КОРНИ И КРЫЛЬЯ с Борисом Бурдой: Иосиф Маршак, «киевский Картье» из Гнатовки
Арт-оформление: Olena Burdeina (FA_Photo) via Photoshop
Профессия ювелира требует от человека быть очень разносторонне одаренным — он и слесарь, и гранильщик, и кузнец, и художник, и, конечно же, психолог — без этого богатому и пресыщенному покупателю трудно будет продать даже гениальное творение.
Типичный пример добившегося успеха ювелира — Бенвенуто Челлини: не только ювелир, но и строитель, резчик по кости, создатель музыкальных инструментов, меткий стрелок, убивший при осаде Рима прицельным выстрелом неприятельского главнокомандующего и ранивший его преемника, да еще и автор мемуаров, которые переиздают и через 500 лет после их написания. Человек с такой биографией заведомо интересен литераторам — Челлини стал одним из главных героев романа Дюма «Асканио» и еще целого ряда книг и фильмов.
Но сегодня речь пойдет о другом гениальном ювелире. Сам великий Фаберже приказал закрыть филиал своей фирмы в Киеве, сказав, что двум медведям в одной берлоге тесно. Кто же в Киеве смог составить такую сильную конкуренцию подобному ювелирному монстру? Наверное, его путь к вершинам ремесла был свободен от излишних препятствий и усыпан розами? Как бы не так — и это еще интереснее. Об этом человеке стоит узнать побольше.
КАК СТАТЬ ЮВЕЛИРОМ: ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ
Неудивительно, что часто ювелирами становятся дети и внуки ювелиров — им и учиться есть у кого, и средств на недешевую профессию хватает. Луи-Франсуа Картье только основал знаменитый торговый дом, экспансию которого в Лондон возглавил его внук Жан-Теодюль, а в Нью-Йорк — другой внук — Пьер-Камиль.
Английский король Эдуард VII не зря назвал Картье «ювелирами королей и королями ювелиров» — множество драгоценностей британской короны (и других корон) создано их руками. Но начинал династию, как уже отмечалось, Луи-Франсуа — поначалу скромный служащий ювелира Адольфа Пикара, который после его ухода от дел купил его мастерскую и назвал своим именем.
Так же не сразу возникла знаменитая фирма «Фаберже» — ее основатель Густав Фаберже, перебравшись из родного эстонского Пярну в Санкт-Петербург, долго учился ремеслу у изготовителя золотых шкатулок Андреаса Фердинанда Шпигеля, только в 1842 году открыл свой первый ювелирный магазин, а расцвет фирмы наступил, пожалуй, даже не при его детях, и даже не при сыне Карле, а при его внуках — Агафоне, Евгении и Александре.
Целый ряд шедевров Фаберже, в том числе их знаменитые «пасхальные яйца», способствовал тому, что именно фамилия Фаберже первой приходит на ум, когда говоришь о ювелирном искусстве Российской империи. Откуда такая странная фамилия — вопрос интересный. Есть версия о том, что французский гугенот Фаври бежал от религиозных преследований еще в 1685 году, осел в Эстонии и уже там поменял фамилию сначала на Фавьрер, а потом и на Фаберже.
Но вот известный эстонский писатель Яан Кросс в своем романе «Уход профессора Мартенса» рассказывает, как наследник Густава Карл Фаберже переходит из эстонской церкви в немецкую и в раздражении кричит: «Что мы от этих чертовых эстонцев получили? А? А я вам скажу: ничего, кроме нашей невозможной фамилии. Знаете вы, как наша фамилия по-эстонски? Vanaperse наша фамилия».
Для незнающих эстонский переведу — «старая задница», миль пардон. Ну не знаю… Аристократичности в такой фамилии, наверное, меньше, а народности, пожалуй, больше. Впрочем, не это важно, а то, что во всей империи фирма не знала конкуренции. Или нет?
ЕЩЕ ОДНА РЕДКАЯ ФАМИЛИЯ
Этот человек тоже носил необычную и нераспространенную фамилию, как и Фаберже, но в ней не было ни французских, ни эстонских корней. Он был евреем, и это обстоятельство в Российской империи тоже отнюдь не упрощало его путь к успеху. Еврейские фамилии образуются разными путями, и среди них есть этот путь — любопытный и почти уникальный: аббревиатура, сокращение по первым буквам фразы-характеристики основателя фамилии.
Так произошли такие известные фамилии, как Брик (Бен Равви Иегуда Коэн), Башмет (Бааль Шем Тов — «обладатель доброго имени»), Кац (Кохэн Цадек — «праведный коэн»), Харпак (Хатан Равви Пинхас Калман — «зять раввина Пинхаса Кальмана») и, воспринимайте как хотите, даже Рембо (Работ Махшавот Белев Иш — «в сердце человека множество мыслей») — правда, происхождение фамилии французского поэта несколько иное.
