LIGHT FLOWERS: интервью с Николаем Каблукой — основателем компании Expolight

 

Николай Каблука — основатель компании Expolight, которая занимается архитектурным световым дизайном в Украине и за ее пределами. За 20 лет Expolight реализовала больше 1500 проектов.

В Украине наиболее известны такие, как интерактивная скульптура «Сердце Украины», Dnipro Light Flowers, интерактивный Бульвар искусств в Днепре, площадь Свободы и мира в Мариуполе, медиаскульптура «Куб» в ЖК Chicago Central House в Киеве.

В интервью Huxleў Николай рассказал о том, как ему удалось сформировать рынок светового дизайна в Украине, о том, как он сочетает творчество и управление в команде, и о том, какой смысл он вкладывает в свои проекты.

 

О СВЕТОВОМ ДИЗАЙНЕ

 

Architectural lighting design — это сфера, которая только начала развиваться в Украине. Чтобы построить здание, нужны колоссальные вложения. Свет — это 1% затрат, но он увеличивает эффект от объекта в разы. Это своего рода катализатор, усиливающий химическую реакцию.

В странах с развитой культурой проектирования, таких как Германия, США, Британия, не возникает вопросов, нужен ли световой дизайнер. Он подключается на этапе формирования концепта. Потому что свет — это не только о технике. Это о передаче эмоционального состояния — эмоциональности и возвышенности, спокойствия и уюта.

 

О СТАРТЕ КОМПАНИИ

 

Я основал компанию, когда учился на пятом курсе прикладной математики. Это был абсолютный стартап: даже деньги на первый компьютер я одолжил. Идея родилась из интереса к свету: я подрабатывал в компании, которая занималась рекламой, и самой увлекательной частью работы для меня были световые эксперименты. Во время первой поездки за границу я увидел, как подсвечивают костелы в Польше и Италии.

За 20 лет мы создали культуру светового дизайна в нашей стране. На старте это казалось совершенно невозможным. По всей стране были веерные отключения электроэнергии, и я до сих пор помню ларьки, работающие при свечах.

Большинство моих знакомых пожимали плечами и не верили, что я найду заказы. Но у меня никогда не было сомнений. Первые значимые объекты начали появляться через 2–3 года. Еще лет 10 назад приходилось объяснять рестораторам и девелоперам, насколько сильно освещение меняет ощущение от объекта.

Сейчас у нас обратная ситуация: я не хочу растить большую корпорацию и реализовывать заурядные проекты. Мы выбрали делать то, что нам интересно, и отказываемся от большей части входящих запросов. Мы работаем с проектами, которые позволяют использовать новые подходы и технологии. Поэтому у нас нет стойкой уверенности, что все получится, и мы часто корректируем объекты на ходу. Это огромный головняк, но мы сознательно выбрали такой темп.

 

 

О КОМАНДЕ

 

Сейчас в компании около 70 человек. У нас не было резкого роста, и это хорошо. Ребенок, который слишком быстро вырастает, скрючится, стесняясь своего роста. А компания, которая кратно увеличивается в короткие сроки, рискует растерять свои ценности. Такой бизнес превращается в нечто, отделенное от души основателя, в бизнес-процесс, а не команду. Я стараюсь сохранять связь между фаундером и сотрудниками.

У нас есть отдел концептуального проектирования, который я, по сути, возглавляю. Эти 10 человек работают с креативом, но остальные тоже подтягиваются, чтобы понимать эстетический аспект. Мы делаем модели на 3D-принтерах, у нас есть лаборатория, где мы можем экспериментировать. Все сферы нашей компании — даже финансовый отдел, электроинженеры, продажники — довольно гибкие и чувствуют себя сотворцами.

 

О БАЛАНСЕ ТВОРЧЕСТВА И УПРАВЛЕНИЯ

 

Если бы мы были коллективом свободных художников, мы не смогли бы делать серьезные объекты. Это постоянная работа — развивать менеджмент, структуру, бизнес-процессы, соблюдать дедлайны и оставлять свободу для главного. А не просто жить по принципу «есть вдохновение — пишу, нет вдохновения — не пишу».

