«Нет ничего прагматичнее чуда!» — Игорь Лиски об украинских дворцах и символическом капитале
Игорь Лиски. Арт-оформление: Olena Burdeina (FA_Photo) via Photoshop
Игорь Лиски является основателем и председателем наблюдательного совета инвестиционной компании EFI Group. Более 15 лет подряд привлекает украинские и международные инвестиции в различные сферы экономики. Но одна из его последних инвестиций удивила многих. На государственном аукционе он приобрел легендарный, но, к сожалению, полуразрушенный дворец Жевусских-Лянцкоронских в селе Роздол на Львовщине.
Чем руководствовался Лиски, когда решил инвестировать в восстановление замка во время войны?
ДВОРЦЫ, В КОТОРЫХ МЫ ОБИТАЕМ С ДЕТСТВА
Мне кажется, что архитектурные объекты, подобные дворцу в Роздоле, концентрируют в себе какую-то энергию — прошлых эпох, человеческих судеб, исторических смыслов. Неудивительно, что людей так завораживают античные руины, заброшенные дворцы и старинные замки.
В них скрыта какая-то тайна времени и вечности, которую нам трудно рационально определить. Тем не менее мы можем ее неким образом почувствовать. Особенно остро это переживается в детском возрасте. Помните знаменитую фразу Антуана де Сент-Экзюпери «Все мы родом из детства»? Он тонко подметил, что все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит.
Когда я рассматриваю какой-то проект для инвестиций, главный мой вопрос к идее. Что несет в себе этот бизнес, каким переменам предшествует? Существование в проекте этой божьей искры является предопределяющим фактором. Медовый завод родился благодаря такому подходу, именно в меде увидел эту глубину.
Меня волнует многое: жизнеспособность проекта, возможность его масштабирования, вовлеченность команды. Но соединение этих всех факторов должно базироваться на идее движения вперед и сохранения традиций. Многовековая традиция пчеловодства, украинские разработки, которыми пользуется весь мир, и сегодняшние технологические возможности дали жизнь проекту, который сейчас создает имидж нашей страны.
Многое из того, чем я в жизни занимался, родом из детства. Например, мой дедушка был пасечником. И я основал торговую марку Beehive, потому что с раннего возраста мечтал заниматься производством меда. Но давайте вместе с вами ради интереса проведем эксперимент и припомним первый в жизни архитектурный опыт.
Ребенок еще понятия не имеет, как устроен взрослый мир, но уже рисует домик и теремок. Большинство персонажей сказок, о которых он узнает с самого раннего детства, где-то живут. В основном они обитают в таинственных дворцах и волшебных замках.
Сказочная архитектура дает нам первые представления о добре и зле. Из дворца сбегают Принцесса и Трубадур. Золушка во дворце теряет туфельку. Кот в сапогах отвоевывает дворец у Людоеда. Дворец Кощея Бессмертного — одно из самых страшных и мрачных мест сказочного мира. Ледяной дворец Снежной королевы — не менее мистический и странный образ. Во дворце-лабиринте живет царь Минос и его Минотавр. Древние боги тоже всегда где-то обитают: в небесных, подводных и подземных дворцах.
ЦЕНТР УКРАИНСКОЙ ВСЕЛЕННОЙ
Возможно, на подсознательном уровне меня никогда не покидало ощущение искры творения, которая с детства неразрывно связана с «дворцовой» мистикой. В 2017 году я исполнил свою юношескую мечту — поступил в Оксфордский университет, которому, кстати, положил начало дворец, построенный еще в XI веке.
Оксфорд — это не только выдающееся учебное заведение, это еще и миф о весьма загадочном месте, где можно приобрести тайное, магическое знание. С него не только списана школа магии Хогвардс в «Гарри Поттере». В саду Оксфордского университета, который когда-то был старым еврейским кладбищем, мы можем обнаружить многое из того, что Льюис Кэрролл описал в путешествиях Алисы по Стране Чудес.
Вам и сейчас с удовольствием покажут дерево, на котором студент Кэрролл видел Чеширского кота, и нору, в которой исчезал Белый кролик. Важно понять, что даже если человек не родился в семье королей и аристократов, его все равно так или иначе окружает мир дворцов. Реальный он или воображаемый — не имеет значения! Дворец всегда представляет некую модель Вселенной и ее символический центр. Таким образом человек через культуру, через архитектуру осваивает, «приручает» пространство и время.
В Украине неоднократно пытались подсчитать все дворцы и замки, которые находятся на ее территории. У разных исследователей получались разные цифры — от 3 000 до 6 000. Только на одной Львовщине примерно 80 крупных историко-культурных памятников, которые находятся в критическом состоянии.
Это невероятное богатство, доставшееся нам от прошлого.
Подобные объекты — это не просто куча красиво уложенных друг на друга старинных кирпичей. Каждый такой дворец — это воплощение украинской сакральности, украинского духа, точка, в которую максимально стягивается пространство и время украинской вселенной.