Есть среди этих фамилий-аббревиатур и одна очень хорошо нам знакомая. Не совсем ясно, от имени какого религиозного деятеля она происходит — то ли от Морейну Ха-рав Рабби Шмуэль Кайдановер («наш учитель рабби Шмуэль Кайдановер», в честь известного польского раввина XVII века), то ли Морейну Ха-рав Рабби Шломо Клугер («наш учитель рабби Шломо Клугер», в честь известного галицийского раввина XIX века), но она уж точно вам знакома — это фамилия Маршак.
Блестящего поэта и переводчика Самуила Маршака знают все, а тот человек, о котором пойдет рассказ, — его двоюродный дядя. Причем представитель более бедной и провинциальной ветви семейства — если Самуил Маршак все-таки родился в многолюдном Воронеже в семье мастера мыловаренного завода, который смог послать сына в гимназию, то его дядя Иосиф Маршак родился в глухом селе Гнатовка под Киевом в 1854 году (на полтыщи жителей ни одной гимназии) и образование получил, как принято говорить в таких случаях, «домашнее» — то есть никакого.
Но люди — они разные. Многие бы так всю жизнь и прожили, а Иосиф Маршак в 14 лет подался в Киев, искать место ученика и, что интересно, нашел его! Причем именно место ученика ювелира: пропуск в профессию непростую и престижную. Наверное, очень уж хотел — по-другому такое не получается.
Найти такое место — тоже ничего особенного не значит, на нем можно застрять на десятилетия и ничему особенному не научиться. Но это не тот случай — через несколько лет Маршак уже благополучно сдает экзамен в ремесленной управе и получает возможность самостоятельно заняться ювелирным ремеслом.
Это еще тоже ничего не значит: профессия ювелира — штука недешевая, требует немалых вложений. А Маршак еще и женится в 19 лет — надо на свадьбу тратиться, молодую жену Лию кормить-ублажать… А ведь надо готовить для продажи свои изделия, причем из золота и серебра — а на какие шиши? Маршак пытается использовать свой единственный шанс — только что произошедшую свадьбу.
Жена принесла в дом 100 рублей приданого, но этого не хватает, и счастливый муж продает свой свадебный костюм — вот тут и хватило копейка в копейку на первую золотую цепочку. Одна неудача — и он снова нищий, но права на неудачу у него нет, и он успешно продает свой первый «шедевр» и начинает сооружать новые. А жена еще и выучивается части ювелирных умений попроще, как может, помогает мужу — и так всю жизнь.
РАЗВИТИЕ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРИЗНАНИЕ
Дела идут на лад, и через год Иосиф переезжает на Крещатик, где уже тогда располагались самые дорогие магазины, в том числе и ювелирные. Он арендует две комнаты в доме №4 у швейцарского часовщика Верле — безошибочный маркетинговый ход: клиенты уже знают этот адрес!
Его обороты растут, рабочих рук его и жены уже не хватает, и он нанимает помощников, причем для работ по гравировке, требующих аккуратности и внимательности, он единственный среди своих коллег начинает нанимать женщин — раз его жена справляется с работой ювелира, чем прочие женщины хуже?
В 1890 году Маршак впервые выехал за границу, посетил Всемирную выставку в Париже, ряд европейских производств и вернулся с новыми идеями. За ними подоспело и международное признание: медаль с почетным дипломом на Всемирной выставке в Чикаго в 1893-м, золотая медаль на Всемирной выставке 1894 года в мировой столице ювелирного дела Антверпене. Потом пришли главные призы выставок в Киеве, Париже, Петербурге, Льеже…
Он выкупил у Верле его бизнес и построил в доме на Крещатике, 4 настоящую ювелирную фабрику, которая уже в 1896 году выпустила только золотых изделий целых 7 пудов (112 кг). Его продукция расходится по ярмаркам во многих городах Российской империи — Полтаве, Харькове, Тифлисе, однако наибольшим успехом пользуется в самых крупных городах — Петербурге, Москве, Варшаве, ну и в Киеве, само собой, — сам Фаберже не выдерживает в этом городе конкуренции.
В 1899 году фабрика Маршака гибнет в огне пожара, но даже убытки в 155 000 рублей уже не могли его остановить. Фабрика отстраивается, причем, как в «Горе от ума» Грибоедова, «пожар способствовал ей много к украшенью». Он восстанавливает производственные площади, оснастив их самым современным оборудованием, использует не только труд женщин, о чем уже говорилось, но и труд подростков… А это, может быть, нехорошо?
Однозначно не ответить — дети работали на 3 часа меньше, чтобы иметь возможность посещать школу, после ее окончания оставались на престижном рабочем месте, и желающих отдать детей к Маршаку в науку хватало.
