Согласно Исследовательской инициативе Китая в Африке (CARI) Университета Джона Хопкинса, Кения входит в первую пятерку африканских стран, вносящих вклад в доходы китайских инженерных и строительных компаний, наряду с Алжиром, Нигерией, Египтом и Анголой.
CARI выявило 43 китайских кредита Кении на общую сумму 9,2 млрд долларов США к концу 2020 года; ссуды для транспортных проектов уступают только Анголе. С точки зрения Кении, в китайских проектах доля государственного долга в ВВП увеличилась с 39% в 2013 году до 66% в 2020-м, причем выросла доля кредитов от более дорогих коммерческих источников.
По словам Дэвида Нди, половина долга теперь является внутренним, с процентными ставками свыше 10%, погашение которых составляет три четверти выплат долга по процентам. Между тем, государственные доходы как часть ВВП упали с 18,1% в 2013–14 годах до 16,1% в 2018–19 годах. МВФ в этом году охарактеризовал Кению как страну, «подверженную высокому риску долгового кризиса».
Сложившаяся ситуация возлагает задачу перспективного развития экономики на плечи пресловутого частного сектора. Предпринимательские инновации в Кении, безусловно, впечатляют. M-Pesa (что означает «мобильные деньги»), услуга платежей и кредитования с помощью мобильных телефонов, разработанная кенийской Safaricom, стала использоваться более чем 70 процентами населения и расширилась в регионах.
Кения ежегодно производит значительное количество гибких стартапов в частном секторе. Питер Ньонджо, бывший руководитель компании Coca-Cola в Африке, в 2014 году основал Twiga Foods, которая обеспечивает логистику для связи фермеров с розничными торговцами.
Не имея возможности преодолеть проблемы качества продукции мелких фермеров в условиях слабой государственной поддержки, Twiga интегрирует в свою распределительную сеть в регионе, ориентированную на поставки в города, достаточно крупные коммерческие фермы.
Это типичный случай, когда частный сектор Кении приспосабливается к существующим возможностям. Twiga получила инвестиции от кредитного подразделения Всемирного банка и Goldman Sachs. «Неучастие правительства привело к очень неформальному развитию экосистемы», — говорит Ньонджо. Он отмечает, что задача частного сектора — найти выход из сложившейся ситуации.
Вступая в клуб друзей Huxley, Вы поддерживаете философию, науку и искусство
Кения могла бы стать центром переработки сельскохозяйственной продукции. Под руководством компаний частного сектора региональная торговля продуктами питания уже значительно расширилась.
В марте, например, в Кении будет продаваться картофель, скорее всего, из Танзании, бананы из Уганды, что отражает относительно более высокий рост региональной торговли в Восточной Африке по сравнению с Западной.
Тем не менее пространство, доступное частному сектору в Кении, меньше, чем предполагает риторика правительства. В стране по-прежнему работает более 300 компаний государственного сектора, несмотря на десятилетия проводимых Всемирным банком и МВФ программ «реформ» — в частности в секторах розничной торговли, производства и переработки сельскохозяйственной продукции.
В то же время, как отмечается в недавнем отчете Всемирного банка: «Видные государственные чиновники часто имеют серьезные интересы в частном секторе и влияют на государственные закупки и приоритеты правительства посредством использования доверенных компаний».
Как уже отмечалось, Кения опережала средние темпы роста региона к югу от Сахары в течение нескольких десятилетий. Однако, чтобы осознать свой потенциал, стране нужно больше конкуренции и больше деятельности частного сектора, ориентированной на экспорт.
К сожалению, в нынешнем политическом климате преобладает небольшое количество кенийцев, называемых «королевскими семьями», которые всякий раз оказываются не в состоянии сформулировать программу экономического развития — чтобы наконец увидеть, как она выполняется.
Кения, например, открыла зоны экспортной обработки в 1990-х одновременно с Бангладеш, но неудачи в реализации политики привели к тому, что сегодня в Кенийских ЗЭO занято около 50 000 рабочих по сравнению с 4 миллионами в Бангладеш.
ВЕРОЯТНАЯ ТРАЕКТОРИЯ ДЛЯ КЕНИИ
Более вероятная траектория для Кении — это новый долговой кризис и новый раунд интервенций Всемирного банка и МВФ. А до этого в Кении состоятся следующие выборы в 2022 году и возникнет возможность возобновления этнического насилия, которым слишком часто подпитывается кенийская политика.
ИСТОРИЯ МУНГИКИ: МАЧЕТЕ ЗАМЕНИЛИ БИБЛИЕЙ?
В почти 50-миллионной Кении практически половина населения живет за чертой бедности, менее чем на 2 доллара в день. Ужасающая нищета породила такой феномен, как криминально-религиозное движение Мунгики (в переводе с языка народности кикуйю «толпа», «множество»).
Во многом оно стало продолжателем традиции мау-мау. В свое время мау-мау снимали кожу со своих жертв, отрубали конечности, головы и разбрасывали их по улицам. Таким образом они хотели запугать колонистов.
Примерно такой же тактики придерживался создатель Мунгики Майна Ндженга. По легенде, в школьный класс, где учился Ндженга, влетел белый голубь и опустился ему на голову. С тех пор подросток почувствовал себя избранным и начал собирать вокруг себя активную, но не имеющую никаких жизненных перспектив молодежь.
Члены Мунгики поклонялись богу молнии, дождя и войны Нгаи, совершали ритуальные убийства и во время обрядов пили человеческую кровь. Также они практиковали запрещенный в Кении очень жестокий обряд религиозного обрезания женщин.
Считается, что обрезанная девушка не опасна для мужчин и на ней можно смело жениться. Небольшая квазирелигиозная секта постепенно превратилась в мощную криминальную организацию, численность которой в 90-х достигала 200 тысяч человек.
На ее счету рэкет, шантаж, проституция, похищения и убийства людей. А самое жуткое — ритуальные пытки и казни. Не так давно в окрестностях Найроби полицейские рейды находили захоронения, в которых находились до 50 расчлененных тел.
Закат Мунгики начался с затяжного конфликта с кланом самогонщиков, которых они пытались обложить данью. Полиция вынуждена была вмешаться, чтобы прекратить кровавую бойню. За 5 лет полицейские уничтожили 8 тысяч членов секты.
В 2006-м Майну Ндженгу посадили в тюрьму за незаконное хранение огнестрельного оружия и марихуаны. Но уже в 2009-м он вышел на свободу. Неожиданно для всех он крестился в пятидесятнической церкви «Иисус жив», объявил о роспуске Мунгики и пообещал раздать всем последователям по Библии вместо мачете.
Сейчас он появляется на публике рядом с руководством страны, развивает Национальное молодежное движение. Его имя не сходит с первых полос газет, а речи транслируются на телевизионных каналах Кении.
Жестокие методы убийств Мунгики позаимствовали у повстанцев мау-мау / Бывший лидер секты Мунгики Майна Ндженга получает награду от сенатора Гидеона Мои. 2017 г. Источник: anneholmesphotography.com
Редакция
