ВЕЛИКАЯ КИЕВСКАЯ БОГИНЯ: 30 тонн нержавеющих вопросов (Часть II)
Фото: Ян Доброносов
Продолжаем разговор о мифологических корнях гигантского монумента «Родина-мать» — киевской Афины и Великой Богини-матери. Откуда взялась пресловутая украинская феминократия, рассказывает эксперт нашего альманаха, кандидат филологических наук Владислав Михеев.
Из полустертых черт сквозит надменный пламень,
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что могли столетья пережить
Перси Биши Шелли, «Озимандия»
КИЕВ КАК САКРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР МИРА
Подобно всем «вечным городам», таким как Иерусалим или Рим, Киев и Афины выросли на семи холмах. По крайней мере, так утверждает сакральная история, которая традиционно очень любит цифру семь.
На самом деле вопрос о количестве киевских холмов является дискуссионным, да и в Афинах этих холмов не семь, а двенадцать… Но поскольку древние считали, что «вечный город» просто обязан стоять именно на семи, то меньше их или больше — для мифа никакого значения не имело.
Каждый город должен иметь своего небесного покровителя и защитника. Тем более «вечный город», который является сакральным центром мира, а сакральный центр необходимо особенно хорошо защищать. И никто не справится с этой задачей лучше, чем божество. Даже не просто божество, а божество, специализирующееся на защите.
Так, у Рима — города, расположенного в самом центре Pax Romana / Римского мира, была богиня-защитница Рома. По совместительству Рома являлась также повелительницей Вселенной, изображалась с копьем, доспехами, щитом и короной в виде зубцов оборонительной городской стены на голове.
ВИКТОРИЯ ПЕТРОВНА ВМЕСТО НИКИ
В руках римская богиня Рома держала свою «младшую сестру» — богиню победы Нику, такую же, как и защитница греческого города Афины. Если вы думаете, что миф о «Родине-матери» проигнорировал этот факт, то вы ошибаетесь! У статуи киевской Афины, между прочим, тоже оказалась своя маленькая «победа». Правда, скорее как пародия на античное божество.
Когда на церемонию открытия монумента приехал генсек Леонид Брежнев, он взял с собой в Киев и жену — Викторию Петровну. А поскольку victory переводится как победа, то у киевлян «Родина-мать» получила еще одно неофициальное имя — Виктория Петровна.
Впрочем, на этом ассоциации с Афиной не закончились, поскольку в процесе создания «Родина-мать» мистическим образом «мутировала» в Афину, судя по всему, независимо от воли создателей. Так, изначальная идея была одеть монумент в русский народный сарафан, но в результате она все равно оказалась в классической древнегреческой тоге.
Впрочем, в 2017 году с помощью световых эффектов на «Викторию-Петровну» все-таки надели народный костюм. Но на этот раз украинский.
ЗАЩИТНИЦА КИЕВА
Корни грозной богини-защитницы города от видимых и невидимых врагов невероятно древние. Некоторые исследователи, например, прослеживают родословную культа Афины до крито-минойской культуры и далее до Ближнего Востока. Богиня-защитница несет стражу по всей окружности городских стен.
Рома охраняет Pomerium (померий), представляющий священные пределы города Рима, его сакральную границу. Интересно, что киевская городская легенда, родившаяся сразу же после установки гигантской статуи, утверждает: «Родина-мать» — вовсе не стационарный бездушный объект. Она движется!
Один раз в год она оборачивается вокруг своей оси и бьет мечом о щит… Что это, если не функция защиты киевского померия? Невероятно, но этот миф некоторым кажется настолько правдоподобным, что экскурсоводам даже приходится его опровергать.
В реальности, конечно, такой технологической возможности у гигантской статуи нет. Трудно отделаться от мысли, что коллективное бесcознательное, агентами которого являлись как авторы монумента, так и жители города, воспроизвело в «Родине-матери» древнейший архетип.
УКРАИНСКАЯЯ ФЕМИНОКРАТИЯ
Существует мнение, что истоки феминократии украинского общества, в котором, как известно, «все бабы ведьмы», нужно искать в культе Великой Матери богов, который многие тысячи лет назад существовал в рамках неиндоевропейской земледельческой традиции в Нижнем Поднепровье и Причерноморье. Именно его пережитком является пресловутый украинский «домашний матриархат».
По сравнению с европейскими и российскими женщинами, украинки пользовались прямо-таки небывалыми свободами. Достаточно сказать, что до XIX века девушка могла сама себе выбирать жениха и даже сама свататься. Но и в XIX веке «боевые» качества украинской женщины никуда не исчезли. Иван Франко не зря говорил о Лесе Украинке как о «единственном мужчине» в украинской литературе.
Сегодня мы привыкли, что функция войны и защиты — исключительно мужская. Однако еще в древние времена, где-то там, на будущих украинских просторах, обитало племя амазонок — воительниц, искусственно уменьшавших одну грудь или даже полностью удалявших ее, чтобы можно было удобнее стрелять из лука.
В типологический ряд женщин-воительниц, божественных защитниц и покровительниц Киева как сакрального украинского центра вписывается не только «Родина-мать», но и Богоматерь Оранта собора Святой Софии Киевской.
