НОВАЯ МИРОВАЯ ФИЛОСОФИЯ: Ален Бадью, Франция. Загадка сингулярности

Ален Бадью (1937) — современный французский философ

Фото: liberaliaediciones.com

 

Со времен Платона и Гегеля философия никогда не перестает сталкиваться с загадкой сингулярности. Но что особенного? Является ли это уникальным или скорее удивительным, сбивающим с толку, неожиданным? Я склонен называть это «событием», которое для меня представляется чем-то, что происходит в мире, «но не может быть вычислено из элементов самого этого мира».

«Это случается», — так я говорил в своей первой значимой философской книге «Бытие и событие» (Seuil, 1988), и в основном это то, что преподаватель повторяет сегодня группе старшеклассников. Философия кажется высокомерной. Но от того еще более неточной. Вернее, смещенной. Я не верю в не метафизическую философию. Это все что угодно — культурология, социология и т.п., но не философия.

Однако нужно быть полным слепцом, чтобы не понимать — философия возможна только как первая философия, как мышление о первооснованиях мира. И, на мой взгляд, начиная с Гегеля, мы допустили серьезный просчет, да такой, что он заставил Маркса отказаться от первой философии.

Гегель поместил первооснову мира за пределы мира. Но такая основа — это основа мертвого, лишенного развития мира. Вот и получилось так, что философия отдала развитие на откуп всем этим циклопам — частным дисциплинам. И вы еще спрашиваете, почему мир в кризисе?

Мы утратили фундаментальное онтологические видение, которое единственное способно примирить — продуктивно — противоречия и открыть новые горизонты. Поэтому я обратился и к Платону, и к теории бесконечных величин Георга Кантора. Я нашел, что у них можно обнаружить живую бесконечность. Так что мое обращение к их наследию было со щепоткой соли — для меня это не абстракция, для меня это реальные вещи.

Парадокс — да, первооснова мира — это вещь, но особая — событие. Это вещь, которая может оказаться любой, если она выскальзывает из привычных границ, если она всегда существует на стыке разного, несет в себе потенциал обновления. И это действует освобождающее. Ведь в таком случае развитие перестает быть заложником громоздких иерархических структур, может уникально происходить в любой точке пространства и времени.

Мы эмансипируем развитие. И отдельной личности, и социума в целом. Что это, если не подлинная свобода? Я могу начинать с любой точки — и там первооснова как моя уникальная возможность. Пожалуй, главное мое достижение — так это то, что я показал метафизику и онтологию как условие моего уникального личностного развития, а стало быть, и любого другого человека. Не представителя страты, класса и прочего, а автономной персоны.

Почему мы попали в кризис пандемии? Не потому, что что нам не хватает солидарности. Это правда, но это следствие. Главное — нам не хватает свободы, а не хватает ее из-за утраты онтологического высшего горизонта. Мы скованы. Ригидными и устаревшими общими представлениями, а потому мы лишены инициативы.

Мы не в состоянии сделать прорыв где бы то ни было — в медицине, социуме, экономике. Не в эпоху Маркса, а сейчас, возвращение к первофилософии — залог выживания, потому что сейчас единственное возможное выживание — это развитие. Не фиктивное, коллективное, а индивидуальное, которое служит опорой для всего остального. Попробуйте наконец услышать, что вам говорит философ. Пока не поздно.

 

Alain Badiou Devinette de la Singularité, 04.09.2021

Перевод: Олесь Манюк (кандидат философских наук, консультант по опережающим исследованиям Jansen Capital Management)