Арт-оформление: huxley.media via Photoshop
Трогательный роман Нельсона и леди Гамильтон — отнюдь не любовная история двух аристократов. Нельсон только с помощью фантастических боевых заслуг стал бароном и виконтом, а титулы эти, кстати, не из самых высоких. Но лично для Нельсона даже они были чем-то немыслимым — он вообще сын пастора, попович.
Впрочем, куда хуже оказались стартовые позиции второй половинки этой пары, урожденной Эммы Лайон — она появилась на свет семью годами позже Нельсона в семье простого деревенского кузнеца. И вариантов судьбы у кузнецовой дочки всего ничего: при большом везении замуж за кого попроще, а если не получится, дорога одна — в служанки. Если подфартит…
Несмотря на происхождение, служба Нельсона начинается с успехов — уже в 20 лет он стал самым молодым капитаном в британском флоте. А об Эмме Лайон пока что такого не скажешь. Разве что вспомнить скандальное выступление в лохотрон-шоу шарлатана Джеймса Грэхема в качестве богини здоровья (разумеется, чтобы все видели несокрушимость здоровья богини, без какой-либо одежды) — и то, пожалуй, прошло без следа.
А карьера Нельсона вдруг опасно затормозилась — больно уж он был бравый служака. Разумные, но незаконные приказы своего начальства он не только саботировал, но еще и настучал о них в Лондон. Вот его и вышвырнули в запас на половинное жалованье, а он как раз женился на вдове врача Фанни Нисбет и стал отчимом ее сыночка Джошуа. Самый подходящий момент, чтобы лишиться карьеры и половины денег.
И Эммы Лайон уже нет — зачем портить себе репутацию — есть Эмма Харт, но она уже не просто служанка, а та, кто у русских помещиков называется «барская барыня» — официальное положение никакое, но в барском доме полноправная хозяйка. Тем паче сам барин или, по-здешнему, лорд, 33-летний Чарльз Гревилл, от Эммы без ума, он заказывает ее портреты знаменитейшим художникам. Она благодарна Гревиллу, более того — вероятно, она по-настоящему его любит.
А у лорда сложности — денег кот наплакал, пора выгодно жениться, и невеста с отличным приданым есть. Но как же Эмма? Нельзя просто сказать ей «Пошла вон!» — знакомые пожмут плечами и откажутся принимать. И у Гревилла возникает гениальная идея — сбагрить Эмму родному дядюшке, и заодно с глаз долой, благо дядюшка служит послом Короны в Неаполитанском королевстве, из Лондона не видать. Племянник отправляет дядюшке письмо — мол, тебе в твои шестьдесят женщина еще нужна, а хлопоты по ее розыску уже не очень, есть один вариант…
Устроилось все достаточно просто. Гревилл предлагает: «Поедем, Эммочка, в гости к дядюшке, Неаполь — потрясающее место! Вместе не получается, у меня дела, так что поезжай, а я чуть позже прибуду». Она верит этому, едет в Неаполь, пишет оттуда Чарльзу нежные письма, а его все нет.
О том, что ее милый Чарльз не приедет вообще, он пишет ей далеко не сразу, но предельно откровенно, вместе с советом обратить внимание на сэра Уильяма — все-таки это лучше, чем ничего… Ее ответные письма к Гревиллу не только полны гнева, горечи и разочарования — в одном из них она пишет: «Я никогда не буду любовницей Гамильтона. Раз уж вы наносите мне такую горькую обиду и оскорбление, я заставлю его жениться на мне».
У нее все получилось — вскоре они стоят у алтаря. Эмма умела намертво привязывать к себе мужчин — в частности, и тем, что не создавала им ненужных проблем. Она практически мгновенно превращается в идеальную жену посла, прекрасно вписывается в светское общество, щебечет по-итальянски и даже становится лучшей подругой неаполитанской королевы Марии-Каролины, родной сестры той самой Марии-Антуанетты. Не жалуется и сэр Уильям Гамильтон: 36 лет разницы — идеальная причина быть не слишком строгим к молодой жене.
А у Нельсона дела налаживаются — начинается многолетняя война с Францией, и военная удача Нельсона оказывается просто поразительной. Пусть он и посредственный стратег, зато тактик гениальный. Нельсон проявляет чудеса храбрости и таланта в бою у мыса Сан-Висенте, сжигает дотла французский флот при Абукире и становится в Англии флотоводцем №1.
