ВЕЛИКИЕ ФРАНЦУЗСКИЕ МОРАЛИСТЫ: Антуан де Ривароль — журналист-моралист и гений фрагмента

Арт-оформление: Olena Burdeina (FA_Photo) via Photoshop

 

Сложно дать определение талантливому человеку, особенно когда пытаешься рассуждать об одном из блестящих умов Франции Антуане де Ривароле (1753–1801), который считал, что «умных людей на свете гораздо больше, чем талантливых», а общество «кишит умниками, начисто лишенными таланта».

Сам Ривароль, не обделенный ни интеллектуальными данными, ни литературными способностями, вошел в историю французской словесности как «ленивый гений», не оставивший после себя ни одного законченного произведения.

Подобно Сократу он отдавал предпочтение устной речи и разговорам, а когда садился за стол и писал, то предъявлял к себе завышенные требования, так как полагал, что «если книгу поддерживают, значит, она плохо стоит на ногах». Стремление найти самые удачные формулировки и отыскать наиточнейшую фразу отнимало у него много сил и времени.

Ривароль — это ювелир слов, оттачивающий мастерство при изготовлении фрагментов, превращающий каждый афоризм в бриллиант, а сборник размышлений — в драгоценные копи.

Остроумный журналист, получивший за смелые политические взгляды прозвище «Тацит революции», он не боялся вступать в полемику с авторитетными писателями того времени, создавал дерзкие памфлеты, чем вызывал общественное возмущение и приумножал число врагов.

Ривароль не пытался никому нравиться, он был честен как моралист и безжалостен как журналист, но именно в этом прелесть его размышлений и долголетие творческого наследия.

 

Ничего в своей жизни не достичь — огромное преимущество,

не надо только им злоупотреблять

 

Антуан де Ривароль

 

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА АНТУАНА ДЕ РИВАРОЛЯ

 

Только очень смелому человеку под силу назвать себя графом и присовокупить к измененной на французский лад фамилии дворянскую приставку «де», а затем пользоваться всю жизнь преимуществом выдуманного им самим аристократического происхождения.

Именно таким человеком был родившийся 28 июня 1753 года в семье итальянского трактирщика по фамилии Ривароли, владельца постоялого двора «Три голубя» в Пьемонте, будущий ученик Вольтера, писатель и переводчик, скандалист и монархист, острослов и остроум, лентяй и полемист, памфлетист и моралист — Антуан де Ривароль. 

Человек-энциклопедия, обладатель огромного литературного дарования и философского склада ума, мастер в написании фрагментов, безжалостный критик социальных преобразований и аналитик новостей культуры, журналист, который писал под десятком псевдонимов, — таким видели современники Антуана де Ривароля.

Таким мы сегодня увидим вблизи образ этого необыкновенного человека и уникального мыслителя, погрузимся на несколько минут в головокружительный вихрь его чудом уцелевших слов и насладимся поэтическим языком, которым восхищались Пушкин и Вяземский, Сент-Бев и Юнгер.

 

 

Старший сын семейства, в котором воспитывалось 16 детей, Антуан де Ривароль не мог рассчитывать на должное материальное обеспечение в получении образования, тем не менее ему удалось закончить семинарию в Авиньоне. Но, как подобает человеку эпохи Просвещения, основную массу универсальных знаний юноша обрел благодаря самообразованию и непрерывному чтению. Среди его излюбленных авторов — Данте, Паскаль и Августин. Любовь к Данте подтверждала итальянское происхождение писателя, а его знание двух языков пригодилось при осуществлении им перевода «Ада» «Божественной комедии».

Некоторое время Ривароль служит священником в Лионе, но в 1776 году принимает решение посвятить себя журналистике и переезжает в Париж. Там его вводят в круг общения Вольтера — центральной фигуры интеллектуальной жизни Франции того времени. Бесконечные разговоры на всевозможные темы быстро закрепляют за Риваролем славу остроумного и эрудированного собеседника, дают ему возможность построить нужные социальные связи и свободно вращаться в аристократических кругах Парижа.

