О техноразнообразии, человеческом мире и Дао: интервью с философом Юком Хуэем. Часть I
Юк Хуэй — гонконгский философ, автор книг и статей по философии техники, медиатеории и кибернетике.
Интервьюер — Андерс Данкер
АНДЕРС ДАНКЕР: В своей книге о технологиях в Китае вы обсуждаете концепцию «синофутуризма» — китайского видения будущего, которое существенно отличается от того, что мы имеем на Западе. В то же время вы указываете на то, что Китай становится все больше похожим на Запад и, таким образом, рискует разорвать связи со своими собственными традициями. Вы описываете новые отношения между Западом и Востоком как «дезориентацию». Что влечет за собой этот процесс?
ЮК ХУЭЙ: Греки проводили различие между Западом, который немцы до сих пор называют das Abendland (вечерней страной), и Востоком. То, что считается Западом и Востоком, менялось много раз. Для греков Востоком были Египет и Персия, а не Китай и Япония. Географическая ориентация также была технической проблемой, потому что только с помощью новых навигационных инструментов Запад открыл земной шар.
Начиная с XVI века, Китай и Япония отставали от Западной Европы в области технологий и знаний. Как прямое следствие, империи Востока были наконец вынуждены открыть свои ворота и принять колонизирующие силы Запада.
Китай не был завоеван писаниями, ценностями или идеями европейцев, он был завоеван технологическими открытиями и изобретениями
Если мы посмотрим на историю Восточной Азии (скажем, Кореи, Китая и Японии), мы увидим, что каждая из этих стран в какой-то момент решила, что они хотят «догнать Запад».
Одной из причин была война — конкуренция и военные действия были тесно связаны с колонизацией. Фактически, Китай начал модернизацию только после поражения в опиумных войнах против Британской империи в конце XIХ века.
А. Д.: Поражение часто означает, что вам нужно копировать побеждающего врага. Должны ли мы принять эту логику, когда дело касается модернизации, независимо от того, насколько мы хотим отказаться от культурного империализма и универсальной истории, в которой одни страны и регионы более развиты, а другие отстают?
Ю. Х.: Давайте вспомним, что Освальд Шпенглер в книге «Человек и техника» (1931 г.) отмечает, что европейцы совершили серьезную ошибку, экспортируя свои технологии в другие страны в конце XIX века. По его мнению, они должны были держать свои технологии при себе, чтобы сохранить лидерство. То, что Япония победила Россию в 1905 году, было сигналом о том, что вскоре она сможет превзойти Запад в технологическом потенциале.
На протяжении веков Япония сопротивлялась прямой конкуренции с Западом — например, ограничивая свою артиллерию луками и стрелами и запрещая оружие более чем на 200 лет, чтобы защитить традиционные самурайские боевые действия на мечах. Разве не удивительно, что японцы начали модернизацию только после того, как американские военные корабли вынудили их открыться для мировой торговли?
Западу потребовались сотни лет на модернизацию. Япония выполнила задачу в рекордно короткие сроки, перейдя от средневековья к гипермодерну за 150 лет. То же самое и с Китаем.
Мартин Хайдеггер писал в 1940-х годах, что только когда коммунизм придет к власти в Китае, технологии станут «бесплатными». Что он имел в виду? «Свободный» означает, что он может быть везде — что больше нет сопротивления. Хайдеггер говорит о технологической планетаризации.
Он утверждает, что цивилизация как таковая будет основана на западноевропейской мысли, поскольку другие культуры не смогли противостоять европейским технологиям. Нет смысла писать местную историю и поддерживать региональные традиции, если вы не знаете, что делать, когда Google выходит на мировую арену. Как правило, вы отдаляетесь и защищаете свою культуру от новых технологий или маргинализируете себя как подчиненного.
В условиях глобализации произошло то, что западные культуры проникли в другие культуры и перевернули их с ног на голову
А. Д.: В течение долгого времени, как вы указываете в своей книге, Китай имел более высокий технологический уровень, чем страны Запада. И все же модернизация Китая по-прежнему следовала западному образцу. Неужели мир потерял возможность увидеть подлинно китайскую современность?
Ю. Х.: Это большой вопрос. Его тщательно изучил великий китаевед и философ технологий Джозеф Нидэм, который был всемирно известным биохимиком до того, как стал китаистом, написав и отредактировав великий труд в 26 томах под названием «Наука и цивилизация в Китае» (1954–2016 гг.).
Он задал вопрос: если мы согласимся с тем, что некоторые науки были более развиты в Китае и на Востоке, чем на Западе до XVI века, какие решающие условия остановили Китай и развитие современных технологий? Я попытался перефразировать этот вопрос. Если вместо этого предположить, что Китай и Европа двигались в двух разных направлениях в своем научном развитии, мы также можем избежать утверждения, что одна часть мира опережает другую.
Источник: On Technodiversity: A Conversation with Yuk Hui. 09.06.2020
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
