ПО ФРЕЙДУ: о чем же психоанализ, если не о сексе и о животных инстинктах?

Источник фото: cristopolis-cristopolis.blogspot.com

 

6 мая Зигмунду Фрейду исполнилось бы 165 лет. Я не погрешу против истины, если скажу, что он стал одной из самых известных, знаковых личностей ХХ столетия. Но еще более того — Фрейд оказался самым непонятным (или ложно понятым) мыслителем прошлого столетия. Более того, таковым он остается и по сей день.

Известна необыкновенно точная, почти пророческая фраза Фрейда, когда на корабле, плывущем в США, он произнес: они еще не знают, что мы везем к ним чуму. Психоанализ и правда «заразил» человечество: пожалуй, сложно найти ту сферу гуманитарной культуры, которая осталась бы свободной от его влияния.

Психоанализ расколол человечество на его сторонников и столь же ярых противников. Психоанализ объявляли то спасителем человечества, то очень опасным мифом. И очень редко в оценках психоанализа прослеживалось главное — понимание.

Стоит спросить, что же такое психоанализ и обычного обывателя, и маститого академика — держу пари, что в ста случаях из ста получим ответ: это учение о бессознательном, которое является средоточием животных инстинктов, которые необходимо обуздать (грубо говоря, психоанализ — о сексе и звериной жестокости). Но — нет ничего более далекого от психоанализа, нежели такая его оценка.

Хотя, отчасти, в этом «вина» самого Фрейда: во-первых, первые его работы были выдержаны именно в таком биологизаторском ключе (впрочем, и тут все непросто, зачастую Фрейд специально шифровал свои работы, чтобы их поняли только те, кто способен к психоанализу, достаточно вспомнить историю про Отто Ранка, первого, по сути, ученика Фрейда который пришел к тому и подтвердил, что он раскрыл тайну седьмой главы «Толкования сновидений»), во-вторых, Фрейд проделал в психоанализе колоссальную эволюцию, и поздний Фрейд радикально отличается от раннего.

И если ранний Фрейд максимально известен, то о позднем знают единицы (а многие из психоаналитического истеблишмента и вовсе отказываются от этого знания, ведь оно разрушит их устоявшиеся взгляды).

Так о чем же психоанализ, если не о сексе и о животных инстинктах? Я хотел бы привести загадочную фразу Фрейда, записанную им в дневнике за день до смерти. Приведу в подлиннике: «Mystik die dunkle Seibstwahrnehmung des Reiches ausserhalb des Ichs, des Es», что можно перевести, как «Бессознательное — это темное мистическое царство за пределами (человеческого) я».

Тут нет и намека на биологизаторство. О каком же мистическом царстве писал Фрейд? Примерно за год до смерти, в письме к Ромену Роллану, Фрейд упомянул о своем интересе к философии адвайта-веданте, говорящей об абсолютной реальности за пределами разделения на субъект и объект. А в письме к Цвейгу, Фрейд рассуждал о том, что психическая и физическая реальность есть две стороны одного целого.

Именно вот эту неделимую реальность, проявляющуюся и со стороны физической, и со стороны психической реальности, Фрейд и назвал мистическим царством. И, тем самым, радикально порвав с картезианским дуализмом физического и психического, превратившимся в безусловный фундамент и европейской науки, и европейской культуры в целом.

Главным открытием Фрейда последнего периода был «иннервационный ключ» и «фантазии органов». Если — а это непросто — вкратце описать эти открытия, то иннервационный ключ — это соответствие между психическим и телесным состоянием, которое перекодирует бессознательные процессы в соматические, «фантазии органов» — это результат деятельности «иннервационного ключа», феномен протекания невыносимых для индивида, бессознательных процессов в клетках, тканях и органах тела.

Открытия Фрейда несут потенциал коперниканской революции во всей медицине — но, увы, развивают наследие Фрейда в этом направлении лишь единицы (укажу прежде всего на аргентинского психоаналитика Луиса Кьоцца).

Но не только для медицины значим психоанализ Фрейда. Не менее важен и прикладной психоанализ, то есть перенос практики и психоаналитического мышления в разные сферы культуры — от искусства до политики.

Практики восстановления психосоматического единства позволили бы избежать тех, основанных на картезианском дуализме, коллективных фантазмов, когда изолированный от тела разум порождает из себя «чудовищ», патологические идеологии тоталитаризма и постгуманизма, игнорирующие телесное, подавляющие его, что проявляется в репрессивных практиках и безудержной технологизации, уничтожающей природную среду.

Фрейд писал, что «голос интеллекта — тих», но в наши времена турбулентного хаоса, прислушаться к тихому голосу мудрости — единственная эффективная стратегия.

 

---

При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media