АХ, ЛЮБОВЬ: недоучившийся студент и проданная в рабыни дочь вождя
Арт-оформление: huxley.media via Photoshop
ЧТО МОЖЕТ ЛЮБОВЬ
Привыкли говорить, что любовь может все… А как насчет того, чтобы породить новое государство? Реальность — не бульварный роман: сухие, жестокие и лживые законы неприятной науки политики предельно далеки от сентиментальности. И все-таки практически невозможно оспорить, то, что далеко не самое маленькое государство в мире (тринадцатое по размеру территории и десятое по численности населения) имело бы минимальные шансы возникнуть таким, каково оно есть, без этого сентиментального, неразумного и малонаучного чувства.
Давайте вообще подумаем, много ли в нашем обществе значит любовь? Является ли она делом совершенно личным, или прав Данте, написавший: «Любовь, что движет солнце и светила», причисляя любовь к силам космического масштаба? Прав ли царь Соломон, сказавший, согласно Библии: «Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее», или верить сомнительной шутке, гласящей, что любовь — это такая глупость, которую придумали русские, чтобы денег не платить?
Похоже, все зависит от силы любви, причем даже не взаимной, — если даже кто-то один любит действительно очень сильно, он может такое натворить, что мамочки мои! Я даже не знаю, хорошо это или плохо, а потому просто напомню, как рухнула грозная империя народа науатль, который мы обычно называем ацтеками, а вы уж подумайте, много или мало значила в этом роль одной-единственной женщины и ее любви.
ДОБРЫЙ И ЗЛОЙ
Два бога правили Вселенной в этой империи — добрый Кетцалькоатль, научивший людей письменности, ремеслам и науке, даровавший им кормилицу-кукурузу и разрешавший приносить в жертву только бабочек и птичек, и свирепый Тескатлипока, которого обычно отождествляли с Уицилопочтли, богом двух самых грозных в мире явлений — солнца и войны.
Кетцалькоатль был бородат и белокож (может быть, приняли за божество заплывшего в Америку викинга?), был когда-то побежден Тескатлипокой и отправился странствовать по морям, но обещал вернуться, отомстить своему противнику и добиться того, чтобы в жертву приносили не людей, а цветы.
Скверный студент Саламанкского университета, прогульщик и хвостист Эрнан Кортес ничего не смыслил в легендах, да и зачем нужно учиться, тоже плохо понимал. Какой смысл в зубрежке, если этот купец, из Генуи, что ли, Кристобаль Колон его звать, открыл новые земли, где золото и серебро просто валяются повсюду! Он плывет в эти земли, воюет на Кубе и Гаити, его награждают собственным поместьем, все хорошо — но для него мало!
Через 13 лет, по юлианскому календарю в 1519 году, а по ацтекскому — в Первый год Камыша, он получает под начало целых 533 солдата и 15 лошадей. Как вышло так, что в легенде о Кетцалькоатле его возвращение было предсказано именно в Первый год Камыша?
ДЕРЖАВА АЦТЕКОВ
Тогдашняя империя ацтеков была государством страшненьким. Покорив многие окрестные народы, она официально их не присоединяла — просто для того, чтобы в любой момент объявить им войну (они красиво называли эти войны «цветочными»), нахватать пленных и потом приносить их в жертву на ужасных пирамидах своих храмов, вырывая у живых людей сердца из груди (только на освящении храма Уицилопочтли в Теночтитлане зарезали 80 000 пленников, четыре дня на это ушло).
Жрецы уверяли, что если периодически не приносить такие жертвы, мир погибнет, и это они не зверствуют, а Вселенную спасают. И ведь был какой-то жрец, который провозгласил это впервые, — в глаза бы ему посмотреть…
Совершенно подходящим для такого государства владыкой был и современник Кортеса тлатоани Мотекусома, которого мы, начитавшись в детстве Райдера Хаггарда, называем императором Монтесумой, — никакой излишней сентиментальности. Победу в одной из «цветочных войн» он отметил тем, что в торжественной обстановке пообедал роскошным блюдом из самых вкусных кусочков двадцати четырех вождей повергнутых племен.