КОРПОРАТИВНАЯ КУЛЬТУРА: СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ
Управление фабрикой во многом носило корпоративный характер. Если два сотрудника фирмы вступали в брак, то, при условии, что они остаются работать у Маршака, им выплачивалось за счет хозяина вполне достойное приданое. Сложнее говорить о системе штрафов, принятой на производстве, — 1 рубль за курение в неположенном месте, хамство и пьянство, 30 копеек за опоздание, 75 копеек за несоблюдение тишины на рабочем месте и т. п.
Часто говорят, что штрафы нужны только для усиления эксплуатации, но почему-то желающих работать у Маршака всегда хватало, невзирая на эти штрафы. Выходными были не одни табельные дни, но и религиозные праздники, причем не только христианские, но и иудейские.
Более 300 выдающихся мастеров ювелирного искусства работали на фирму Иосифа Маршака — некоторые, как уже говорилось выше, с раннего детства. Работал на него и Израиль Рухомовский, который своим искусством обманул даже Лувр — изготовленную им золотую тиару, якобы подаренную ольвиополитами скифскому царю Сайтоферну, в Лувре выставили в разделе античного искусства как ни с чем не сравнимый шедевр.
Позже, когда Рухомовский признался, что сам ее изготовил, ему поначалу никто не поверил — мол, секреты древних мастеров утрачены и такое сейчас уже не сможет изготовить никто! Рухомовскому пришлось сделать вторую тиару, чтобы доказать, что и современный ювелир может сотворить такое.
Приезд в Киев Николая II в 1913 году обернулся для Маршака очередным триумфом — все официальные подарки царю были изготовлены его мастерами. В частности, подаренный финансистом Могилевцевым макет Педагогического музея (ныне Дом учителя) — его купол открывался и служил чернильницей, были также отделения для ручек, папирос и сигар.
Это одна из немногих работ Маршака и его коллег, которая сохранилась, — время безжалостно, а люди корыстны. Кстати, даже после таких достижений Маршаку не удалось получить разрешение министерства двора ставить на свои изделия клеймо с двуглавым орлом — на письмо человека нежелательной властям национальности даже не ответили.
СУДЬБА НАСЛЕДСТВА И НАСЛЕДИЯ
После десятилетий успешной работы, к сожалению, Маршака постигло тяжелое онкологическое заболевание, которое и привело к его кончине. В завещании он разделил свои активы между восемью детьми, оставив при этом фантастическую сумму в миллион рублей на благотворительность. Он вообще никогда не жалел денег на добрые дела: содержал на свои средства хедер (иудейскую духовную школу), щедро вознаграждал тех, кто проработал у него 25 и больше лет (вот как долго существовала его фирма!).
Но его завещание не было исполнено — он умер в августе 1918 года в возрасте 64 лет, и захватившие его имущество большевики наплевали на его последнюю волю и разобрались с ним по-свойски.
Его производственный комплекс, занимавший целых 5 домов в начале Крещатика в Киеве, больше не существует, ювелирные изделия с его торговой маркой уничтожались, переплавлялись, а остатки можно найти в музеях РФ. Его сыновья смогли эмигрировать во Францию, и там торговая марка «Маршак» продолжала существовать, знала и лучшие, и худшие времена, но, что интересно, сохранилась и до сих пор, причем она весьма известна.
Сын Маршака Александр продолжает работу с ювелирными изделиями до 1970 года, а потом передает руководство фирмой и прославленную торговую марку «Маршак» талантливому профессионалу Жаку Верже.
Во время всплеска интереса к ювелирному искусству в США в 60–70 годы он предлагает рынку изделия в новом стиле — объемные кольца, щедро усыпанные бриллиантами, рубинами и изумрудами, напоминающими маленькие подушечки, украшенные гирляндами камней, изображающих зеленую листву и ягоды, необыкновенно яркие и пышные.
Броши в форме грозди или кисти, ярких струящихся оттенков, часто украшенные бабочками и цветами, несколько выпадали из традиций более условного французского ювелирного искусства, но этим только привлекали внимание и имели несомненный успех.
Ценил искусство фирмы «Маршак» даже король Марокко Хасан II, заказывающий именно у нее подарки для равных ему по положению — например, для супруги генерала де Голля.
Представительства ювелирного дома «Маршак», имеющего штаб-квартиру в Париже, работают в США, Японии, Австралии, ряде других стран. А многие ли знают в Украине о возникшей именно в Киеве компании и человеке, который успешно конкурировал с самим Фаберже и которого еще при жизни называли «киевским Картье»? Достаточно ли помнят человека, заставившего весь мир восторгаться искусными ювелирными изделиями наших земляков? Какой объект в его родном Киеве хранит его память? Не заслужил ли он лучшего отношения потомков?
Давайте вспомним его, отдадим должное его таланту и подумаем, как мы можем хоть немного загладить свою вину перед ним, так много сделавшим для славы своего родного края…
