Палая листва — символ бренности бытия и конечности всего живого, последнее состояние перед смертью. Достаточно легкого дуновения, чтобы превратить ее в прах. Именно в это мгновение — перед тем как стать прахом — погружает нас автор.
Первая повесть никому не известного, пока не признанного гения, еще не лауреата Нобелевской премии и не классика литературы.
Первая проба пера. Именно пера. Такие произведения можно писать только на шершавой бумаге, макая перо в чернила. И тогда видишь осязаемые следы смыслов. Ты физически слышишь, как перо оставляет на бумаге слова. И пока еще не высохли чернила, пытаешься что-то изменить, марая кляксами манжеты.
Впервые читателя знакомят с Макондо, его историей и обитателями. Здесь все создает атмосферу бренности и конечности: запахи, звуки, слова, жесты, мысли.
Повесть, наполненная символами.
«Ты чувствуешь? Откуда-то тянет жасмином». Она ответила: «Это пахнут кусты, которые росли у стены девять лет назад».
Я выпрямился и сел. «Но ведь кустов нет», — сказал я. Она ответила: «Сейчас-то нет. Но девять лет назад, когда ты только родился, вдоль стены двора рос жасмин. Жаркими ночами он пах точно так же, как теперь»
Сюжет прост.
История одной семьи Макондо глазами отца, его жены, их дочери и внука. Характеры этих героев нам показывают через их мысли и поступки. Оставляя пространство для фантазии. Каждый герой неслучаен: доктор-француз, имени которого никто не знает, упрямец-священник, появившийся ниоткуда, индейцы на похоронах, муж дочери, уехавший и не вернувшийся, ее подруга, сбежавшая с бродячим цирком, служанка — сожительница доктора.
Каждая вещь наполнена смыслом: огромный пустой чемодан, старые вещи далеких предков, которые хранят и боятся выбросить, деревянные двери, не открывавшиеся много лет, облупленные окна, через которые не может пробиться дневной свет.
Даже простой деревянный стул несет свою миссию:
«Никакого мертвеца там нет. Стул стоит у огня потому, что ни на что больше не годен, только башмаки сушить».
Очень атмосферное произведение. Под осеннее настроение, когда палая листва укрывает землю.
«Осталась запустелая деревня с парой нищих жалких лавчонок, населенная озлобленными праздными людьми, которых мучила память о прошлом благоденствии и горечь тоскливого и косного настоящего. В будущем их не ждало ничего».
Материал подготовлен в партнерстве с Kyiv Bookworms Club