Размышления философа: Сергей Секундант об идее диктатуры рабочего класса и фундаментальной ошибке марксистов-ленинцев (Часть II)

Сергей Григорьевич Секундант – доктор философских наук, доцент кафедры философии Одесского национального университета

Для большевиков крестьянство оказалось лишь попутчиком рабочего класса. Марксизм-ленинизм стал теперь рассматриваться уже не как рабоче-крестьянская идеология, а как идеология исключительно рабочего класса, а в качестве цели социальной революции уже выступало не построение рабоче-крестьянского государства, а установление диктатуры рабочего класса. Упор был сделан на ошибочном по своей сути учении Маркса об исторической миссии рабочего класса, которое базировалось на столь же ошибочных учениях о прибавочной стоимости, о частной собственности как главной причине эксплуатации, о классовой борьбе как движущей силе истории и других. Социалистический строй, с его общественной собственностью на средства производства, рассматривался не только как самый справедливый, но и как самый привлекательный с точки зрения общественного прогресса. В качестве критерия общественного прогресса — у Маркса при этом выступал уровень развития материального производства. Маркс полагал, что когда рабочий станет собственником средств производства, то исчезнут причины для эксплуатации, у рабочего появится стимул к максимальному развитию производства и станет возможным удовлетворение материальных потребностей людей. На утопичность этого проекта указывал еще М. Бакунин, который предупреждал, что марксизм ведет к власти партийной верхушки, а не рабочего класса. И здесь, как мы видим, «золотой теленок» — материальное благополучие — выступало в качестве главной цели марксистского учения, которое было рассчитано на первичные, животные инстинкты человека.

Ни о каких правах и свободах личности не было и не могло быть и речи в учении, где историю творят надличностные законы материального производства

Тоталитарный характер будущего «советского» строя заложен был уже в самом учении К. Маркса, который под влиянием О.Конта верил в существование необходимых законов общественного развития и в духе стоиков (Спинозы и Гегеля) рассматривал свободу как осознанную необходимость.

Реализация идеи диктатуры рабочего класса в преимущественно крестьянской стране, неизбежно вела к массовым репрессиям по отношению к тем слоям населения, которые не принадлежали к правящей партии и тем более к тем, кто не разделял ее взгляды. Оправдывая благородной целью насилие, большевики подвели моральные основания под нечаевский лозунг «Цель оправдывает средства», а вместе с ним и главный принцип российского имперского правосознания, «право силы», получил свое моральное оправдание. «Грабить награбленное», расстреливать без суда и следствия врагов народа стало морально, ибо это делалось с благой целью. Идеологически обоснованное насилие порождало в сознании одних людей чувство страха, а в других – садистские наклонности и чувство безнаказанности, поскольку за их спиной стояла огромная армия чиновников, не подвластных закону. Законы существуют, но их выполнение зависит от решения чиновника или группы таких чиновников. Телефонное право становится единственным правом, которым руководствуются чиновники. Партноменклатурная элита ставит под свой «телефонный контроль» и законодательные, и исполнительные, и судебные органы. Свои полномочия она распространяет и на сферу общественных отношений. Чувство бесправия вытесняет из сознания людей все моральные принципы. В условиях тотального насилия и бесправия единственной формой морали становится конформизм.

Если в царской России сохранялись народные традиции, важную роль в воспитании человека играла православная церковь, существовали рыночные отношения и с 1905 года начало формироваться гражданское общество, то в атеистическом Советском союзе, с его плановой экономикой и идеей бесклассового общества, все это было уничтожено. Если в царской России крестьяне могли предъявить требования помещику, а рабочие – фабриканту, то при Советской власти ничего этого уже нельзя было сделать, поскольку любому отдельному человеку или коллективу противостояла многомилионная безликая армия чиновников, которая представляла интересы народа вообще, и поэтому любая попытка человека защитить свои права автоматически делала его врагом народа. Это фактически был возврат к рабовладельческому строю. Крестьяне не могли распоряжаться продуктами своего труда, так как их могли в любой момент экспроприировать, а землю отобрать, что в конечном счете и было сделано. Рабочие не могли продавать свою рабочую силу, так как цену их труда определял уже чиновник, а не рынок.

Борьбу Сталина за власть со своими однопартийцами, включая таких «вождей мирового пролетариата», как Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин, можно рассматривать как начало перехода от идеократии, когда идеологические принципы ставятся выше интересов народа, — в «бандократию», так как подбор руководящего состава осуществлялся Сталиным по принципу личной преданности вождю, а это требовало уже от кандидата наличия иных «моральных» качеств, чем те, которые предполагала марксистская идеология. Победа параноика и посредственности, бывшего боевика и обычного клерка над «вождями мирового пролетариата», которые руководили октябрьским переворотом, организовали красную армию и обеспечили победу большевикам, была предопределена канцелярским принципом «кадры решают все». Это было следствием большевистского принципа центризма и одновременно его радикальной трансформацией. Идеологические разногласия здесь уже не играли принципиальной роли, поскольку для Сталина речь шла о концентрации власти в руках одного человека, который должен был бы полностью определять то, каким должен быть «коллектив товарищей». Эти «товарищи» должны были быть не только преданными начальнику, но и обладать определенным моральными и психологическими чертами, которые очень точно выразил Грибоедов в своей поэме «Горе от ума».

Места революционеров в руководстве партии стали занимать «молчалины», беспринципные карьеристы и конформисты

Созданное Сталиным государство было типично легистским, в котором законы не отвечали традиционным моральным ценностям и не подкреплялись ими.

Они основывались преимущественно на насилии и идеологемах, вроде учения о самом справедливом строе, в котором многие люди, однако, не чувствовали себя счастливыми. Фундаментальная ошибка марксистов-ленинцев, которые совершали революцию и планировали построение нового общества, состояла в том, что они полагали, будто людей можно насильно сделать нравственными и счастливыми, и верили, что они точно знают, как это сделать. Пришедшие им на смену чиновники были уже обычными конформистами, которые больше думали о себе и своем благополучии, чем о народе.

Продолжение следует…

Часть I