У нас все построено на балансе творческого и технического, эстетики и расчетных формул. Потому что наша профессия — наполовину инженерная, наполовину творческая. Для этого я уделяю большое внимание культуре творчества, нанизывая процессы на структуру. Именно поэтому, хотя мы работаем по всему миру, у нас только один офис — в Днепре. Это наша точка сборки, где вся команда периодически собирается и делится идеями.

 

 

При этом коллектив заточен на командировки, у нас развит навык планирования и логистики, а все, что можно решить удаленно, решается удаленно. Это и переговоры с заказчиками, и администрирование, и настройки проектов. У нас был офис в Киеве, но когда мы его построили, то поняли, что пусть лучше все пересекаются в одном месте, обучаются, экспериментируют и дальше едут по миру.

 

О ЦЕЛЯХ БИЗНЕСА

 

Я не тот тип предпринимателя, у которого в главном фокусе цифры. Бизнес, который будет приносить прибыль без участия с моей стороны, мне не интересен. Я в работе почти 20 часов в сутки и четко анализирую, во что я вкладываю свое время.

Конечно, у нас есть руководители команд, а моя главная роль — это стратегические решения, креатив, переговоры с заказчиками на том этапе, когда нужно считать тонкий запрос, потому что все ждут от нас чего-то нового.

Я — скорее изобретатель и дизайнер, который обладает предпринимательскими качествами, без которых ничего бы не срослось. Особую радость я ощущаю, когда удается придумать что-то новое. Для меня в приоритете цели и задачи, а деньги — это побочный эффект, результат того, что мы делаем уникальные вещи. Но ни в коем случае не наоборот.

 

О ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С ОБЪЕКТАМИ

 

В киевском жилом комплексе Chicago Central House мы решили сделать первую в Европе масштабную цифровую скульптуру. Когда-то люди строили из дерева и камня, затем — из кирпича и бетона, на смену им пришли легкие металлические конструкции и стекло, которые позволяют создавать фантастические формы. А теперь мир стал полувиртуальным, и мы видим его через экран смартфонов. Поэтому вершина строительной эволюции — это цифровой материал.

 

 

Нам хотелось, чтобы объект выглядел объемным и подвижным и чтобы его движения не казались случайными. Поэтому у нас сложилась красивая идея о том, что Киев генерирует потоки данных: прилеты и отлеты в аэропорту Борисполь, количество полетов в минуту и их дальность, средняя скорость движения людей по районам Киева, плотность звонков мобильных операторов. Мы берем эти данные онлайн, считаем по специальным формулам и выражаем формой.

Кроме того, каждый киевлянин может ощутить себя скульптором. Об этом мало кто знает, но перед большим кубом есть маленький кубик, прикоснувшись к которому ты можешь изменить виртуальную форму.

Похожим образом можно «общаться» и с другими нашими проектами. Например, на площади в Мариуполе можно создавать и запускать лазерную фигурку дельфина. Ему можно выбрать профессию, одеть, раскрасить, и все это вырисовывается на экране. Потом человек нажимает на кнопку «Оживить», дельфин выпрыгивает и плавает по площади.

 

О ЗАРУБЕЖНЫХ ЗАКАЗАХ

 

Мы приняли решение оставаться в Украине. Поэтому стараемся брать не слишком много зарубежных проектов. При этом мы сохраняем коллаборацию с международными коллегами и  участвуем в главных международных конкурсах. Каждый год мы попадаем в шорт-листы, становимся победителями, берем гран-при. Для нас важно, живя в Украине, не замыкаться на локальном уровне, а быть топами в глобальном измерении.

Например, я только что вернулся из Нью-Йорка, где мы запустили новый Buddha Bar в самом дорогом районе города — нижнем Манхеттене. Buddha Bar — мировой бренд, но нам удалось уговорить их отойти от базисной вещи: скульптура Будды у них всегда сделана из желтого металла, а мы впервые в мире реализовали из голографического стекла.