ПРАВО НА ЖИЗНЬ
А теперь представьте, какое количество архитектурных памятников, которые структурируют нашу историю и культуру, находится на грани исчезновения? Это десятки, если не сотни объектов! Не стоит думать, что их разрушение не влияет на будущее нашей страны, на судьбы и души украинцев.
Когда-то, опровергая Аристотеля, назвавшего человека «общественным животным», немецкий философ-неокантианец Эрнст Кассирер назвал его «животным символическим». Действительно, мало ли в природе «общественных» животных? За пределами «символической вселенной» человек ничем не отличим от муравья, пчелы, обезьяны или собаки. Здесь как раз и пролегает граница между городом, дворцом и храмом и, например, ульем, гнездом или берлогой.
Разрушая или безразлично наблюдая, как разрушается очередной украинский «символический центр», мы сами себя расчеловечиваем, становимся в меньшей степени людьми. Отказываясь от символического капитала, мы не просто обедняем себя культурно и духовно, а впускаем в область украинского духа хаос, разрушение и смерть. Это очень тонкий момент, который, к сожалению, до сих пор для многих в Украине остается неочевидным. Даже несмотря на страшную войну, которую мы ведем с Россией.
Тут, конечно, сразу напрашивается достаточно хорошо известное высказывание Уинстона Черчилля. Помните, как во время Второй мировой войны он спросил у канцлера казначейства сэра Джона Андерсона, урезавшего в бюджете расходы на культуру: «Зачем мы тогда воюем?»
Война имеет не только военное, технологическое или социальное, но еще и экзистенциальное измерение. Украина сейчас сражается не только за людей и территории, но и за право остаться в истории. Однако ведь и объект украинского культурного наследия, который нам удалось спасти от гибели, это тоже — борьба за право на жизнь и право быть в истории!
МЫ ЖИВЕМ В МИРЕ, КОТОРЫЙ СОЗДАВАЛИ НЕ МЫ!
В случае с дворцом Жевусских-Лянцкоронских в Роздоле в моей судьбе очередной раз сработала магия. Произошло это случайно, независимо от моего желания. Я совершенно точно не сидел и не думал: «Вот, сейчас я все брошу и пойду искать себе дворец!»
Я разъезжал по Львовщине во время деловой командировки, смотрел на окружающую красоту и ничего подобного у меня даже в отдаленных планах не было. Меня уговорили заехать в Роздол и посмотреть на замок, поскольку мы проезжали рядом. Я хорошо помню свою первую мысль при взгляде на него: «Какие же мы сволочи! У нашей страны и нации не может быть будущего, если мы даже такую красоту сохранить не можем!»
Дворец в Роздоле помнит десять поколений владельцев, в его истории соединилась судьба двух великих родов — Жевусских и Лянцкоронских. Это жемчужина садово-парковой архитектуры — сюда свозили уникальные деревья и цветы со всего мира!
Обратите внимание: все, что мы видим вокруг себя культурно или производственно значимого, что нам сегодня так дорого, это все создано не нами! Дворцы, музеи, храмы, заводы, мосты, электростанции — мы эксплуатируем мир, к которому не приложили почти никаких интеллектуально-творческих усилий! Тем не менее мы считаем этот мир своим. Но тогда надо хотя бы из чувства самосохранения, если не из чувства благодарности предшественникам, его беречь.
ЧТО ТАКОЕ «УКРАИНСКИЙ ПОСТУПОК»?
Нам нужно восстановить связь с поколениями, с памятью украинской земли, только тогда мы с полным основанием можем называть ее своей.
Мы с вами живем в стране Украина и считаем себя украинцами. Но насколько «украинским» является наше государство, которому безразлично украинское культурное наследие? Не кажется ли вам парадоксальным, что не так давно дворец Жевусских-Лянцкоронских блистал, а в последние годы независимости был бессовестно разграблен?
И, заметьте, никто из местных властей или Министерства культуры не забил тревогу… Мне возразят, что у нас государство бедное и у него нет денег. Хорошо, соглашусь. Но тогда давайте вспомним такое расхожее выражение — «украинские олигархи».
Для многих из них инвестиция в десяток миллионов долларов, потраченных на реконструкцию дворца или замка, — не такие уж большие деньги. Но можно ли считать этих бизнесменов «украинскими», если они вкладывают деньги исключительно в итальянские и французские дворцы?
Ведь покупка и реставрация такого объекта — это символический акт, это демонстрация твоей идентичности. Того, насколько ты отождествляешь себя, свой род, свое дело, свое будущее с украинской землей. Подобные проекты должны дать импульс нации. Это даст нам другое ощущение себя — «мы европейская цивилизация», а здесь не проклятая земля, где все гибнет, потому что живут варвары.
Украинскими должны быть не только язык и лозунги, украинскими должны быть поступки.
