ПРЕОДОЛЕНИЕ НЕНАВИСТИ: как противостоять культуре экстремизма?

 

В 14 лет из наивного подростка он превратился в убежденного расиста, лидера массовой банды неонацистов-скинхедов. Но со временем Кристиан Пиччолини разочаровался в нацистском движении и нацисткой идеологии. Сегодня он является признанным специалистом по борьбе с расизмом и экстремизмом.

История Пиччолини — это рассказ человека, который смог отказаться от языка ненависти, предложив миру неожиданный и парадоксальный способ победить ненависть во всех ее формах. 

Более 20 лет бывший лидер экстремистов Кристиан Пиччолини помогает людям по всему миру избавиться от расистских заблуждений. Сегодня он известный писатель, критик теории превосходства белой расы, последовательный антирасист.

Пройдя в 1980-х и 90-х годах долгий путь от неофита до лидера одной из наиболее массовых неофашистских организаций Америки, Пиччолини знает об экстремизме все. Ему не понаслышке известно, как нелегко вернуть себе нормальную, независимую личность и полноценную жизнь, не отравленную злобой и ненавистью.

Закончив Университет Де Поля, Пиччолини получил степень в области международных отношений и основал Goldmill Group — консалтинговую фирму по борьбе с экстремизмом.

 

 

В 2016 году за проведение рекламной кампании против ненависти он стал обладателем специальной премии «Эмми». В многочисленных передачах, лекциях, интервью он делится уникальными знаниями о том, как устроены неофашистские секты изнутри и как выйти из-под их влияния.

Этим темам посвящены две книги его мемуаров: «Белая американская молодежь: мой спуск в самое жестокое движение ненависти в Америке — и как я выбрался из него» и «Преодоление ненависти: противостояние новой культуре экстремизма». По мотивам последней в 2018–2019 гг. был снят и широко транслировался одноименный документальный сериал.

В 2021 году его радиоподкаст Your Racist History о малоизвестных страницах расистского движения в США был признан лучшим, удостоившись Национальной премии Эдварда Р. Мерроу. Первый сезон подкаста сегодня можно найти в открытом доступе на различных ресурсах.

Наш альманах предлагает вашему вниманию откровенный и поучительный рассказ Пиччолини о том, как становятся фашистами и как перестают быть ими.

 

ХХХ

 

Мой путь ухода от насильственного экстремизма начался 27 лет назад, когда я покинул американское движение скинхедов — сторонников превосходства белой расы, которое я помогал создавать.

В то время мне исполнилось только 22 года, но я уже успел провести 8 лет в этой организации. Я был одним из самых первых и самых молодых ее членов и в конечном итоге стал лидером самого жестокого движения ненависти в Америке. Но я не был таким с рождения.

Мои родители изо всех сил пытались выжить, сохраняя молодую семью. Им часто приходилось работать по 7 дней в неделю, по 14 часов в день, подрабатывая на двух или трех работах только для того, чтобы заработать на скудное существование. И качественного времени, проведенного с моими родителями, у меня практически не было. Хоть я знал, что они меня очень любят, повзрослев, почувствовал себя брошенным. Мне было одиноко, и я стал отдаляться, а потом у меня начала накапливаться злость на них.

 

 

И вот однажды, когда мне было 14, я стоял в переулке и курил косяк. Ко мне подошел мужчина вдвое старше меня, с бритой головой. Он вырвал косяк у меня изо рта, положил руку мне на плечо, посмотрел в глаза и сказал: «Коммунисты и евреи хотят, чтобы ты это делал, продолжая подчиняться им».

Я чувствовал себя одиноким и запуганным. У меня была низкая самооценка и, честно говоря, я не знал, кто я и какова моя цель. Я был растерян. Но в одночасье, потому что этот человек притягивал меня к себе, я ухватился за него, как за спасательный круг, всем своим существом. Так за одну ночь я превратился в полноценного нациста.

Вскоре я стал лидером печально известной организации — ею руководил тот человек, которого я повстречал в переулке. В течение следующих восьми лет я верил той лжи, которой меня кормили. Не колеблясь, я обвинял каждого еврея в мире в том, что считал геноцидом белых европейцев, хотя не имел для этого никаких оснований.

Я обвинял иммигрантов в том, что они отбирают работу у белых американцев, при этом совершенно игнорируя тот факт, что мои родители являлись трудолюбивыми иммигрантами, боровшимися за выживание.

Следующие восемь лет я наблюдал, как умирают друзья. Я видел, как другие попадали в тюрьму и причиняли невыразимую боль своим бесчисленным жертвам и их семьям. Я собирал оружие, готовясь к тому, что считал предстоящей расовой войной. Также я сочинял и исполнял расистскую музыку. Косвенно она вдохновила молодого белого националиста войти в церковь в Чарльстоне (Южная Каролина) и убить девять невинных людей.

А потом моя жизнь изменилась. В 19 лет я встретил девушку, которая не была частью этого движения. В ее теле отсутствовала расистская «косточка». Я влюбился в нее, мы поженились, у нас родился первый сын. В тот день, когда я держал его на руках в родильном зале, я впервые восстановил связь с невинностью, которую потерял в 14 лет. И если бы у меня хватило смелости покинуть организацию в тот момент, возможно, трагедии удалось бы избежать.

 

 

Вместо этого я пошел на компромисс: отказался от роли лидера в организации и открыл музыкальный магазин. В нем я продавал расистскую музыку, которую импортировал из Европы.