С чего бы ему испугаться какой-то полутысячи небритых и бледных пришельцев? Он высылает им навстречу посольство с дарами, в том числе с двумя костюмами — Кетцалькоатля и Тескатлипоки: какой из них вождь чужаков наденет? Тот, правда, окончательно его запутал, не надев ни того ни другого.
Но еще более важным даром, сыгравшим в судьбе империи Монтесумы роковую роль, стали двадцать молоденьких рабынь. Как раз недавно католическая церковь приняла крайне важное решение, заявив, что у индейцев есть душа, они тоже люди! Правда, они язычники, но это только означало, что крайне желательно их окрестить, а испанец, который надумал обнять-поцеловать индианку, вовсе не предается омерзительному греху скотоложства. А уж если эта индианка еще и крещена, почему бы христианину, если таково будет его желание, и не жениться на христианке? Пожалуйста!
РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА
Кортес подарок принял, велел их всех окрестить и раздал своим самым верным сподвижникам, да и себя не обидел — причем просто потрясающе угадал с выбором. Именно его избранница и сыграла важнейшую роль в гибели ацтекской империи.
Есть разные версии о том, как ее по-настоящему звали — Малинали или Тенепаль, но потом ее стали звать несчастливым именем Малинси (это значит «неудача» или «раздор»), которое через время начало звучать как Малинче. Она была дочерью рано умершего мелкого вождя, ее мать вышла замуж за его молодого преемника, а дочку отдала в качестве дани ацтекам — так она и попала к Кортесу.
Девушка прекрасно владела языками ацтеков и майя, а кроме того, крайне быстро выучила испанский и вскоре стала просто незаменимой помощницей для контактов с местным населением, не говоря о прочем…
Все воспоминания о походе Кортеса говорят, что он Малинче не обижал, проявляя в отношении нее не только уважение, но и нежность. Да и Малинче делает все, что может, чтобы помочь своему мужчине, практически наверняка любимому, обыкновенной привязанностью такого не объяснить…
Значит ли это, что у Кортеса возникли какие-то чувства? Или просто он не полный кретин, чтобы не постараться максимально ублажить такого сверхполезного участника его команды? Очень похоже, что было и то и другое — человеческие побуждения всегда сложнее, чем кажется.
Монтесума в панике: ни одного из костюмов вождь пришельцев не надел, поди разбери, кто он такой! А вдобавок прислал Монтесуме шлем с требованием наполнить его золотом — хотим, мол, проверить, оно у вас такое же, как у нас, или нет? Когда индейцы спросили, зачем испанцам столько золота, им ответили, что все испанцы страдают ужасной сердечной болезнью, от которой их может вылечить только золото (в сущности, чистая правда!). А войско Кортеса все ближе и ближе подходит к ацтекской столице!
Во время этого непростого похода ряд испанцев создает заговор с целью убийства Кортеса и захвата власти. Кто-то из заговорщиков проболтался своей женщине, она сболтнула что-то в кругу прочих женщин, и весть об этом дошла до Малинче. Не колеблясь ни секунды, она донесла об этом Кортесу, и тот решительно покончил с заговором, наказав его участников с немыслимой для нашего времени свирепостью.
Впрочем, сильно ли лучше были тогдашние гуманисты? Чуть позже один из них, епископ Бартоломео де лас Касас, очень расстроился тем, что испанцы угнетают индейцев, заставляя их выполнять тяжелые работы. Что же он придумал, чтобы им помочь? Да вот посоветовал завозить из Африки побольше черных рабов…
ПИР ПОБЕДИТЕЛЕЙ
Не буду пересказывать всю историю завоевания Мексики — разве что напомню несколько ярких подробностей. Как многие местные племена, ненавидящие жестоких ацтеков, стали союзниками Кортеса — не без участия его переводчицы. Как Кортес, тоже не без помощи Малинче, закончил переговоры с Монтесумой тем, что практически захватил его в плен.
Как Кортес вышел из своего стана уничтожить испанский отряд, который послало против него под нелепым предлогом тупое местное начальство, а оставленный им на хозяйстве свирепый идиот Диего де Альварадо доигрался до поголовного восстания против испанцев. Монтесума попытался успокоить народ и был убит, причем непонятно, кем — испанцами или самими ацтеками.