Получив при Абукире очередную тяжелую рану, он рухнул на палубу со словами: «Я убит, позаботьтесь о жене». Сразу две ошибки: он остался жить, а его брак прикончило как раз решение отправиться лечить рану в Неаполь…
В 1793 году корабль Нельсона «Агамемнон» прибывает в Неаполь — там они и знакомятся. Посол весьма скептически описал супруге внешность присланного с поручением капитана — «человек небольшого роста, который не может похвалиться интересной внешностью». Собственно, и сама леди Гамильтон, женщина отнюдь не миниатюрная, высокого роста и с широкой костью, в принципе, даже полноватая, выглядела рядом с Нельсоном, как цветущая мамаша с сыном-подростком.
Повергший в прах злобных галлов герой был встречен с почестями, которые не показались бы скромными даже Ким Чен Ыну. Эмма лично меняет Нельсону повязки, поит с ложечки горячим бульоном и молоком ослиц, как и велит тогдашняя медицина, читает ему вслух, сдувает пылинки и мух отгоняет. Но в итоге именно такого израненного она и смогла полюбить — вот и пойми их, женщин!
Сам Нельсон слабо представлял себе уклад высшего общества своей собственной страны. Он лелеял наивные надежды на то, что и скандала удастся избежать, и его собственная жена все поймет и подружится с его новым кумиром, и писаки с Флит-стрит не будут марать газетные страницы статейками, копающимися в личной жизни спасителя империи, — но она-то все понимала!
Лишь недавно чудовищными усилиями она добилась положения в обществе, стала супругой дипломата, да еще и подругой королевы, с которой и правила страной, потому что король был дурак, — а теперь надо было готовиться все это потерять….
Дело не в ревности лорда Гамильтона — он отнесся к их несомненному для всех роману в высшей степени терпимо. Национального героя он искренне чтил, их человеческие отношения всегда были прекрасными. Никаких сомнений, что Эмма найдет у кого-то все то, что он не мог ей дать в силу возраста, он не испытывал. Насколько ее избранник мог бы оказаться хуже, чем корректный и почитаемый всей Англией адмирал, сэр Уильям тоже не очень заблуждался. Чем же он мог быть недоволен?
Тут Эмма толкает Нельсона на самую страшную ошибку в его жизни — рыцарское служение ее подруге, королеве Марии-Каролине, и ее супругу Фердинанду, зверю и трусу. Тот терпит от Наполеона позорное поражение и бежит, в Неаполе возникает профранцузская Партенопейская республика.
Но республиканский хрен оказывается не слаще монархической редьки — республиканцы терпят поражение, они блокированы, однако легко ли их будет взять? И с ними заключают соглашение: они сдают оружие, а потом могут катиться хоть домой, хоть к французам — всеобщая амнистия, родне мятежников тоже, мир, дружба, жвачка!
Нельсон с королевской фамилией в Палермо, но старший по службе из присутствующих, капитан Фут, ручается, что все так и будет. Противники монархии разоружены, пусть теперь уходят — кто чем-то недоволен?
Недовольны Фердинанд и Мария-Каролина — не те это люди, чтобы держать слово. Нельсон по мановению пальчика леди Гамильтон отказывается утвердить решение Фута: мол, король решил иначе! Сдавшихся и разоруженных республиканцев хватают и зверски убивают прямо на улицах, об амнистии родственникам нет смысла и напоминать, кровь льется рекой. Зато радуется мстительная королевская чета, и вместе с ними Эмма. Нельсону этого было достаточно, чтоб забыть о чести и слове — любовь потому что.
Жена Нельсона с шумом и скандалом обрывает отношения с мужем и поселяется отдельно, добившись достойного содержания. А для Эммы Нельсон возводит новую роскошную усадьбу, где обитает не только она, но и сэр Уильям — почему бы нет, муж имеет право жить с женой, а разводиться они и не думали. Похоже, что сэр Уильям Гамильтон жил счастливо и благополучно, а беременность собственной супруги и рождение дочки с многозначительным именем Горация он вроде бы и не заметил.
