УКРАИНСКОЕ ВРЕМЯ: биологический и психологический возраст страны (Часть II)
Лиля Чавага, «25 шедевров Украины», коллаж, коллекция Huxley
СТРУКТУРА «УКРАИНСКОГО ВРЕМЕНИ»
Психологический возраст украинских элит не соответствует антропологическому возрасту украинца. Это приводит к тому, что «украинское время» оказывается структурировано специфическим образом.
Формы структурирования включают зеркальные оппозиции самим себе. Эрик Берн выделяет 12 способов времяпрепровождения (шесть альтернатив):
- захваченность (импульсивность, «полевое поведение») — рефлексия, самосознание, погружение в себя;
- анархия (деструктивность) — ритуалы;
- дистанцирование (скептицизм, пассивное созерцание) — развлечения, творчество;
- бездействие («пустое сознание», «рефлексивное застревание», «надситуативная пассивность») — процедуры;
- разрывы («и манит страсть к разрывам» как писал Б. Пастернак) — игры;
- рэкет — близость;
Психологи установили, что полярные, негативные формы организации времени — захваченность, анархия, бездействие, дистанцирование, разрывы, рэкет — для подросткового сознания могут быть не менее привлекательны, чем выделенные Берном способы позитивного времяпрепровождения.
Более того, негативные формы времяпрепровождения для него заключают в себе определенный психологический «кайф». Для подростка они вполне могут быть предметом гордости и интерпретироваться в самоописаниях как проявление некоего национального «достоинства».
Именно это украинский подросток с удовольствием демонстрирует не только на «майданах», но и после. Обратите внимание, как часто участники Майдана ностальгически описывают его как место и время «кайфа» незабываемого, уникального духовного опыта.
«Просветленное» состояние сознания, в рамках подобного опыта, возможно потому, что вся «цветущая сложность» мира сводится к простым поведенческим реакциям на него: необъяснимое становится понятным, тактика вытесняет стратегию, что порождает кажущуюся ясность цели, проводится четкая граница между своими и чужими, добром и злом.
Собственно говоря, так и проявляется пресловутый подростковый максимализм.
МНОЛОГ С ЗЕРКАЛОМ ИЛИ ДИАЛОГ С ДРУГИМ?
В результате украинский опыт моделирования самоидентификации сводиться на всех уровнях организации психической реальности — материальном, социальном и духовном — к своему «антиподу» — зеркальному отражению с отрицательным знаком «не-Я», к отрицаемым компонентам идентичности.
Подростковое «отзеркаливание», доминирующее в общественном дискурсе, инспирированном украинскими правящими элитами, не предполагает адекватного «взрослого» диалога с внешним миром.
В силу сложившихся исторических обстоятельств, украинские элиты по-прежнему остаются берновским «заданным ребенком», который не в состоянии структурировать «украинское время» с позиции взрослого.
Экзистенциальный философ Матин Бубер определяет два способа взаимодействия человека и мира: «Я — Оно» и «Я — Ты». Иными словами, это объектное и субъектное отношение к Другому. С объектом никакого диалога вести невозможно. С ним возможен исключительно монолог.
Монологичность украинского дискурса (изначальный смысл латинского discursus — бессмысленная суета, беготня, топтание на одном месте) противоречит современному представлению о том, что этнические общности не являются изначальной характеристикой человеческого общества.
Подход, при котором нация или этническая группа представляется монолитной и обладает раз и навсегда заданным набором разделяемых всеми ее членами характеристик и ценностей, является не просто ошибочным, но и саморазрушительным.
Мы знаем о жестких установках членов закрытых сект, подростковых групп и субкультур, практикующих одну и ту же религию, язык, ношение одинаковой одежды, исполняющих одни и те же песни, практикующих одинаковые ритуалы.
Мы знаем, что порой это насколько деструктивно влияет на психику, что требует долговременной психотерапии. Поскольку психика становится предельно дезадаптивной и нередко рассогласовывается с социокультурными и антропо-биологическими и даже географическими реалиями.
Признаки подобной дезадаптации можно без труда увидеть в новейшей украинской истории.
Отрицание фундаментальной для человеческого сообщества полисубъектности ослабляет собственную украинскую субъектность, сдвигая ее от «Я» к «Оно».
В результате Украина выпадает из цивилизационного времени-пространства. Заданный постсоветскими элитами украинский нарратив проявляет себя как внецивилизационный.
Он плохо совместим с цивилизационной трансформацией и интеграцией с другими культурами — как Запада, так и Востока.
Поскольку установление социокультурных связей, изменения управленческих парадигм, технологические и экономические инновации предполагают диалогические параметры среды, широкое допущение в дискурс возможных альтернатив.
ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ: ГОТОВЫ ЛИ УКРАИНЦЫ ОТВЕТИТЬ НА ВЫЗОВ ИСТОРИИ?
Один их крупнейших философов истории Арнольд Дж. Тойнби обозначал диалогическую ситуацию «Вызова-и-Ответа» как предшествующую цивилизации, как ее непременное условие.
Если нет Вызова, не возникает Ответа. Такими вызовами для Украины, вероятно, могли бы стать война на Донбассе, мировой и внутренний кризис, эпидемия коронавируса и т.п.
Однако, здесь важно понять кто и как дает этот Ответ? Кто и с каких позиций в украинском обществе отвечает за организацию и проживание времени — с позиции подростка или с позиции взрослого? То есть роль адекватной Вызову модели самоидентификации становится решающей.
«Ответственная» (отвечающая на Вызов) идентичность, о которой говорит Тойнби, может состояться только в Диалоге, на временном отрезке экзистенциальной встречи «Я» и «Другого».
Чтобы повзрослеть, «украинскому подростку» недостаточно просто объявить себя взрослым, необходимо практиковать эту взрослость, кардинально изменив принципы формирования украинского нарратива. Потому что взрослый не структурирует время «сам по себе».
Это естественным образом происходит исключительно в рамках Диалога, который структурирует время и фиксирует ритмы «ухода в себя» и «возвращения к Другому», инвентаризирует переживания и процессы.
Осознание и поиск украинской правящей элитой путей организации «украинского времени» возможен лишь с позиции Взрослого, а не подростка.
Именно от меры и характера включенности элиты в ту или иную форму структурирования времени, зависит способ бытия украинцев в истории.
И, соответственно, ответ на вопрос: станет ли Украина полноценным, проактивным соучастником исторического творчества европейской и мировой цивилизации, или опять надолго застрянет в подростковых комплексах, которые ставят под вопрос эффективность и долговечность украинской государственности в ее постсоветском формате.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.