Андрей Алферов
Киновед, режиссер, куратор

ОБНАЖЕННЫЙ ЭКРАН (Часть II)

ОБНАЖЕННЫЙ ЭКРАН (Часть II)
Юлия Илькив. Бесшабашность, серия «Состояние», 2023. Арт-оформление: huxley.media via Photoshop / Facebook, «Сіль-соль»

 

Что такое эротика? Это художественное отображение чувственных переживаний человека в искусстве. Эротику часто путают с порнографией. Последняя непристойна не потому, что показывает непристойности, а потому, что показывает все. Как есть. И тем отличается от эротики, которая играет с нашим воображением. Эротический экран — это экран, который о многом умалчивает, показывая… лишь чувственные переживания человека.   

 

Читать часть I

 

Вопреки восторгам, «Последнее танго в Париже» не привело к возникновению нового направления в кинематографе. Напротив, фильм отпугнул подражателей. Лишь немногие осмелились повторить подвиг Бертолуччи. В вышедшем два года спустя «Ночном портье» (1974) Лилиана Кавани преподносит животный секс как метафору извращенной любви — страшного наследия Второй мировой. 

Бывшая узница нацистского концлагеря с упругой грудью и лицом молодой Шарлотты Рэмплинг узнавала в ночном портье одного из венских отелей своего палача, бывшего нациста Макса (Дирк Богарт), и между ними вспыхивала абсолютная любовь «по ту сторону добра и зла».

Ретроспективный кадр, где Рэмплинг с обнаженной грудью и в эсэсовской фуражке ублажает эсэсовцев пением, — символический пик трагической эротики 1970-х. Как и эпатажные сексуальные выходки двух балбесов (Жерара Депардье, Патрика Девера) и их фригидной подружки (Миу-Миу) в «Вальсирующих» (1974) Бертрана Блие.   

Дальше было одно лишь «удовлетворение». Никаких дополнительных нагрузок. Секс, и ничего кроме секса. «Эммануэль» был первым эротическим фильмом, (вышедшим в том же 1974 году) для широкой публики. Сопровождаемая хрупкой, дразнящей музыкой история сексуальных приключений молодой жены французского дипломата в Таиланде — глупый, стильный, приятный эротический фильм.

 

Кадр из фильма «Эмманюэль»
Кадр из фильма «Эммануэль» / imdb.com

 

«Мягкая» эротика из глянцевого журнала. Его стиль цветной фотографии, кажется, вытекает из разворотов в Penthouse. Его герои живут в мире плетеной мебели, мягких пастельных тонов, викторианского нижнего белья и множества прозрачных вуалей, развевающихся на ветру. Мир этот лишен всякого реального содержания.

Сегодня, когда хардкор-порно превратилось в архаику, «Эммануэль» выглядит в определенном смысле фильмом утонченным, где доминирует не гинекология, но сексуальная изысканность.

Дорожкой Сильвии Кристель пойдут все самые хрупкие героини эротических мелодрам следующего десятилетия — чопорная Леди Чаттерлей, юная французская нимфетка из «Любовника» (1992) Жан-Жака Анно, надломленная галеристка, сорвавшаяся в «девяти с половиной недельный» роман с нью-йоркским инвестором, и прочие «дикие орхидеи».       

 

МАНИФЕСТ «НОВОЙ ЭРОТИКИ»

 

Манифестом же «новой эротики» в начале 1990-х, которые принято называть «временем полного контакта», стал «Основной инстинкт» с его лесбийскими обертонами, агрессивным феминизмом и публичной мастурбацией в духе вуайеристской эпохи. 

Голландец Пауль Верхувен на производственных мощностях Голливуда сделал фильм про идеального самца (Майкл Дуглас), идеальную самку (Шэрон Стоун) и их идеальный секс века. Казалось, что рейтинга XXX не миновать. 

Но «Основной инстинкт» дурачит доверчивого зрителя звучащей за кадром тревожной музыкой и дешевой детективной мишурой: тот, по наивности, думает, что смотрит детектив, в котором просто часто раздеваются. Не замечая, что перед ним эротический фильм, в котором часто убивают.

 

Вступая в клуб друзей Huxley, Вы поддерживаете философию, науку и искусство

 

Революционность фильма Пауля Верхувена про детектива, который расследует серию убийств, совершенных во время секса, и втрескивается в главную подозреваемую, заключается в том, что это триллер, готовый превратиться в жесткое порно. Причем порно высокое. Не в вульгарную демонстрацию гениталий.

Режиссер вытянул сам его дух на уровень большого голливудского мейнстрима. В новом веке, когда секс в силу доступности из плода запретного превратился в обыденность, произошло пресыщение им. Пришла эпоха постконтакта, начавшаяся фильмом, где секс из социальной метафоры превращается в метафору психологическую, соединяясь с ней.

В «Широко закрытых глазах» (1999), который символично закрыл не только биографию великого Стэнли Кубрика, но и последнее десятилетие ХХ века, сексуальность работает как социальный маркер: то есть некие представители upper-класса заняты тем, что всем прочим не положено. Герой Тома Круза смакует в маскарадной оргии аристократов свою неразмороженную сексуальность. 

Он живет с широкого закрытыми глазами — и живет, и не живет. 

 

Кадр из фильма «Основной инстинкт»
Кадр из фильма «Основной инстинкт» / imdb.com

 

Зашедшие в постэротическую эпоху на территорию химически чистого порно такие большие мастера, как Гаспар Ноэ («Необратимость», 2002, «Любовь», 2015), Патрис Шеро («Интим», 2001), Майкл Уинтерботтом («9 песен», 2004), Ларс фон Триер («Нимфоманка», 2013), стали делать кино, в котором секса так много, что становится скучно. Все эти прекрасные фильмы повествуют о бренной сексуальности и потерянной навсегда любви. 

Казалось, экран обнажился до полной анатомии, а значит, полной неинтересности. А ведь важной составляющей эротического кино является его запретность, недосказанность. Потому что секс — это не когда можно, но когда нельзя.  

Из порнографии режиссеры сегодня делают грустные психологические драмы. И кажется, это в определенной степени тупик для киноэротики. Но нет. Французский режиссер тунисского происхождения Абдельлатиф Кешиш, оскандалившийся похотливой софтпорно-драмой «Жизнь Адель» (2012), снял фильм «Мектуб, моя любовь» (2017), вернув экранной эротике потерянную ею когда-то сакральность.

В этом южном романе воспитания, почти очищенном даже от социального, робкий юноша по имени Амин возвращается из Парижа в родной приморский городок, молодые обитатели которого живут в каком-то романтически-сексуальном круговороте.

Проблематику режиссер вместе с сюжетом выдавливает куда-то на периферию, в центр помещая молодую женскую натуру. А ручная камера жадно держит в фокусе женские ягодицы — хоть обнаженные, хоть ряженые в джинсовые шорты, ситцевые юбки и купальники.

Три с лишним часа экран под звуки глупых курортных разговоров транслирует невероятный градус эротики как отображения чувственных переживаний человека. 

 


При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Вступая в клуб друзей Huxley, Вы поддерживаете философию, науку и искусство

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Получайте свежие статьи

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: