КОРНИ И КРЫЛЬЯ с Борисом Бурдой: «Сверкающий» премьер-министр Израиля с Бессарабки Голда Меир

Голда Меир. Photo: bigkiev.com.ua

Пессимизм — это роскошь, которую евреи не могут себе позволить

Голда Меир

Один из самых ярких премьер-министров Израиля, вообще отнюдь не обделенного харизматичными фигурами на высоких постах, родился в Киеве.

Точнее — родилась, поскольку это еще и первый премьер-женщина (кстати, министр иностранных дел — тоже). А ее отец, Моше-Ицхак Мабович, был простым плотником, который смог добиться права жительства в Киеве, не входящем в пресловутую черту оседлости, сдав трудный экзамен, в ходе которого изготовил роскошную шахматную доску. Для отца министра иностранных дел — символично…

Его дочь сделала много правильных ходов на шахматной доске истории, а за последний неправильный наказала себя сама — другие не решались.

Дочка плотника Голда родилась 3 мая 1898 года на Бассейной, близ Бессарабки, в квартире, которую она позже называла «жалкой и сырой кладовой». Ее сестра впоследствии призналась ей, что по дороге в школу она порой теряла сознание от голода. В итоге семья в 1906 году решилась эмигрировать в Штаты, оставив в Киеве многочисленную родню.

Практически у всей этой родни одинаковы и дата смерти — 1941 год, и место смерти — Бабий Яр…

В Америке Голда прожила 15 лет. Давала еще в ранней юности новым эмигрантам уроки английского за 10 центов в час, поступила в учительский колледж в Милуоки, присмотрела себе литовского эмигранта, которого сама называла в мемуарах «тихим и милым» — Морриса Меерсона (эта фамилия уже больше похожа на узнаваемую нами — она вышла за него замуж и приобрела право эту фамилию носить).

Заодно вступила в партию «Поалей Цион», призывающую евреев к возвращению в Палестину, и в 1921 году поступила, как партия велит — отплыла на пароходе «Покахонтас» в махонький городок Тель-Авив. Вместе с семьей, конечно.

Там и началась ее политическая карьера. Член правления родного кибуца, делегат от него же на съезд кибуцев, карьера по профсоюзной линии, руководящий пост во Всемирной федерации еврейских трудящихся — в общем, потеряв по пути супруга (с политиками такое бывает, после его смерти Голда призналась, что очень перед ним виновата, но кому от этого легче?) она во время ожидания голосования в ООН по вопросу создания Израиля сидит в Нью-Йорке и чуть не теряет сознания, выпив более десятка чашек крепчайшего кофе и выкурив десятки сигарет (женщины-политики — они такие!).

 

 

Результат голосования вам известен — новое государство создано, и его послом в СССР, проголосовавшем за это, становится именно она. Ее принимают там с таким энтузиазмом, что сцены этого приема во время посещения ей московской синагоги до сих пор украшают израильские купюры. Правда, отношение СССР к Израилю, не ставшему, как наивно планировал Сталин, полпредом коммунизма на Ближнем Востоке, вскоре резко переменилось…

А в Израиль надолго пришла война. Арабские страны начали ее буквально на следующий день после признания Израиля. Голда делала, что могла, собрав в США более $50 000 000 на оборону страны.

Бен-Гурион сказал: «Когда-нибудь, когда будет написана история, там будет рассказано о еврейской женщине, доставшей деньги, необходимые для создания государства».

Он же предложил ей изменить фамилию, сделав ее более израильской — теперь ее стали звать Голда Меир — на иврите «Сверкающая».

Будучи министром жилищного строительства, она строит 30 000 домов для небогатых израильтян, сама обитая в маленькой комнате на чердаке (вот до такого министра нам всем бы еще дожить!). Когда она стала министром иностранных дел, тот же Бен Гурион назвал ее «единственным мужчиной в правительстве». Но война следует за войной — правда, Израиль одерживает победу за победой. Когда эти войны кончатся? Голда Меир отвечает на этот вопрос так: «Мир на Ближнем Востоке наступит тогда, когда арабы будут любить своих детей сильнее, чем они ненавидят евреев».

Самой опасной для Израиля стала разразившаяся в 1973 году Война Судного дня, начатая арабами в день, когда весь Израиль замирает и практически ничего не работает. Израильская разведка прозевала признаки готовящегося удара, арабы добились внезапности, и положение Израиля в первые дни конфликта было чрезвычайно опасным. И хотя на 18-й день конфликта израильская армия оказалась в 101 км от Каира и 35 км от Дамаска, страна остается недовольной — как могли проспать начало войны?

Министр обороны Моше Даян подает в отставку, но Голда Меир отказывается ее принять — она глава правительства и она принимает всю вину на себя (такого у нас тоже пока не видать…). Она уходит из политической жизни навсегда и через 5 лет покидает этот мир. Но Израиль и сейчас живет, достигает немалых успехов и управляется людьми, согласными с ее высказыванием: «Пессимизм — это роскошь, которую евреи не могут себе позволить».

Помнят ли Голду Меир в городе, в котором она родилась? В общем да — есть красивая мемориальная доска на доме, где она появилась на свет, на улице Бассейной.

А вот ее политические принципы, боюсь, на родине не усвоены. Ни министра, обходящегося маленькой комнатой на чердаке, ни премьера, который примет всю вину за ошибки правительства на себя и добровольно уйдет из политики, у нас пока не появилось.

Не пора ли?