Воспоминания и размышления Ады Роговцевой: о государственной поддержке, любимых авторах, мире без войны, молодежи и XX веке (Часть IV)
О государственной поддержке
Я считаю, что науку, культуру и искусство должно обеспечивать государство. И оно же должно создать благоприятные условия для меценатства. Иначе ничего не будет. Самостоятельно поставить спектакль или снять кино практически невозможно.
Это производство! Приходится зарабатывать другими вещами и вкладывать свои деньги. У меня в деревне стоит развалюха, я могла бы там три дома построить, но вместо этого мы отдаем свое, чтобы что-то делалось, чтобы была возможность не останавливаться – ставить, играть, продолжать профессиональную деятельность.
Зрительский запрос на нашу работу есть, у нас полные залы. Но выпустить новое – все трудней и трудней. В городских театрах я вообще работаю бесплатно – иначе с меня снимут пенсию, такие законы…
Все это, конечно, неправильно. Если творческие люди не могут заработать, они становятся попрошайками, начинают обслуживать идеологию, работать на заказ. Богдан Ступка любил говорить: «Даром только птички поют».
Но хотелось бы, чтобы и бизнесмены поддерживали науку, искусство и культуру. Как раз сейчас читаю книгу Ошо, и он пишет, что если ты доходишь до какого-то предела, то дальше очень скучно. Ведь если бизнес не делает социального вклада, то в таком бизнесе мало смысла.
О любимых авторах
Природой определено, что старость — это период наблюдения и медитации. Я сейчас сосредоточена на украинской литературе. Открываю имена, которые раньше пропустила. Например, Игорь Римарук – уникальный поэт, а я, к стыду своему, узнала о нем только после его смерти.
Читаю все, что издается: Мирослава Дочинца, Оксану Забужко, Тараса Прохасько, Василя Шкляра, Марию Матиос, Юрия Винничука, Андрюшу Куркова, Юрия Издрыка, Сергея Осоку, Марьяну Савку, Катерину Бабкину, Дзвинку Торохтушко, Ольгу Перехрест, Сергея Жадана.
То, что Сергей Жадан попал в список Американской Литературной Награды «2020 PEN» – очень заслуженно!
И, конечно, вечные имена: Франко, Коцюбинский, Стефаник. Возвращаюсь к ним, нахожу то, чего не знала или не замечала прежде. А дороже всех мне всегда была Леся Украинка — девочка, искалеченная туберкулезом, прикованная к креслу, ни дня не посещавшая ни одного учебного заведения.
По стилю, уровню языка, масштабу личности и стоицизму она для меня стоит выше всех. Именно Леся сформулировала основную по сей день проблему Украины: «Неволя ще мерзенніша, якщо вона добровільна».
Мир без войны
Это интересное поле для исследования учеными и философами. Я не знаю, какое должно быть воспитание у людей, какое сознание, какая божественная благодать должна спуститься на всех, чтобы прекратились войны. Моему правнуку сейчас год и три месяца, и у него есть потребность схватить за нос так, чтобы оторвать.
Хотя он нежнейшее существо и одуванчик. Есть в человеке некая жажда агрессии. Только разум может подсказать людям доброту. Разум — и больше ничего. Кому сколько ума отпущено, но он должен быть использован максимально.
Воспоминания о XX веке
XX век — это мозаика, в которой были как духовные высоты, так и абсолютная низость. В XX веке жили мои любимые — Стефаник, Олесь, Пастернак, Цветаева, Ахматова, Мандельштам, Курбас, Таиров, Мейерхольд; но были и Гитлер, и Сталин.
Многое из того, чему я была современницей, я пропустила и узнала намного позднее. Василь Стус, Алла Горская – большая моя боль. И вина. Пассивная, но вина. Возможно, поэтому теперь я испытываю потребность знать о своем времени все, быть активно причастной ко всему, что происходит в моей стране.
Нынешний век для меня — это познание. В свои 82 года я являюсь исключением. Многие мои ровесники, даже умные, замыкаются в прошлом, а этого ни в коем случае нельзя себе позволять. Я не могу понять компьютерных программ, которыми ваше поколение пользуется не задумываясь.
Я начинала жить, когда не было ни стиральных машин, ни телефонов, ни холодильников. Однажды на гастролях в Израиле, я впервые увидела, как идет какой-то пацаненок и говорит по мобильному с мамой. Моя жизнь тогда остановилась! Сегодня я отдаю себе отчет, что многое уже и не смогу постичь.
У меня колоссальное уважение к этому веку и его прогрессу, уважение к молодняку. И колоссальная горечь, что они не имеют достаточно возможностей для деятельности. Я верю в нашу молодежь и ее силу: они отлично умеют работать и головой, и руками.
Все фото — из личного архива Ады Роговцевой
Специально для Huxley
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
