Кнут Гамсун – норвежский писатель. В 1920 году получил Нобелевскую премию по литературе за роман «Плоды земли».
«Голод» – первое произведение писателя, отчасти автобиографичное. Над основной идеей долго ломать голову не приходится, она в названии. Голод в самом неприглядном своём виде. Голод физический – молодой писатель на грани истощения, редкие подработки дают сиюминутное облегчение, и он снова на улице: мерзнет, бредит, теряет сознание.Но в романе присутствует и голод душевный – очень быстро читатель понимает, что герой сам поставил себя в то невыгодное положение, в котором клянёт весь мир.
Здесь вспоминается диалог из «12 стульев»:
«– Никогда еще Воробьянинов не протягивал руки!
– Так протяните ноги, старый идиот!».
Однако у героя Гамсуна не оказалось под рукой Остапа Бендера, поэтому он совершенно беспрепятственно замыкается в себе, в своих фантазиях, мечтах, в своём внутреннем мире, в собственных правилах и не хочет ни с кем делить это «богатство». Он совершенно отрезан от окружающего мира, от социума, от других людей. Поэтому чувствует себя одиноким, брошенным. Особенно велики его претензии к Богу.
И здесь впору завести долгий разговор о гордыне, ибо перед нами хрестоматийные её проявления. Герой беден, но он готов заложить последнее, лишь бы потешить свое тщеславие. Продал жилет, отдал все деньги нищему. Вот, смотрите, какой я щедрый! Какой бескорыстный! Как я люблю людей! Получив скудную плату, он тут же пристраивает деньги торговке и не берет товар.
Но в то же время, стесняется своего плачевного положения, не осмеливается признаться, что голодает. В редкие минуты просветления все-таки покупает еду, но слишком жадно ест и его выворачивает тут же на улице. Герой вроде что-то пишет, но в результате просто прикрывает «великими» творческими целями элементарное нежелание работать, жить по установленным социумом правилам, идти на компромисс, что-то отдавать.
У меня сложилось впечатление, что герой на грани помешательства. Один из признаков душевнобольного человека – неспособность к сопереживанию. Вроде бы наш герой постоянно печется о других, но на самом деле, боится выглядеть в их глазах плохо, он не способен к истинному сочувствию и пониманию.
Читая о беспросветных буднях героя, его оторванных от реальности мыслях и поступках,
невозможно не вспомнить настроение романов Достоевского
Мы уже почти верим – вот-вот свершится трагедия. Но европейская практичность берет свое и сквозь безумную экзальтацию вдруг проступают здравые мысли. Так что настоящей трагедии по Достоевскому не получилось.
Финал вышел неожиданно назидательным. «Ай-яй-яй и а-та-та!» – сказал автор нерадивому герою и быстренько отправил его на работу. Юнгой на корабль. «Свалится ж за борт при первом шторме», – хмыкнул читатель, но за героя порадовался. По крайней мере, пока тот живой.
Роман написан более ста лет назад, на то время это был эксперимент. Первый модернистский роман. Сейчас складывается ощущение, что роману чего-то не хватает. Недостаточно безумен для нынешнего понятия эксперимента в литературе, недостаточно монументален для классики. Возможно, такова судьба всех первопроходцев? Через много лет их открытия кажутся нам обыденностью. Мы не способны пережить тот восторг от встречи с новым, который испытали их современники.
«Голод» вряд ли придется по душе тем, кто привык сопереживать героям. Разве что, если вам нравится мрачная эстетика самоистязания гордыней. А написано хорошо. Одна из главных причин, почему книгу я все-таки дочитала.
Материал подготовлен в партнерстве с Kyiv Bookworms Club
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