Эрнст Юнгер в своей книге о Ривароле пишет: «Новичка находят симпатичным, обаятельным, очаровательным, находчивым, безмерно пленительным, ослепительным, завораживающим своими чарами. Включившись в разговор, а вскоре и став его центром, Ривароль утвердил свою славу сначала в узком, затем в более широком кругу и наконец сделался тем непререкаемым arbiter elegantiarum («судьей в вопросах изысканного»), в качестве какового и прослыл легендой».

Интеллектуальная состоятельность Ривароля с лихвой перекрывает его материальные проблемы и недворянское происхождение. Благодаря умению вести беседу писатель знакомится с Дидро, Д’Аламбером и Бюффоном, начинает сотрудничество с журналом «Меркюр де Франс».

 

 

Его литературные труды в то время — это преимущественно публицистические формы: эссе, небольшие фрагменты, журналистские заметки, рецензии и отзывы на книги известных современников, записи по поводу, импровизации и анекдоты. Популярность Ривароля столь высока, что издатели наперебой заказывают у него обзоры литературных новостей, хотя знают о его непунктуальности и склонности к срыву условленного времени подачи материала.

Лень — недостаток, с которым Риваролю приходилось бороться на протяжении всей жизни. Сочиненная им самим эпитафия, хоть и с известной долей самоиронии, но как нельзя точно передает суть этой проблемы писателя: «Лень отняла его у нас раньше, чем смерть».

Несмотря на склонность к лени, Ривароль все же умело использует ее (по меткому выражению Ницше) в качестве «орудия неукротимой энергии», что приносит результат. В 1783 году, ответив на поставленный Берлинской академией вопрос «чем можно объяснить универсальность французского языка?», писатель не только удостаивается главного приза, но его избирают в Академию, он получает лестное письмо от Фридриха Великого, а Людовик XVI назначает Риваролю пенсию.

Однако грядет событие, круто изменившее не только жизнь Ривароля, но и всей Франции, — Великая французская революция — и здесь справедливости ради следует отметить, что, в отличие от Николя де Шамфора, герой нашего повествования выступает в роли ярого монархиста, высмеивающего восстание масс и лидеров революции. Пишет едкие статьи для «Политической и национальной газеты», которую издает литературный критик Антуан Сабатье. За негативную оценку революционных идей Ривароль получает прозвище «Тацит революции», а в 1792 году вынужден эмигрировать из Франции в связи с возможными репрессиями.

Пребывая в эмиграции (Берлин, Лондон, Амстердам), Ривароль продолжает литературную деятельность и даже планирует возвращаться в Париж, но внезапно заболевает простудой и 11 апреля 1801 года скоропостижно умирает.

В предисловии к изданию книги Ривароля французский писатель Поль Ле Кур написал: «Ривароль не относится к нашим литераторам первого ранга. Он стремился этого достичь и обладал надлежащими способностями, но подняться на эту высоту ему помешала Революция, оттолкнувшая его на поле политической борьбы. Преждевременно скончавшись в изгнании в возрасте сорока семи лет, он не успел в полной мере развить свои силы».

Но нельзя не согласиться и с немецким писателем и переводчиком Ривароля Эрнстом Юнгером, который справедливо отмечает:

«Слава Ривароля пережила его самого. Риваролевы максимы — это аббревиатуры, зародышевые клетки всего его труда; в них мы в концентрированном виде находим все, чем он занимался in extenso. В них его перо ближе всего к тому поприщу, на котором он был воистину силен, — к сфере разговора. При его жизни они ни разу не публиковались и представляют собой результат позднейшего отбора. Духовный облик автора и его предпочтения отражены в них как в округлом шлифованном зеркале».

