Huxley
Автор: Huxley
© Huxley — альманах о философии, бизнесе, искусстве и науке

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ТАНДЕМ: Генри Лайон Олди о «сценаристе», который управляет миром (Часть II)

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ТАНДЕМ: Генри Лайон Олди о «сценаристе», который управляет миром (Часть II)
Дмитрий Громов и Олег Ладыженский / facebook.com

 

Читать часть I

 

Пробовали ли вы посмотреть на мир под другим углом зрения? Если нет, то лучше всего это сделать с героем нашего интервью — писателем-фантастом Генри Лайоном Олди.

На самом деле под этим именем скрывается творческий тандем двух украинцев — Дмитрия Громова и Олега Ладыженского, которые с рассказом «Неизвестный художник» недавно были номинированы на престижную премию BSFA Awards, присуждаемую Британской ассоциацией научной фантастики.

 

ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ СЛОМАТЬ «КАРМИЧЕСКИЙ КОМПЬЮТЕР»?

 

Дмитрий: Давно известно философское допущение, что природа представляет собой некое вселенское разумное существо, которое рефлекторно реагирует на нарушение человеком естественных законов мироздания. Поэтому возникают различного рода социальные и природные катастрофы. Эту идею довольно часто эксплуатируют авторы фантастических книг и фильмов.

По сути, это практически то же самое, что и Бог. Даже если мы имеем дело с обезличенными законами, нарушение которых чревато для нас различными неприятностями. Идея живой и разумной Вселенной вполне может оказаться не такой уж и фантастической. Правда, как и в случае с Богом, доказательств пока этому нет.

Впрочем, нет доказательств и того, что все обстоит иначе. К сожалению, эти идеи никак не стимулируют человечество одуматься. Видимо, ему нужен более сильный пинок, чтобы осознать, что делать можно, а чего категорически нельзя.

Олег: В нашем романе «Мессия очищает диск» мы тоже отдали дань концепции разумной Вселенной. Мы предположили, что существует закон кармы, который является абсолютно «нечеловеческим». И он совершенно не соответствует нашим представлениям о добре и зле, каре и воздаянии.

А теперь давайте представим, что в этот идеальный механизм вдруг попадает маленький «человеческий» камешек. И человеческая мораль взрывает изнутри закон, который был основан на совсем иных принципах мышления, свободных от наших эмоций или желаний.

В результате закон кармы начинает трещать по швам, а вслед за ним — и все мироздание. И тогда нужно очищать диск «вселенского компьютера», заново его форматировать.

 

Обложка книги «Мессия очищает диск»
Обложка книги «Мессия очищает диск» / instagram.com

 

СМОТРЕТЬ НА МИР ПОД ДРУГИМ УГЛОМ

 

Дмитрий: Попытаться представить себе непредставимое — не единственная, но одна из возможных мотиваций писателя-фантаста. Придумать нечто, что до тебя никому не удавалось, очень сложно, но принципиально возможно. Например, Чайна Мьевиль сумел это сделать в рамках эстетической концепции своего романа «Последние дни нового Парижа».

Я подозреваю, что с идеями сюжетов, фантастических допущений, философских, этических и эстетических концепций в литературе происходит примерно то же, что и с нотами в музыке или цветами в живописи.

Музыкальных шедевров намного больше, чем нот, а количество литературных произведений не исчерпывается числом «вечных» сюжетов или букв в алфавите.

Даже если предположить, что комбинации в конечном итоге исчерпаемы, все равно их хватит еще очень надолго. Те, кто любят повторять, что «все давно придумано за нас», делают это либо от незнания, либо от лени, от привычки пользоваться чем-то вторичным.

Олег: Стоит добавить, что фантастика для нас — это не самоцель, а инструмент. У нас нет задачи создать какую-нибудь фантастическую теорию «позаковыристей», до которой раньше никто не додумался.

Даже если мы повествуем о Китае XV века или отправляемся в далекий космос, мы все равно пишем про современность, про то, что волнует сейчас, — другого варианта для нас не существует. В противном случае зачем вообще нужна фантастика?

Для нас этот жанр — возможность предельно заострить проблему, взглянуть на нее под неожиданным углом. Это попытка «разбудить» читателя. Мы стараемся предложить ему другую оптику, через которую он еще не смотрел на этот мир. Поэтому, например, когда ты пишешь про Троянскую войну, то рассказываешь про все войны, которые были до нее и после нее.

Неожиданно ты замечаешь, что Одиссею, когда он уходил воевать, было всего 18 лет. Его вырвали из родного дома, оторвали от новорожденного сына и молодой жены. Это не был тот умудренный жизнью бородатый дядька, которого нам представляют в массовой культуре. Скажите, чем он отличался от современного мобилизованного?

Фантастический сюжет о необычных приключениях и долгих странствиях нужен Гомеру для того, чтобы читатель «опомнился». Чтобы он распознал в фантастическом нечто знакомое, актуальное для него и сказал: «А ведь действительно все это правда, действительно в жизни все так и есть!»

Поэтому фантастика — это не единственный, но очень эффективный инструмент, с помощью которого человечество может проверять на прочность основы своего существования.

 

Вступая в клуб друзей Huxley, Вы поддерживаете философию, науку и искусство

 

Обложка книги «Неизвестный художник» / facebook.com

 

ФАНТАСТИЧЕСКАЯ СВОБОДА!

 

Дмитрий: У любых жанров есть определенные творческие ограничения. Фантастика использует те же приемы и методы, что и любой другой вид литературы. Но плюс к этому она делает упор еще на один прием — фантастическое допущение, которое существенно увеличивает степень авторской свободы.

