РОГ БРЕНСОНА: как основатель Virgin Group помог мне выжить в целинной степи

К своим сорока я постарался решить несколько срочных вопросов. Научиться хоть сколько-нибудь писать, быстро гладить рубашки и правильно готовить стейки. Почти все получилось. Но кое-чему важному я разучился. Отдыхать. И я решил это исправить, не отходя от кассы.

Сентябрь 2018-го. Маленькая гостиница в поселке Аскания-Нова. За потертым столом сидит неопределенных лет юноша и по-старчески прошевеливает губами прочитанное. Его видавшая виды кожаная сумка, исправные очки (не на резинке) и искаженное вечным дедлайном лицо выдает в нем человека определенно творческой профессии. Ну или майора IRA.

Это я.

В моих руках карта одноименного заповедника. Цель: заставить плюнуть ламу и увидеть американского бизона. Последнее желание крепнет с каждым разом, когда я произношу эти два слова — «американский бизон».

Разумеется, всех, кто долго жил или родился на Херсонщине, бизонами и бычьем не удивишь. Но вот поставь рядом заокеанское прилагательное — и это возымеет диаметрально иной эффект.

«У меня есть рог», — говорит охранник заповедника. Я смотрю в то место, где он (рог) должен быть. Чоповец перехватывает взгляд и уточняет: «Рог бизона».

Да, бро, мне он очень нужен. Я его сфоткаю и покажу, как я отчаянно отдыхаю.

«В машине», — понимает меня без слов отставной мусор.

Действительно, рог. Небольшой такой. Бизона — не благородного оленя. Сколько, спрашиваю уставшего барыгу. Он называет цифру, я от неожиданности ломаю в кармане карандаш. Сейчас пройдусь по зоопарку и потом куплю, обещаю охраннику. «Хорошо, — говорит он. — Я буду тут».

Мне кажется, как только я скроюсь в папоротниках Аскании, он приложит рог к голове и боднет водительское кресло салона своей «Лады Приоры».

На входе в Асканию меня встречают павлины. Они оккупировали клумбы. Некоторые явно встроились в матрицу очень удачно — едва переставляют ноги под вполне кулинарным туловищем. Хвост никто не пушит, а хлеба у меня нет.

Чтобы попасть к бизону, мне пришлось пересечь заповедник по туристической тропинке №2. Я стою на максимальном углу обзора правил поведения в заповеднике. Мне кажется, по первым буквам строк инструкции можно прочитать «Зона бизона».

Зебры, ламы, верблюды, косули, антилопы… А вот и бизон. Американский — написано на табличке.

Он перестает жевать и на полградуса поворачивается в мою сторону. «Ху из» — передают его рога моей подкорке.

Я подхожу к ограде. На улице бабье лето, но из бизоньей ноздри вырывается струя пара. Она долетает до целинной степи Аскании и разносит в стороны сено.

В сене — рог.

Мой встроенный в правый глаз зум 18–140 мм увеличивает картинку. Это рог.

Высыпаю весь свой кэш на деревянный столик. Мимо проходит абориген с ведром. Меняю его смелость на моих полсотни. Через минуту в моей руке наполовину полый рог бизона. Был ли я рад? Я не помню, как прошел остальной путь к выходу!

«Ну че? — навстречу вышел знакомый охранник. — Будешь брать?».

«Бизона за рога?», — смеюсь ему в лицо. Он уже увидел в моей руке рог. И он (рог) явно больше и лучше, чем тот, который у него.

«Это вообще-то запрещено», — говорит он.

В 14:20 отсюда едет автобус. Больше транспорта из этого туристического места нет. Я прикидываю, как выжить в этом интеллектуальном противостоянии. Ему, значит, можно, а мне — нет.

«Да я тебе оба рога обломаю», — хочу я ему сказать, но вместо этого просто молча ухожу. За спиной мычит охрана, впереди тарахтит автобус, в руке греется рог.

«Осторожность важна, но медлительность опасна», — вспоминаю я Брэнсона.

В Аскании волшебный степной закат…