НЕТРИВИАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ: Как уйти от закона, не нарушая закона, или «Дело верблюда»

Фото: Diane Durongpisitkul

Коровьим, не так ли? Исключая молоко собственной матери, это практически единственный вариант. Ну ладно, некоторые покупают для детей козье молоко – они верят, что им это полезно. Овечье молоко в чистом виде практически не находимо, но сыры из овечьего молока в нашем рационе есть. Вспомните что-то еще?

Ну, какой-то эрудит вспомнит, что моцареллу готовят из молока буйволиц, но сколько ее, той моцареллы? Это не говоря уже о том, какая ее часть готовится из обычного коровьего молока (если она отечественного производства, то вообще вся, не извольте сомневаться).

А ведь у каждого зверя – свое молоко, и чье-то может быть нам полезным не меньше, чем коровье. Но коровы захватили на этом рынке монопольное положение, и об альтернативах коровьему молоку мы просто очень мало знаем. Хотя, в некоторых регионах планеты, такие альтернативы существуют, и коровье молоко не может их вытеснить с тамошних рынков.

От страусов – к двугорбым

Сэм Хостетлер, американский фермер, принадлежащий к религиозному течению амишей (это разновидность анабаптизма с довольно строгими правилами жизни), с детства обожал необычных животных.

В девять лет он завел у себя стаю удивительных длиннохвостых кур – сразу несколько десятков. Саму карьеру фермера начал с разведения страусов – уже достаточно признанных поставщиков элитного мяса.  Пробовал разводить чуть ли не самое перспективное, но крайне проблемное мясное животное – бегемотов. Даже парочку носорогов прикупил – ну, это я уже не смогу понять, зачем. Довольно точно назвав себя «скотоводом-альтернативщиком», он вполне успешно зарабатывал этим на жизнь почти три десятка лет.

И вот однажды, ему позвонила женщина-врач, которая сказала, что попыталась бы полечить одного из своих пациентов верблюжьим молоком, если бы знала, где его достать. Он сразу почувствовал два привлекательных для себя момента: во-первых — на это есть спрос, и во-вторых — это есть не у всех. Вскоре у него уже было стадо из тридцати верблюдов, и он по-настоящему ими увлекся.

«Просто мне нравятся верблюды. Они не слишком красивы, скорее даже наоборот, но я их люблю», — объяснял он.

Новый продукт надо было рекламировать и продвигать, и в этом процессе выявились очень интересные вещи. Оказалось, что целительные свойства верблюжьего молока прославляли издавна жители Средней Азии и Аравийского полуострова; что пророк Мухаммед рекомендовал единоверцам пить его, как природное лекарство, что его называют «белым золотом пустыни».

Штраф за сырое молоко

Обнаружились данные о пользе верблюжьего молока при болезни Крона, аутизме, болезни Альцгеймера, диабете, а кое-кто даже утверждал, что оно облегчает симптомы ВИЧ/СПИД. Верблюжье молоко, как и козье, гипоаллергенно и легче переваривается, и это значит, что оно безусловно полезно детям.

Неудивительно, что такой продукт начал находить спрос. Сэм не долго оставался в этом бизнесе одиноким, ряд его коллег-фермеров, в основном тоже амиши или близкие им по вере меннониты, стали заводить и у себя верблюжьи стада. И тут на пути у перспективного бизнеса встало американское законодательство, которому случалось приканчивать и более живучие бизнес-идеи.

Что такое, чем верблюды властям не угодили? Оказалось, что способом употребления молока – традиции требуют употреблять его именно сырым, не пастеризованным, а таким молоком торговать строжайше запрещается. Пастеризованное верблюжье молоко пока что просто не продать – знатоки традиций не сочтут его полезным. А торговать сырым – так лучше самому идти сдаваться, платить жуткие штрафы, а то и проверить, хорошо ли кормят в местной тюрьме, причем верблюжьего молока там точно не дадут.

Попытаться изменить закон? Так на это может уйти столько времени, что все верблюды передохнут. Что делать, нет ли какой ценной идеи?

И нетривиальное решение нашлось!

Сэм Хостетлер стал инициатором создания новой организации – ассоциации частных владельцев верблюдов. Название для нее придумали самое подходящее – Humpback Dairies, по-русски — «Горбатые молочники». В эту организацию вступил и сам Сэм, и его коллеги-фермеры, но это было не все – в организацию мог без труда вступить любой желающий. Для этого было достаточно купить немного верблюжьего молока. По документам организации эти деньги проходили, как маленькая часть стоимости общего верблюжьего стада, позволяющая рассчитывать на соответствующую порцию молока.

Какая же была польза от такого бюрократического трюка? Выяснилось, что очень большая! Законы запрещали продавать сырое молоко – это действительно так. Но запретить выпить немного сырого молока от принадлежащего тебе животного закон и не собирался – это было можно! 

Все покупатели становились совладельцами стада верблюдов, которые на совершенно законном основании пьют молоко своих собственных животных. Никаких трений с законом – пей вкусное и полезное молоко, ничего не опасаясь!

Обойти бюрократию

Новый бизнес, не ощущая противодействия закона, стал быстро развиваться. Ряд фермеров увеличил свои пастбища и стада в разы, а полученный доход обеспечил им вполне комфортное существование. Вскоре в этот бизнес пришел выходец из Саудовской Аравии Валид Абдулвахаб, сам обожающий верблюжье молоко и решивший, что это прекрасный товар для помешанных на здоровом образе жизни американцев.

Он расширил сферу применения полезного продукта, все-таки приучив к пастеризованному верблюжьему молоку клиентов сети Whole Foods, и продолжая участвовать в отработанной схеме продажи сырого молока через ассоциацию Humpback Dairies в небольших семейных магазинах.

Как мусульманин-суннит находит общий язык с членами протестантских сект? Да без малейших проблем – по его словам, найти взаимопонимание помогло то, что он, как мусульманин, также соотносит свою деятельность с религиозными убеждениями.

Время от времени Федеральное управление США по контролю качества продуктов питания и лекарственных средств подвергает новый бизнес строгим проверкам – но все оказывается в порядке! Рынок нетрадиционных видов молока растет, и верблюжье молоко занимает в нем свое, вполне заметное место. Если делать полезное дело с умом, этому не способна противостоять даже бюрократия.