Это главное, что отличает фантастику от любого другого типа литературы. При этом новизна идеи желательна, но не обязательна. Можно взять уже известное допущение и оригинально его обыграть.

Например, путешествия во времени описаны в тысячах книг. Но все выдающиеся произведения на эту тему — совершенно разные! Сравните хотя бы «Машину времени» Уэллса и «Конец Вечности» Азимова. Одни описывают путешествие во времени с психологических, другие — с социальных, третьи — с философских позиций.

Основной признак фантастики — сюжетообразующее фантастическое допущение. Но мы видим, что само фантастическое допущение, сюжет, характер героев и так далее в рамках одной и той же идеи путешествия во времени бесконечно вариативны — это высочайшая степень свободы жанра.

Олег: Эта свобода привела к тому, что в истории мировой литературы наблюдается невероятное количество фантастических произведений, число которых, наверное, невозможно даже посчитать.

Скажем, «Путешествия Гулливера» Свифта, только не в адаптированном для детей, а полном варианте, — что это, если не фантастика? А «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, «Шагреневая кожа» Бальзака или «Крошка Цахес по прозванию Циннобер» Гофмана?

Фантастика — она очень разная, это же широкое понятие. Хотя в строгом смысле научная фантастика появилась довольно поздно. Кстати, знаете, кто был одним из первых научных фантастов? Сирано де Бержерак! У него есть роман о полете на Луну и лунных цивилизациях.

До высадки на Луну американских космонавтов было очень далеко, но фантастическое допущение о возможности такого события было сделано Сирано в книге «Иной свет, или государства и империи Луны» еще в XVII веке.

 

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ: «ТРЕТИЙ ЛИШНИЙ»


Дмитрий: Фантастика — вещь очень практическая, она имеет самое непосредственное отношение к сегодняшнему дню. Исследования, проведенные среди топ-менеджмента ведущих корпораций мира, показали, что наиболее успешными являются компании, лидеры которых увлекались в юности научной фантастикой.

Китай не так давно осознал роль фантастической литературы для развития экономики и научно-технического прогресса. Вслед за американцами китайцы обнаружили, что это взаимосвязанные вещи. И хотя США по-прежнему принадлежат здесь лавры первенства, китайцы все больше уделяют внимание именно этому жанру — вплоть до того, что внедряют стимулирующие государственные программы.

Когда мы с Олегом делаем фантастическое допущение, то учитываем множество разных факторов — биологические исследования, тренды в развитии искусственного интеллекта, социальные последствия технологического прогресса и т. д.

Например, мы не можем пройти мимо таких важных аспектов современности, как искусственный интеллект и виртуализация жизни. У нас есть целый ряд произведений, где мы поднимаем тему ИИ.

Наш рассказ «Неизвестный художник», который выдвинут на номинацию премии Британской ассоциации научной фантастики, — об искусственном интеллекте и войне, ведущейся сейчас против Украины. В рассказе «Будущее» мы размышляем о переносе жизни в виртуал. 

Недавно закончили повесть «Кали-Юга», где также исследуем тему систем искусственного интеллекта и роевых дронов в российско-украинской войне. Конечно, ИИ сегодня у всех на устах, эта тема волнует многих и, естественно, у нас на этот счет есть свои допущения.

Все, кто интересуется искусственным интеллектом, могут посетить наш сайт и познакомиться с нашим видением этого явления.

 

Обложка книги «Кали-Юга» / facebook.com

 

Олег: Искусственный интеллект — это только часть тех радикальных изменений, которые сейчас происходят с человечеством. Мы даже не замечаем, как все большая доля нашей жизни уходит в виртуал.

Нам уже не так важны наше тело, одежда, которую мы носим, и дома, в которых мы живем. Достаточно оптимально поддерживать функции тела, а жить можно где и как угодно — виртуальная реальность это позволяет. Если данная тенденция продолжит усиливаться, то в виртуал перейдет 75% нашего функционирования. Человек постепенно начнет отождествляться с «чистым интеллектом», а не с телесностью.

Следующий шаг — даже минимальная поддержка этой телесности не нужна, поскольку искусственный интеллект смоделирует нашу личность согласно данным в соцсетях и фиксации реакций на основные раздражители. 

В результате мы получим мир, напоминающий древнегреческое царство мертвых, по которому бродят бесплотные тени. Только в античных мифах у этих теней нет памяти, а в нашем случае вся память будет храниться на облачном сервере. Пока виртуализация жизни является делом добровольного выбора. Например, нас с Дмитрием не интересует виртуализация творчества.

В нашем тандеме искусственный интеллект — «третий лишний», поэтому мы не применяем ChatGPT. Я допускаю, что ИИ можно использовать в некоторых случаях как подсобный инструмент, но полностью передать ему творческую функцию — значит лишить творчество всякого смысла.

Нам это попросту неинтересно. Мы прибегаем к чат-ботам разве что при создании сетевых обложек для электронных изданий. И, честно говоря, качество их работы таково, что приходится все до совершенства «доводить напильником».

Творческое сотрудничество с ИИ небезопасно, потому что в мировой судебной практике уже есть целый ряд процессов, связанных с плагиатом. Когда автор-заказчик слепо доверял ChatGPT, который по факту не слишком творчески использовал чужие идеи.

 

Читать часть III

 


При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Вступая в клуб друзей Huxley, Вы поддерживаете философию, науку и искусство

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Получайте свежие статьи

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: