МОРАЛЬ ТРОГЛОДИТОВ

Источник фото: moduscc.it

 

Зачастую, говоря о «русском мире», упускают из виду его основу. Но мало назвать россиян орками, а Путина — тоталитарным вождем и военным преступником. Необходимо понять ядро, стержень этого явления.

И в этой связи, очень кстати, довелось познакомиться с выпущенным совсем недавно опусом кремлевского олигарха, одного из столпов «русского мира» Константина Малофеева под претенциозным названием «Империя. Образ будущего».

Так что же это за будущее, в котором, как в зеркале, видна вся подноготная этого самого «русского мира»?

Итак, по Малофееву, русская империя — это сила, которая удерживает мир от зла. И тут-то начинается самое интересное — что же такое зло по мнению Малофеева? Сразу подчеркну: то, что я буду описывать, ни в малейшей степени мной не преувеличено, это цитаты.

Так вот, зло — это самоорганизация народа, демократия. А добро — это когда власть в стране захвачена и удерживается насильственным путем одним человеком, сюзереном. Еще раз: захвачена и удерживается насильственным путем. Куда там Оруэллу.

Сменяемость, подотчетность власти обществу — зло. Ничем не ограниченное насилие одного человека, наделенного безграничной властью, — добро. Это не Средневековье, как некоторые полагают. Это доцивилизационное состояние, в котором в принципе отсутствуют универсальная этика и общие ценности. А что есть? А есть то, что именуется «моралью троглодитов» (пещерных жителей, по Линнею).

 

 

Война всех против всех — так характеризовал доцивилизационное состояние человечества Гоббс. И, соответственно, все то, что способствует выживанию в этой войне, именуется «добром». Все, что мешает победе в войне, — «зло».

Никаких смыслов, выходящих за рамки физического выживания любой ценой, — т. е. всего того, что превращает человека в человека, — тут нет.

В исторической перспективе, доцивилизационное состояние было в той или иной мере преодолено практически всеми культурами. Кроме одной (или одного) — «русского мира», в которой «мораль троглодитов» сохранилась и остается доминирующей.

Проблема в том, что «троглодиты», не способные ни на что, кроме разрушения, оказались интегрированными в современную цивилизацию. Разумеется, речь не об этической и аксиологической интеграции — но только о технологической. И вот — результат.

Архаичное, лишенное всех ограничений насилие получает инструмент чудовищной силы. Не надо иллюзий — никакой дипломатией, никакими договоренностями остановить этого монстра нельзя. У него нет ни одной символической ценности, которая бы обеспечивала контакт и взаимопонимание с цивилизованным обществом.

Все принципы и слова используются в мире «троглодитов» лишь с одной целью — обмануть, а затем уничтожить. Любые попытки договориться бессмысленны, заранее обречены на провал. «Мир троглодитов» способен понять только один язык — язык силы. Цивилизованной, опирающейся на закон, но силы.

На весах — современное общество и архаический мир насилия. Или — или. Третьего, как писал Аристотель, не дано. И чем раньше эту дилемму осознает цивилизованный мир, тем больше шансов на его спасение.