НЕТ НИЧЕГО ПРАГМАТИЧНЕЕ ЧУДА
Я родился и вырос в Луганске — не во Львове — и ни к семье Жевусских, ни к семье Лянцкоронских, к сожалению или к счастью, отношения не имею. На Луганщине у меня была львиная доля бизнес-активов, которые я потерял после оккупации. Лишних денег, как вы понимаете, у меня нет.
Жить в этом замке как в собственном доме я не могу и не хочу: не представляю, что нужно делать в 1,5 часах езды от Львова на 3 500 кв. м, не считая хозяйственных построек. Зачем же тогда я хочу восстанавливать этот замок? Зачем я создал для себя этот сложнейший вызов, поставил на кон деньги, время, свою репутацию?
Признаюсь, это почти что иррациональная мотивация, которая за гранью примитивной бизнес-логики. Мне всегда тяжело давались те проекты, в которых не было большой, красивой идеи. Конечно, у меня в активе есть крупные, социально значимые проекты. Например, угольные шахты, которые мы открыли с помощью канадских инвесторов. Но часто это был внутренний компромисс.
Я делал это потому, что «так надо», а не потому, что видел в этом цель существования. Поэтому, пусть небольшой, но красивый, наполненный эстетикой и глубоким культурным смыслом проект мне намного ближе. Такой, например, как производство меда.
Как бизнесмен, я очень прагматичный человек, но я верю в чудеса, поскольку считаю, что нет ничего прагматичнее чуда. Не деньги и технологии — вера сильного и свободного человека в чудо является самым мощным в мире, поистине универсальным ресурсом.
Египетские пирамиды и римские дороги, которыми мы восхищаемся до сих пор, строили свободные крестьяне и легионеры. Одни верили в вечную жизнь, другие — в вечный Рим.
СИМВОЛИЧЕСКИЙ КАПИТАЛ И МАГИЯ ЖИЗНИ
Я много раз видел, как работает искра творения, если у человека есть большая, правильная идея… От того момента, как я узнал о возможности покупки Дворца, до аукциона прошло 1,5 года. По результатам конкурса мы оказались на втором месте. И вдруг произошло чудо — победитель отказался от дальнейшего участия. Когда мы со второго места получили право на приобретение Дворца, я окончательно убедился — это точно мой проект!
Мы заплатили почти 17 млн грн, которые пошли на нужды ЗСУ, в Фонд госимущества. И сразу приступили к работе над проектом, общий бюджет которого оценивается в 10 млн долларов. Взрослая реальность вообще мало чем отличается от детской сказки: если герой делает правильные вещи, то у его истории обязательно будет счастливый конец! Я сам в это верю и хочу, чтобы в это поверили Украина и украинцы — в свои силы, в победу добра, в счастливый финал истории.
Сегодня, как никогда, нам нужны новые мифы, новые сказки со счастливым концом. Я хочу создать в Роздоле Украинский Дворец — именно так, с большой буквы! — который станет своего рода культурным магнитом региона и одновременно культурным мостом с Европой. Не только с Польшей, но и с Германией, Австрией, Грецией…
Ошибается тот, кто считает, что культурный капитал — это не про бизнес: вся европейская цивилизация, наука, экономика стоят на этом капитале.
КУЛЬТИВИРОВАТЬ КРАСОТУ!
Конечно, в более прикладном смысле я как бизнесмен буду считать свою задачу выполненной, когда проект станет самоокупаемым. Для этого у Дворца есть огромный смысло-символический ресурс — удивительный сплав мировой истории, семейной истории и истории любви.
Не будем забывать, что его владелец, Кароль Лянцкоронский, был фигурой европейского масштаба — историк искусства, непревзойденный знаток античности и итальянского Ренессанса. Он объездил почти всю Европу, путешествовал по Африке, Японии, Индии.
В Роздоле он сумел собрать огромную коллекцию произведений искусства — третью во всей Австро-Венгерской империи по количеству экспонатов. Меня вдохновляют люди, которым присуща эта «завороженность» красотой божественного мира и творческий дар созидания. Думаю, нам нужно культивировать красоту. Делать ее конечным смыслом. Именно красота и доброта спасут мир.
Само слово «дворец» ко многому тебя обязывает… Давайте вместе помечтаем, каким может быть место Дворца в украинском будущем. Возможно, здесь будут подписываться исторические документы, например акты капитуляций в войнах, или, может, будут проходить переговоры о культурных и торговых проектах с другими странами. А вдруг здесь когда-нибудь захочет снять сериал Netflix?
ХХХ
Цель моей инвестиции в Роздоле — показать колоссальный потенциал Украины как большого культурного проекта в центре Европы, к которому, надеюсь, кроме меня присоединятся и другие украинские предприниматели. Мы с Анной Гаврылив из спадщина.ua объединили усилия по возрождению проекта в Роздоле. Поверьте, дворцов и замков у нас на всех хватит.