Последователей стиля Ривароля достаточно, а в середине XX века иностранным авторам, писавшим на французском языке, вручали литературную премию Ривароля, и среди известных лауреатов — румынский писатель Эмиль Мишель Чоран, получивший ее в 1950 году. И это неслучайно, ибо по способу философствования и манере письма Чорана вполне можно причислить к последователям литературного стиля Антуана де Ривароля. Но, как любил повторять Хорхе Луис Борхес: «Великие писатели сами создают своих предшественников», и его замечание более чем справедливо.

 

МАКСИМЫ РИВАРОЛЯ О ПОЛИТИКЕ

 

«Царскую власть нельзя расплескать ненароком».

«Деспотические государства чахнут от недостатка деспотизма, как культурные люди от нехватки культуры».

«В государстве арифметическое большинство нужно четко отличать от политического».

«Устав от порядка, французы начали резать друг друга; устав друг друга резать, покорились игу Бонапарта, забивающего их теперь на поле брани».

«Бонапарту не везет ни в ненависти, ни в дружбе. Революционеры и цареубийцы навлекут на него беду, если он их к себе приблизит. У него больше власти, чем достоинства, больше блеска, чем величия, больше дерзости, чем ума, и правильнее будет его не похвалить, а поздравить».

«Союзники всегда запаздывали на один год, армия — на одну идею».

 

МАКСИМЫ РИВАРОЛЯ О ЛИТЕРАТУРЕ

 

«Язык — это мышление, обращенное вовне; мышление — внутренний разговор».

«Работа над языком должна протекать неслышно».

«В языках история чеканит свои истинные памятные монеты».

«Слова подобны монетам, имеющим собственную стоимость еще до того, как в них будет выражена стоимость всего остального».

«Словари — это кладбища обветшавших слов, ожидающих великого автора, который даст им воскреснуть в полном блеске».

«Великие авторы владычествуют благодаря мощи своего языка».

«Гений уничтожает предшественников, наследием которых пользуется».

«Искусство книгопечатания — артиллерия идей».

 

МАКСИМЫ РИВАРОЛЯ О ЖИЗНИ

 

«Юноши в отношениях с женщинами — стыдливые богачи, а старики — бесстыжие попрошайки».

«Почему родители предпочитают выдать свою дочь за глупца со званием и именем, а не за умного человека? Потому что первый может поделиться своими благами, а второй нет: герцог делает свою жену герцогиней, а умник свою не делает умницей».

«Из интимного знакомства рождается как величайшая нежность, так и сильнейшая ненависть».

«Из десяти человек, обсуждающих нас, девять скажут плохое; и тот единственный, кто скажет хорошее, скорее всего, сделает это плохо».

 

АНЕКДОТЫ ОТ РИВАРОЛЯ

 

Автору, попросившему сочинить эпиграф для его книги, Ривароль сказал: «К несчастью, вам я могу предложить только эпитафию».

Человеку, прочитавшему ему свое двустишие, он ответил: «Все хорошо, но есть длинноты».

Однажды Ривароль беседовал с Д’Аламбером о Бюффоне.

Д’Аламбер сказал: «Оставьте вы меня в покое с этим болтуном, начинающим с фраз вроде «Благороднейшая победа, которую когда-либо одерживал человек, есть покорение этого гордого и быстроногого зверя». Почему он не пишет просто: лошадь!

«Да, — отвечал Ривароль, — здесь он состязается с Жан-Батистом Руссо, пишущим так: «От побережий, где встает Аврора, до берегов, где пламенеет ночь», вместо того, чтобы просто сказать: с востока на запад».

— Почему он покончил с собой? — спросили у Ривароля.

И тот ответил: «Для того чтобы жить, нужны основательные причины, а для самоубийства никаких особых причин не требуется».

 

ВЕЛИКИЕ ФРАНЦУЗСКИЕ МОРАЛИСТЫ: Николя де Шамфор — психолог эпохи Просвещения

 

---

При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media