Почему низкий интеллект, закрытость и неудачи заставляют ненавидеть «чужих»? (Часть I)

Фото: Родни Смит, «Джон Хинч в такси», Лондон, Англия, 1987

 

Коренные жители и иммигранты во Франции, Германии, США, тутси и хуту в Руанде, скотоводы и земледельцы в Нигерии, израильтяне и палестинцы на Ближнем Востоке, рохинджа и бирманцы в Мьянме…

Конфликты «своих» и «чужих» сопровождают человечество с древнейших времен и до наших дней. Однако неприязнь к «чужим» является не только социальным или культурным маркером. Ученые считают, что она коррелирует с затруднениями в логическом анализе действительности, не слишком развитыми когнитивными и интеллектуальными способностями.

 

ПОМЕШАТЕЛЬСТВО НА ИДЕНТИЧНОСТИ

 

Люди с легкость примеряют на живущих по соседству «других» маски Чужаков, Врагов, Нелюдей. Отличать «своих» от «чужих» человек учится с раннего детства, и в этом он далеко не одинок. Эволюция миллионами лет воспитывала у различных биологических видов бессознательную привычку опираться на себе подобных, которая должна была обеспечить выживание и безопасность.

Подобное поведение свойственно муравьям и макакам, птицам и пчелам. Однако только человек, по мнению эволюционного психолога Джона Туба, «помешан на самоидентификации». Люди и животные обладают способностью изменять свое групповое поведение.

При этом в животном мире невозможно такое разделение соплеменников, как это произошло, например, у югославов, — на воюющих друг с другом хорватов, сербов, боснийцев и косоваров. Природа не знает таких парадоксов, как противостояние Северной и Южной Кореи.

Один народ, несмотря на общий язык, культуру, историю, внешний облик и этническую принадлежность оказался разделен на два государства, формально находящихся в состоянии войны друг с другом. Почему так происходит?

 

ИНГРУППЫ И АУТГРУППЫ

 

В 1970-е годы британский социальный психолог Генри Тэджфел делил участников эксперимента на случайные группы, сообщая им о четких критериях отбора. На самом деле эти критерии были весьма банальными и произвольными. В ходе эксперимента выяснилось, что участники одной группы (ингруппа) дискриминировали членов других групп (аутгруппа). 

Причем делали это и когда это было выгодно членам их группы, и без какой-либо конкретной пользы. С тех пор эксперименты с ингруппами и аутгруппами помогли объяснить многое: корни расовых и религиозных предрассудков, патриотизм и национализм, поведение школьных сообществ и футбольных фанатов… Люди бессознательно делят предметы на категории, структурируя представление о мире при помощи языка.

Точно таким же образом они ориентируются в социальных мирах: самоутверждаясь, определяя свое место и статус. В этом смысле, по мнению социального психолога из Нью-Йоркского университета Джея Ван Бейвела, патриотизм как форма самоопределения ничем не отличается от фанатизма в отношении футбольной команды.

Прибегнув к современным технологиям сканирования мозга, ученые однозначно установили, что отождествление с группой является врожденным и самым непосредственным стремлением человека. Примерно таким же, как бессознательное стремление ребенка говорить и ходить.

 

ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ЗАРАЖЕНИЕ И АЛЬТРУИЗМ НЕНАВИСТИ

 

Ван Бейвел произвольно поделил добровольцев на две части: ингруппа и аутгруппа, поместил их в томограф, дал просмотреть изображения членов их группы и противоположной. На первых, намного активнее, чем на вторых, реагировало миндалевидное тело — древняя структура мозга, связанная с эмоциональной валентностью. Реагирует мозг и на вознаграждение члена своей группы так же, как на личную выгоду. 

Подобные реакции являются врожденными, как показали исследования Стефани Престон, профессора психологии Мичиганского университета, роднят человека с другими «стайными» биологическими видами: волками, ездовыми собаками, шимпанзе и даже косяками рыб. В основе «стадного инстинкта» лежит так называемое «эмоциональное заражение», стирающее границы между Я и другими Я, принадлежащими одной группе.

«Своих» нам намного легче подключать к своим нейронным субстратам, чем “чужаков”. Однако в случае патриотизма и национализма, как считает гарвардский нейробиолог Мина Сикара, это «подключение» происходит по-разному. Патриотизм — проявляется как «любовь к ингруппе», а национализм — как «ненависть к аутгруппе». То есть в коллективной психологии от ненависти до любви один шаг, но эмоциональную и ценностную разницу между любовью и ненавистью большинство из нас все-таки достаточно хорошо понимает.

«Живи сам и дай жить другим» — девиз тех, кто ориентирован на любовь к ингруппе, а вот с теми, кто ориентирован на ненависть к аутгруппе, все оказалось намного интересней. Сикара обнаружила у них даже некий весьма специфический «альтруизм».

Они с удовольствием, которое зафиксировали при сканировании мозга, жертвовали свои деньги в «общий котел ненависти к аутгруппе», наказывая тем самым отличных от них людей. Сканирование мозга баскетбольных болельщиков показало, что они испытывали просто-таки садистское удовольствие от проигрыша команды соперников.  

 

ЧЕМОДАН, ВОКЗАЛ… ГЕРМАНИЯ!

 

Солидарность с ингруппой и ненависть к аутгруппе, коренятся глубоко в подсознании. Но любовь к ингруппе можно трансформировать в ненависть к аутгруппе — если мы начнем воспринимать ее как внешнюю угрозу. Чем, собственно говоря, с успехом занимается идеология и пропаганда. Однако эксперименты показали, что в достаточно большой степени различия между патриотизмом и национализмом имеют не только идеологические, но в первую очередь генетические причины.

В 2014 году психолог из Йоркского университета Гари Льюис опубликовал исследования патриотизма, национализма и предрассудков на материале тестирования однояйцевых и разнояйцевых близнецов.

Им предлагали оценить свой уровень согласия с различного рода тезисами: «Я люблю Германию», «Люди, которые не поддерживают всем сердцем Германию и не уважают ее культуру, должны жить в другой стране» и др.

На основании того, что у идентичных близнецов одинаковые оценки встречались чаще, Льюис пришел к выводу, что 50% вариаций в составе похожей в культурном плане группы людей можно объяснить генетическими факторами. То есть патриотизм и национализм — не очень генетически связанные друг с другом явления. А вот отсутствие «открытости» (к новым впечатлениям, ощущениям, экспериментам и т.д.) и групповой фаворитизм оказались, наоборот, генетически связанными и обусловленными.

 

Читать часть II