В ее эпитете «Стена Нерушимая» легко увидеть параллель с короной античной Ромы. И совершенно закономерно, что божество украинской независимости, украшающее вершину колонны на Майдане, — тоже женского пола.
АРХЕТИПИЧЕСКИЙ ОТЕЦ: ВОСТОЧНАЯ УГРОЗА
На этом фоне как-то уходит в глубокую подсознательную тень образ Архангела Михаила — небесного воина, официального покровителя «вечного города» Киева. Не будет большим преувеличением сказать, что с архетипической фигурой отца связано представление о внешней угрозе. Речь идет именно о «внешнем мужчине», а не о внутрисемейных отношениях, поскольку украинский фольклор дает нам в изобилии сюжеты, где жена доминирует над мужем.
В украинском сознании архетипическая фигура отца ассоциируются с насилием и страхом: «царь-батюшка», «отец народов» — подобные смысловые конструкции вызывают отторжение не только по причине того, что ими маркирована многовековая российская экспансия на украинские земли.
Если принять концепцию выдающегося культуролога Марии Гимбутас о вторжении индоевропейских племен в Северное Причерноморье, то становится понятно, что представление об «угрозе с востока» прописалось в истории и подсознании украинцев задолго до того, как на их земли пришли Россия, гунны или воины Чингисхана.
БАТЬКІВЩИНА И НАСЛЕДИЕ ОТЦОВ
На рубеже II и III тысячелетий до нашей эры индоевропейские племена вторгались на территорию современной Украины, подчиняя местное население; они убивали мужчин, забирая себе женщин и скот. У индоевропейцев господствовали андрократия, вертикально-иерархические, патриархальные отношения, во главе которых стояла отцеподобная фигура.
Соответственно, понятие «родина» стало обозначаться двумя словами — «батьківщина» и «вітчизна», или «вітчина». Последнее некоторые считают русизмом, калькой с «отечества». Однако даже в словаре Гринченко можно найти слова «отчизна» и «отчина», а у Франко — стихотворение «Де єсть руська вітчина?»
Но тут удивительно другое: корни в «батьківщина» и «вітчизна» мужские — вітець, отець, батько… Но, обозначая отцовское наследие, оба слова женского рода. Усиливая в словосочетании «Батьківщина-мати» женское начало, мы как бы удваиваем его и «зачеркиваем» отцовское. Явление достаточно уникальное, потому русское слово «родина», которое переводят как «батьківщина», этимологически имеет совсем другое значение.
Родина-мать — это все-таки Motherland, а не Fatherland / земля отцов, отечество, как преимущественно именуют родину по-немецки. Поэтому слово «патриот», которое происходит от Father, pater / отец, в строгом, изначальном смысле обозначает того, кто любит отцовское наследие, землю отцов, а вовсе не батьківщину-мати и не родину-мать.
КВАЗИРЕЛИГИОЗНЫЙ ОБЪЕКТ
Но не будем придираться к словам и согласимся с тем, что приварить на нержавеющего колосса украинский герб вместо советского — это символически значимый патриотический акт. Другое дело, что это событие возродило в украинском обществе многолетнюю дискуссию, которая периодически то разгоралась, то затухала: насколько в реальности «шедевральным» является советский монумент?
Одни считают, что статуя уродует «вечный город», другие полагают ее «изюминкой» столицы. Примерно так же до сих пор о достоинствах и недостатках Эйфелевой башни продолжают спорить парижане. Но при всей ее монументальности киевская «Родина-мать» вряд ли потянет на чудо света, равнозначное Колоссу Родосскому или Зевсу Фидия. И давайте не забывать, что у древних греков не было башенных кранов, сварочного аппарата и целого института Патона!
Что ж, можно считать или не считать нашу «нержавеющую Афину» скульптурным шедевром, но квазирелигиозным объектом она точно является. Российские императоры открывали православные храмы, например тот же Владимирский собор в Киеве. Папы Римские — великолепные базилики, в том числе гигантский Собор Святого Петра.
Генсек Леонид Брежнев — монумент «Родины-матери», объект, который архетипически восходит к грандиозным объектам религиозного поклонения далекого прошлого. Даже с учетом того, что в рамках советского модерна этот монумент был несомненным технологическим достижением, его художественные достоинства неоднозначны. А вот, например, барселонская «Саграда Фамилия», освященная в конечном итоге сдавшимся на милость модернизма римским папой, — это несомненный архитектурный шедевр.
ДЕМОН МЕСТА
Но еще более загадочным является следующий факт: почему тотальный снос памятников, имевших отношение к советской и российской истории, не коснулся «Родины-матери»? Выше мы уже говорили, что даже художественные достоинства и возраст памятника на «войне памяти» — не аргумент! Какие-то странные идеологические ноты у нас в Украине выходят: тут играем, тут не играем, а тут — рыбу заворачиваем…
После всего сказанного в этой статье вывод напрашивается только один: «Родина-мать» — это не просто не особо красивый памятник советской эпохи. Это Великая Богиня-мать, покровительница и защитница «вечного города». Она — его божество, и Киев — ее город. Да, возможно, что такое восприятие кому-то может показаться махровым язычеством. Но страх перед гением локуса — «демоном места» — никто не отменял.