Говорят, когда он умирал, то одной рукой он сжимал руку жены, а другую держал Нельсон, его лучший друг. Чего в этом плохого? Счастливая жизнь и легкая смерть. Почему же он смог быть счастливым в этих обстоятельствах, а жена Нельсона не смогла и рассталась с ним тяжело, с упреками и раздорами? Боюсь, что все очень просто. Дело в этой самой любви: жена Нельсона все-таки его любила, а муж леди Гамильтон к ней такого чувства не испытывал. Потому-то у него и было все в порядке.
Вероятно, Эмма тоже была влюблена, поскольку спокойно вышвырнула на помойку практически все, чего достигла. Неудовольствия таким скандальным адюльтером свет не скрывал. Некоторые офицеры Нельсона пытались что-то объяснить обожаемому начальнику, но он и не думал их слушать. Он чуть ли не демонстративно информировал всех окружающих: да, я ее люблю, никто, включая ее законного мужа, не возражает, так какое вам дело? Что ж, в первую очередь любовь отключает мозги.
Насколько сильно он ошибался, всем стало ясно очень скоро, ему же — никогда. Перед решающим сражением, когда английский флот уже готов близ мыса Трафальгар наброситься на франко-испанскую эскадру, у которой и кораблей побольше, и вес залпа потяжелей, Нельсона беспокоило не это — перед лицом вероятной гибели его волновала судьба Эммы.
Если он погибнет, его имущество унаследует не она, а официальная супруга. Кстати, сэр Уильям Гамильтон все свое состояние завещал не законной жене, а тому самому сэру Чарлзу Гревиллу, который ему Эмму и сплавил. После смерти Нельсона она останется без гроша, да еще и презираемая всеми.
И перед началом боя Нельсон пишет завещание. Он вверяет леди Гамильтон заботам «моего короля и страны» и выражает надежду, что ее обеспечат так, чтобы она могла жить в соответствии с ее рангом. Кроме того, он завещает милосердию Британии свою приемную дочь Горацию и просит разрешить ей носить в будущем его фамилию.
Дописав этот поразительный по наивности документ, он склоняется перед Эммой в последний раз — сгибает спину, чтобы на ней капитаны Харди и Блэквуд поставили подписи под завещанием в качестве свидетелей. Искать стол нет времени — вот-вот откроют огонь.
Чем кончился Трафальгар — все знают: Франция разгромлена, французского флота, почитай, больше нет, а Нельсон убит. Ранение было ужасным: пуля пробила адмиралу легкое, перебила позвоночник и застряла в мышцах спины. Он успел попросить, чтобы его, как было принято на флоте, не хоронили в море. Возможно, даже представлял, как на торжественной церемонии его похорон Эмме отдают почести, положенные супруге героя. С такого наивного человека станется…
Никто и не подумал выполнить его последнюю просьбу и обеспечить Эмму. Ему отдали неслыханные почести, а Эмму даже не позвали на похороны — кто она ему такая? Не умеющая экономить, она растранжирила оставшиеся у нее крохи, запуталась в долгах, бежала за границу, спасаясь от долговой ямы, и вскоре умерла в глубокой бедности.
Знаменитый фильм о ней начинается, да и кончается, кадрами водворения Эммы в тюрьму, где она и рассказывает товаркам по заключению свою историю. В итоге на вопрос потрясенной слушательницы «А что тогда? А что потом?» Вивьен Ли отвечает: «Не было тогда, не было потом…» Пытаюсь придумать что-то еще более страшное, что может сказать о себе еще живой человек, — и не могу…
Зато история их любви облетела мир и принесла Нельсону редкий рекорд, достойный Гиннеса, — вроде бы именно он является полководцем с самой популярной в народе личной жизнью.
Впечатления от его послевоенного триумфа на советских экранах были в народе такими сильными, что во время турне «Динамо» по британским стадионам на послематчевом банкете великий вратарь Алексей Хомич по кличке Тигр угодил в анекдот, начав свой тост вместо традиционного «Леди и джентльмены» словами «Леди и гамильтоны».
Так повезло ли Нельсону в том, что его посетила такая любовь, или она принесла ему несчастье? Похоже, что любовь — это само по себе и не плохо, но и не хорошо. Это другое, и единственное, что можно сказать с уверенностью: вы никогда этого не забудете. А как именно запомните, вы не будете знать.
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
