Размышления философа: Сергей Секундант о революции, марксизме и о том, что причина кризиса в Украине – менталитет (Часть I)

Сергей Григорьевич Секундант – доктор философских наук, доцент кафедры философии Одесского национального университета

Говоря о причинах кризиса современного украинского общества, важно подчеркнуть глобальный характер этого кризиса, охватившего все сферы современного украинского общества – экономическую, социальную, культурную, политическую, нравственную и другие. Подробный разбор каждого из этих аспектов кризиса потребовал бы много времени и многих томов исследований.

Я хотел бы остановиться на наиболее важной причине этого кризиса, которая, на мой взгляд, заключена в менталитете. Чтобы сделать мои рассуждения более наглядными, я хотел бы использовать конкретно-исторический подход, так как незнание своей истории – одна из причин непонимания причин и характера кризиса, охватившего Украину.

Исторические корни современного кризиса следует искать в Российской империи, частью которой долгое время была Украина. Хотя было бы правильнее, как я это иногда делаю, довести анализ до Великой монгольской империи, чтобы выявить те традиции и стереотипы сознания, которые мешают нам развиваться.

Менталитет народа и стереотипы сознания, сформированные в прежних социально-исторических условиях, не исчезают так быстро, как империи, если вообще исчезают. Стереотипы имперского сознания с образованием СССР не исчезли, а приобрели новые формы. Одним из них является вера в справедливого батюшку-царя и неверие в силу закона и собственные силы. Об этой черте российского менталитета очень красочно написал А.Н. Некрасов в стихотворении «Забытая деревня». На первый взгляд, может показаться, что российские марксисты сломали навсегда этот стереотип. Однако это не так. Об этом свидетельствует их интерпретация учения Карла Маркса.

Европейцы верят в силу закона. Эту веру Маркс подкрепил учением об общественно-экономической формации, которое лежит в основе его философии истории

Если западные марксисты из учения Маркса вынесли идею борьбы рабочего класса за свои законные права, то российские марксисты-ленинцы решили дополнить марксизм учением о слабом звене в цепи империализма и «субъективном факторе» революции, чтобы обосновать возможность победы социальной революции в отдельно взятой, причем скорее в слабо развитой, чем развитой, стране.

Они не заметили, что тем самым, они фактически отвергли марксизм, который в духе позитивизма апеллировал к объективным законам истории, и заменили его волюнтаризмом, поскольку в учении о партии как решающем факторе в победе социальной революции и о роли личности (вождя) в истории, роль объективных законов фактически сводилась к нулю. Указанный нами выше стереотип имперского сознания в этих учениях марксистов-ленинцев не исчез, а приобрел новые формы: место батюшки-царя, который не оправдал надежд русского народа, занял добрый вождь мирового пролетариата, который способен удовлетворить самые глубокие чаяния не только русского народа, но и трудящихся всех стран, а русский народ ему просто должен помочь в этом благородном деле.

Раскол рядов социал-демократов на большевиков и меньшевиков, который произошел уже на 2-м съезде РСДРП в 1903 году, ясно указал на то, что принцип центризма оказался важнее принципа демократизма. Демократия стала пониматься не просто как воля большинства, а как воля большинства, сплоченного вокруг вождя, сильной личности, перед которой становятся чем-то второстепенным не только законы государства, его обычаи и традиции, но и идеологические принципы классиков марксизма. Марксизм-ленинизм отличается от классического марксизма именно тем, что законы истории (объективный фактор революции) не играют такой роли, какую играет субъективный фактор, вождь и его партия. Партия понимается уже не как организация, выражающая интересы некоторой части общества, а как организация, сплоченная вокруг некоторого авторитета и преследующая свои идеологические цели, независимые от интересов народа. От простых уличных банд и мафиозных структур, которые формировались по принципу личной преданности криминальному авторитету, большевистская партия отличалась лишь наличием идеологически обоснованной программы социальных изменений. Однако, это отличие не носило принципиального характера, поскольку служило лишь прикрытием истинной цели и средством привлечения на свою сторону широких масс населения.

Демагогия еще со времен античности рассматривалась как наиболее эффективное средство сплочение вокруг тирана народных масс, без поддержки которых он никогда не смог бы дорваться до власти.

Почему же народ поддерживает тиранов? Этот вопрос поставил уже Аристотель, сформулировав его еще более определенно: «Почему же люди добровольно отказываются от своих прав и свобод?». У него же мы находим ответ: «Ради материальных благ».

Тиран всегда обещает материальные блага, негласно требуя отказа от прав и свобод. Так же поступили и большевики

Бесправным и разоренным Первой мировой войной народам Российской империи, они предложили то, что те желали. Национальным меньшинствам – национальное самоопределения, крестьянам – землю, рабочим – фабрики, советам – власть. Лозунг «Вся власть советам!», выдвинутый меньшевиками еще во времена февральской революции 1917 года, большевики использовали исключительно для того, чтобы внедриться в это общенародное революционное движение и возглавить его. То, что этот лозунг им был чужд, обнаружилось уже в январе 1918 года, когда большевики отказались даже рассматривать «Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа», которая наделяла бы государственной властью советы рабочих и крестьянских депутатов, и распустили учредительное собрание. Они создали свои, «ручные советы». Фактически, советская власть прекратила свое существование 6 января 1918 года, поскольку созданные большевиками «Советы рабочих и крестьянских депутатов» принимали только те решения, которые отвечали идеологическим принципам большевиков.

Причем главным аргументом в пользу принятия угодных большевикам решений выступали уже отряды «красной гвардии», а не идеология. «Идеология» служила лишь «моральным оправданием» тех репрессий, которые большевики развернули сначала против своих «классовых врагов», дворян-монархистов, буржуа, их партий и буржуазной интеллигенции, а потом и против крестьян, которые, возмущенные продразверсткой, оказывали сопротивление новой власти. Вооруженное подавление крестьянских восстаний и создание для крестьян концлагерей, лишь подтвердило антинародный характер новой власти, которая держалась преимущественно на насилии. И здесь идеология служила лишь «моральным» оправданием насилия.

Продолжение следует…