Кому охота связываться с киевским демоном — гигантской стальной дамой, да еще и вооруженной?!
ЖИВОЙ БОГ ИЛИ ОЖИВШАЯ СТАТУЯ?
Статуарное изображения божества во все времена было призвано продемонстрировать только одно: оно не абстракция, оно живое. Если точнее, то статуя — это даже не изображение Бога, это и есть сам Бог. Неудивительно, что при необходимости он может сойти с пьедестала.
Дарю бесплатно замечательный постмодернистский сюжет: представляете себе шагающую по Киеву богиню из нержавеющей стали, идущую на битву с Медным всадником или пожимающую каменную руку соперника Дон Жуана?
Не спешите смеяться, подобные сюжеты имеют давнюю мифологическую и литературную традицию. Как живой, некогда бегал по острову Родос гигантский медный колосс, глиняный Голем был послушным рабом средневекового раввина…
КУЛЬТУРА ПОДМЕНЫ: ЧУЖОЕ КАК СВОЕ
По мнению экспертов, анализирующих современную социокультурную ситуацию, мы вступаем в Новое Средневековье. Давайте вспомним, какое невероятное число языческих храмов папы римские переделали в христианские соборы.
Один Пантеон чего стоит — этот грандиозный Храм всех богов легким движением руки превратился в Храм Всех Святых, а потом в Санта-Мария Ротонду. За это, конечно, папам большое спасибо. Благодаря этим «полумерам» язычество не доистребили, и мы с вами теперь можем любоваться античным наследием.
Впрочем, папы здесь были не одиноки, но подобная практика «присвоения чужого» породила большое количество вопросов. Пантеон — это языческая или христианская архитектура? А Айя-София в Стамбуле — это памятник Византийской или Османской империи?
Если вы на соседском заборе нацарапаете свое имя, он что, станет вашим? Когда большевики вешали на православный собор звезду вместо креста и превращали его в музей атеизма, он переставал быть шедевром православной архитектуры?
ЧЕМ ОПАСНА СИМВОЛИЧЕСКАЯ «ПЕРЕПРОШИВКА»?
Когда мы, следуя примеру римских пап, большевиков и османов, монтируем на «Родине-матери» украинский трезубец, она автоматически превращается в 30 тонн нержавеющих вопросов.
Во-первых, получается, что мы придаем всему советскому статус нашей античности, а советскому монументу — статус своего рода «первопредка». Во-вторых, не только признаем цивилизационную преемственность, но и культурную вторичность по сравнению с «совком». И в третьих, как бы намекаем, что дальше, после Нового Средневековья, нас ждет Советский Ренессанс и, хуже того, — очень специфический «атеизм» как предельное отрицание всего национального.
Если уж быть до конца последовательными в десоветизации, то не логичней ли взять пример с Владимира Великого, утопившего языческих идолов в реке? Может, лучше от греха подальше избавиться от монумента из нержавейки точно так же, как избавились от всех остальных советских памятников? Или вообще оставить щит без символики, поскольку монумент и без нее имеет глубокий самоценный и проукраинский смысл?
СИМВОЛЫ ПРИХОДЯТ И УХОДЯТ, АРХЕТИПЫ ОСТАЮТСЯ
Тем более, что у этой проблемы есть еще и другой аспект. Демонстрируя уязвимость, условность советских символов, мы демонстрируем условность и уязвимость символов вообще. То есть закладываем специфическую традицию обращения с ними: советская идентичность как раз на этом и «погорела», так стоит ли повторять ошибки большевиков? А как может быть иначе, если символы десакрализированы и лишены неприкосновенности?
Этот архетип практически вечен в пределах человеческой истории: Анаит, Астарта, Кибела, Афина, Рома, Родина-мать — все они как будто бы специально созданы, чтобы служить иллюстрацией ницшеанского мифа о «вечном возвращении». Но их символические атрибуты и их социо-культурный контекст — «не навсегда».
Они преходящи, изменчивы и недолговечны. Милорад Павич прекрасно показал, как это работает, на примере архитектора-босняка, ставшего христианином в процессе строительства мечети как «копипаста» христианского собора.
ХХХ
Чтобы понять это, нужны всего лишь пристойное образование и интеллектуальная честность. Но сочетание этих качеств и в советское время встречалось нечасто, а сейчас является чем-то вроде «снежного человека» — старожилы о таких слышали, но никто не видел…
Коллективная память и культурный код — это вовсе не неразменный пятак Стругацких. Как говорится, вам шашечки или ехать? Жонглируя только символами, от «совка» и «русского мира» сложно уехать далеко. Потому что трансформация ментальных структур не работает через смену «шашечек» на такси.
И подтверждением этого как раз является «Родина-мать» — намертво вписанная в культурный код Великая украинская богиня, покровительница «вечного города» Киева, наш «оберег», тысячелетиями защищающий украинскую землю от нечисти видимой и невидимой.
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