Благодаря многослойности и множеству проекторов создается иллюзия голограммы, то есть объемного силуэта Будды, который наполняется водой и внутри которого летают светлячки и бьются о внутренние контуры. Мы произвели фурор еще до открытия ресторана.

 

 

О РАЗВИТИИ СОТРУДНИКОВ

 

Я подбираю людей по принципу потенциала и энергии. Если поделить плоскость осью координат, мы получим 4 квадрата: что человек может или не может и что он хочет или не хочет. Людей «хочу и могу» на рынке практически нет. Те, кто и не могут, и не хотят, никому не нужны. Поэтому приходится выбирать между «могу, но не хочу» и «не могу, но хочу». Я однозначно выбираю вторых, потому что если человек не умеет, его можно научить.

К нам приходят студенты старших курсов. И это хорошо, потому что если человек закостенел в своих знаниях, его очень сложно переучить. Главное — понять, что человек подходит по ценностям и готов к нужному темпу, творчеству и ответственности.

 

 

У нас есть список качеств, которые отсекаются на этапе интервью с HR-менеджером. Но финальные собеседования проходят с моим личным участием. Я ощущаю человека, смотрю, есть ли совпадение на уровне базовых ценностей. Я знаю всех сотрудников лично, и для меня важно, чтобы все люди сочетались между собой.

Моя постоянная задача — думать, куда развить каждого человека. Кто-то подавал надежды, но у него не получается, и его лучше перевести в другой отдел, где он сможет раскрыться. Если же человеку больше некуда развиваться, я могу с ним откровенно поговорить. Я стараюсь, чтобы наше сотрудничество было живым, чтобы люди получали не только деньги, но и эмоциональную отдачу. В мертвом дереве сока нет. Обе стороны должны давать что-то ценное. В итоге в компании люди работают долго, иногда по 10–15 лет.

 

О САМЫХ ИНТЕРЕСНЫХ ПРОЕКТАХ

 

Мне нравятся объекты, которые несут социальный посыл. Если брать пирамиду Маслоу, то на первом уровне для нас стоят технологии, на втором — эстетика, а на третьем — смысл, философия и положительное социальное влияние. Когда удается закрыть все три уровня, я считаю, что это идеальный проект.

Моя любимая инсталляция — «Сердце Украины» на выставке Ukraine Wow. Потому что я видел массу людей с блестящими глазами, которые подносили к ней детей и делали селфи. Скульптура пульсировала светом, а когда человек к ней приближался, он ощущал сердцебиение. Это символизировало, что «Сердце Украины» чувствует и любит каждого из нас.

В Днепре мы превратили трубы в арт-инсталляцию Dnipro Light Flowers. Это о том, что Днепр — больше не промышленный город, но труба осталась как символ того, что когда-то дало толчок региону. Теперь вместо дыма и грязи трубы излучают высокотехнологичный свет с помощью лазеров, которые каждый вечер распускаются в виде огромных цветов.

 

 

Меня также зацепил проект с 25 птицами мира в Мариуполе, который находится на границе с оккупированной территорией. В птиц встроены лазеры и светильники, а на крыльях мы разместили вышиванки конкретных регионов. Мы изучали орнаменты, адаптировали их, рисовали светотенью. Птицы похожи, но все орнаменты разные, как многообразна Украина.

Кроме того, мы сделали сайт под эту площадь. Есть статистика, что 90% населения Донецкой области никогда не покидали региона. Поэтому мы сделали QR-коды каждой области, которые ведут на сайт с суперкрасивыми фотографиями. Этот проект стал диковинкой для Мариуполя, мы видим сотни уникальных сканирований даже зимой. А лазерная проекция, которая покрывает всю площадь, — это самая большая перманентная проекция в мире.

Я видел глаза маленьких детей, их искреннюю восторженность, радость. Даже когда они уедут из родного города, они будут помнить, как были счастливы на площади их родители. У них останутся яркие впечатления из детства, связанные с Мариуполем. Для меня этот блеск в человеческих глазах — самое ценное.

 

 

Фотографии предоставлены Николаем Каблукой