Многократно превосходящие численностью индейцы хватали испанцев и немедленно приносили в жертву, вспарывая им животы каменными ножами, а испанцы, чтобы бежать через разрушенные мосты, швыряли в воду золото, свои пушки и трупы погибших. А потом Кортес вернулся вместе с обретенными благодаря Малинче индейскими союзниками и полностью уничтожил Теночтитлан, а с ним и всю империю ацтеков.
А ведь если бы не было донны Марины (так стали звать Малинче после крещения), ацтекская держава могла бы сдержать натиск? Вполне может быть — и поэтому многие латиноамериканцы называют ее предательницей и придумали для нее нецензурное прозвище Ла Чингада (вежливо говоря, блудница). Но ей было все равно — она любила этого пришельца из-за большой воды, а там, где замешана любовь, остальное уходит на задний план.
Кортес построил для себя дом, а метрах в двухстах от него — дом для донны Марины, и соединил их подземным ходом, чтобы никто не видел, когда и на сколько он приходит к ней. У них родился сын, которому дали имя отца Кортеса — Мартин. Похоже, что именно он и был первым мексиканцем — не зря же нобелиат Октавио Пас сказал об этом завоевании: «Это не было ни победой, ни поражением, это было мучительным рождением народа метисов».
К сожалению, хэппи-энда в этой истории нет: Кортес не женился на донне Марине. Правда, и не бросил — пристроил ее в жены своему офицеру Хуану де Харамьильо, отдал, как ненужную вещь. Не стану говорить, что с ней расплатились предательством за предательство — она никого не предавала, ацтеков, которые продали ее в рабство, она ненавидела, как и подавляющее большинство жителей этих краев.
Верна она была только Эрнану Кортесу и не изменила ему ни в чем и никогда. Жалела ли она об этом? Наверное, как все женщины, — пожалеет, а потом вспомнит, как им было хорошо вместе…
ЖЕРТВА ПЕРВОГО МЕКСИКАНЦА
В оправдание Кортеса можно сказать, что жениться на испанке ему порекомендовали и император Карл V, и его собственный отец. Полностью отношения с бывшей возлюбленной он не разорвал, а их сын Мартин в итоге подружился с одним из своих сводных братьев. Заметим, к чести испанцев, что их расовые предрассудки были значительно слабее религиозных.
Многие испанцы взяли в законные жены крещеных индианок, более того — для множества племен, продолжавших сопротивление испанцам, добыть женщину пришельцев для своего вождя почиталось великим подвигом, а очаровательные пленницы, привыкшие к своим стандартам семейной жизни, загоняли чванливых касиков под свой каблучок в мгновение ока. В итоге возникла новая нация — креолы, которая в основном и заселила Латинскую Америку.
Стоит упомянуть о том, что Мартин доказал свою любовь и преданность к семье своего отца, причем ужасной ценой. Когда законный сын его отца вырос, он стал во главе мятежа — что интересно, большинство участников этого мятежа были индейцами, а его целью было завоевание независимости от Испании, бывают же чудеса!
Мятеж потерпел поражение, все разыскивали его главу — и тут Мартин добровольно сдался в плен, заявил, что он и есть его сводный брат, главный бунтовщик, и был казнен, но его брат уцелел (во всяком случае, такова легенда)! Разве могло бы такое случиться, если бы эти дети одного отца не любили друг друга по-настоящему?
А что же говорят сейчас о донне Марине? Вспоминают ее и теперь — в основном как дурной пример. Скажем, мексиканцы недовольны тем, что импортные калифорнийские вина популярнее местных мексиканских, и называют такое предпочтение малинчизмом.
Слово «малинчизм» означает предпочтение чужого своему, так сказать, предательство во имя любви. Выходит что донна Марина не только родила первого мексиканца, но и породила новое слово — многим ли удается обогатить речь своего народа новым словом? А вот права она или виновна, похвалить ее или осудить — сделайте одолжение, решайте сами.
Только в одном я не сомневаюсь: спорить о ней будут долго, ибо ее из истории уже никак не вычеркнуть. Давайте и мы вспомним о ней — хотя бы для того, чтобы не забывать, что любовь может создать целую страну, а может и превратить ее в прах и тлен.
