объяснение этому отказу Райх нашел без труда – конечно же, коммунистический заговор!

Лучше бы он не поднимал эту тему… Через день после того, как США вступили в войну с Германией, Райха арестовали и доставили в Эллис-Айленд, центр содержания нежелательных иммигрантов, где его разместили вместе с членами американских профашистских организаций. Райх искренне опасался, что они его убьют.

Во время обыска у него дома ФБР нашло «Майн Кампф», «Мою жизнь» Троцкого, биографию Ленина и русский букварь для детей, что подозрительности к нему отнюдь не ослабило. В итоге ФБР разобралось и вернуло ему свободу, но наблюдения долго не снимало.

Его исследования продолжались. Он даже открыл центр по изучению оргонной энергии и активно лечил там больных, используя и оргонную энергию, и открытую им телесно-ориентированную терапию. А его оргон-аккумуляторы потихоньку становились культурным мемом, символом сексуального освобождения. Ими пользовались и Джек Керуак, и Джером Сэллинджер, и Норман Мейлер, и Уильям Берроуз, и Аллен Гинсберг – все кумиры молодежи послевоенного поколения. Их можно было найти даже в студенческих общежитиях.

Теории Райха подтверждались в массовом порядке – менялось само отношение общества к сексу. Внешние условия этому благоприятствовали: противозачаточные таблетки только изобрели, о СПИДе еще никто и не слыхал. Раньше наличие секса почти непременно сопровождалось чувством вины, а теперь чувство вины вызывало скорее его отсутствие. Моногамия пошатнулась, новые виды отношений перестали быть уделом маргиналов. Вот слова из журнала «Тайм» об этом времени – «Вильгельм Райх, возможно, был пророком. Теперь вся Америка превратилась в огромный оргонный аккумулятор».

Но отношения Райха с научным сообществом только ухудшались. Его эксперименты никто не мог повторить, да и не очень пытался. Еще все чаще называли шарлатаном. А он тем временем открыл новый вид оргонной энергии, который, по его мнению, мог вызывать дожди. Два фермера из Мэна обещали ему заплатить, если он вызовет дождь и спасет их урожай черники. Они привез на их участки свой агрегат, который назвал cloudbuster – «уничтожитель облаков» – и дождь пошел! Доказательство этого крайне убедительно – фермеры ему заплатили. Кто поверит тому, что дождь не пошел, а они дали хоть медный грошик? Но второго удачного применения этого агрегата я не нашел нигде…

А закончилось все очень плохо. Хуже некуда. В 1954 году Федеральная организация по надзору за пищевыми продуктами и медикаментами – крайне могущественная государственная контора, которой и сейчас все боятся – возбудила против Райха дело о передаче в аренду непроверенного медицинского аппарата, именуемого «оргонным аккумулятором». Считать таковым деревянный ящик размером с телефонную будку, обитый железом, суд отказался.

Вел себя Райх на суде крайне неразумно, утверждал, что суд просто некомпетентен в оценке его результатов – так что он был обвинен не только в обмане и шарлатанстве, но и в неуважении к суду. К тому же всплыло, что он был коммунистом, а это в Америке тех лет было даже чуть похуже, чем в брежневском СССР иметь родственников за границей.

Приговор – два года тюрьмы, а его приборы и книги медицинского содержания было приказано уничтожить. В гитлеровской Германии его книги уже сжигали, в демократической Америке это повторилось. После отбытия трети срока он мог быть освобожден за хорошее поведение. Но за день до заседания комиссии, которая должна была принять это решение, Райха нашли мертвым в его камере. Диагноз – инфаркт.

Его похоронили в его имении по разработанной им самим процедуре. Никакой религиозной церемонии – только «Аве Мария» Шуберта в исполнении Мэрион Андерсон. Надпись на надгробном камне – такая, как он хотел: «Вильгельм Райх. Родился 24.03.1897, умер 03.11.1957» – и больше ни слова. Его земная жизнь закончилась, а жизнь его теорий только начала обретать настоящую силу…

Не все его теории подтвердились – об оргонной энергии сейчас практически забыли, да и нет повода вспоминать. Не получилось у сексуальной революции и избавить мир от порнографии, извращений и сквернословия – Райх считал, что при ее осуществлении исчезнет потребность направлять подавленные сексуальные импульсы в незаконные каналы, а эти каналы только расцвели, все громче задавая вопрос: «А почему они собственно, незаконны?».

Но разработанные им методы терапии продолжают существовать, прекрасно обходясь без всякой оргонной энергии. А саму сексуальную революцию теперь отрицать просто невозможно – даже явное наличие в мире сексуальной контрреволюции только подтверждает ее, как исключение подтверждает правило.
И теперь всем совершенно ясно, что идеи, впервые провозглашенные уроженцем маленького села неподалеку от Львова, забыть и замолчать не получится. Они победили, и теперь нам с ними жить.