Но я понимал, что общество не позволит мне заниматься только тем, что тогда продавалось в магазине. Поэтому я решил, что буду заполнять полки и музыкой других жанров, таких как панк-рок, хеви-метал и хип-хоп. Конечно, музыка «белой силы», которой я торговал, давала 75% валового дохода.

Мой магазин был единственным на всю страну, где она продавалась, поэтому люди съезжались отовсюду, чтобы купить ее. Но ко мне также приходили покупатели и за другой музыкой. Рано или поздно мы начинали с ними общаться.

Однажды вошел молодой чернокожий подросток, который был явно расстроен. Я решил спросить его, что случилось. Он ответил, что у его матери диагностировали рак груди. И вдруг подросток, с которым ранее у нас ни разу не было содержательного общения, заставил меня ощутить связь с ним. Потому что у моей матери был такой же диагноз, и я сумел в полной мере прочувствовать его боль.

В другой раз пришла гей-пара с сыном. Для меня было очевидно, что они любили своего сына так же сильно, как я любил своего. Неожиданно для себя я не смог рационально объяснить или оправдать то предубеждение, которое присутствовало в моем сознании.

Я решил исключить музыку «белой силы» из ассортимента, потому что мне стало стыдно продавать ее перед лицом моих новых друзей. Конечно, теперь магазин уже не мог окупать себя, поэтому пришлось его закрыть. Одновременно с этим я потерял почти все, чем дорожил в жизни.

 

 

Жена и дети ушли от меня, потому что я не покинул движение так быстро, как следовало. Я был очень несчастен. Часто, просыпаясь по утрам, я желал, чтобы этот день оказался для меня последним.

Примерно лет через пять одна из немногих моих подруг обеспокоилась моим благополучием. Она подошла ко мне и сказала: «Тебе с собою нужно что-то делать, я не хочу увидеть, как ты умрешь». А затем она предложила мне устроиться в компанию под названием IBM, где работала сама.

Я последовал ее совету и каким-то чудом получил работу. Однажды к своему ужасу я узнал, что меня отправляют устанавливать компьютеры в среднюю школу, из которой меня когда-то исключили дважды!

Это была та самая школа, где я совершал акты насилия над учениками и преподавателями. Школа, перед которой я организовывал митинги за равные права для белых. И, конечно же, судьба распорядилась так, что уже через несколько часов после того, как я туда явился, мимо меня прошел… мистер Джонни Холмс! Это был крупный человек, чернокожий охранник, с которым я однажды подрался. Из-за этого меня вывели в наручниках из школы, выгнав оттуда во второй раз.

Он не узнал меня. И я растерялся. Просто остолбенел. Я потел и дрожал. Но потом все же решил, что должен что-то предпринять. В течение пяти лет я пытался убежать от себя и теперь должен был столкнуться со всей тяжестью своего прошлого.

Когда я нашел его на стоянке, он садился в машину. Я подошел к нему, он обернулся, наконец-то узнав меня, и в испуге сделал шаг назад. «Извините», — это все, что я смог произнести. Он обнял меня и простил, после чего в свою очередь попросил у меня прощения. Он взял с меня обещание рассказывать свою историю любому, кто будет готов слушать. Это было много лет назад. И с тех самых пор я держу свое слово.

Вы можете спросить себя прямо сейчас: как благополучный ребенок из трудолюбивой семьи в конечном итоге выбрал темный путь? Ответ — ямы на дороге.

Мне встречалось много таких выбоин, когда я был ребенком. Они есть у всех нас. И если они чем-то не заполнены, если мы с ними не разбирались, мы рискуем заблудиться в опасных, темных лабиринтах. Например, такой ямой на пути может стать травма, жестокое обращение, безработица, пренебрежение, неизлеченные психические заболевания и даже привилегии.

Если на нашем жизненном пути встречается достаточно много ям, а ресурсы и поддержка, чтобы обойти их или вытащить себя, отсутствуют, то порою даже хорошие люди могут совершать плохие поступки.

 

 

Одним из тех, на чьем пути повстречались такие выбоины, был Дэррил, 31-летний ветеран войны из Нью-Йорка. Он получил ранение в Афганистане и был зол из-за того, что не может вернуться и продолжить убивать мусульман. Однажды он признался мне, что видел в парке молящегося мусульманина, и единственным его желанием было ударить его ногой по лицу.

Я сел рядом с Дэррилом и спросил: «Ты когда-нибудь общался с мусульманами?» Он ответил: «Нет! Зачем, черт возьми, мне это делать? Они отвратительны!» «Ладно», — сказал я. После чего извинился, чтобы отлучиться в ванную комнату. А там достал телефон и загуглил данные о местной мечети. Потом тихонько позвонил туда и попросил: «Извините, мне нужна услуга. У меня есть знакомый христианин, который очень хочет побольше узнать о вашей религии. Вы не возражаете, если мы заедем?»

Потребовалось некоторое время, чтобы убедить его пойти. Но все-таки мы добрались в нужное место. Через два с половиной часа мы вышли из мечети после беседы с имамом, обнимаясь и плача. Я рад сообщить, что Дэррила и этого имама по сей день можно часто видеть обедающими вместе в местной палатке, продающей фалафель.

Ненависть рождена невежеством. Страх — его отец, а ограниченность — мать. Когда мы чего-то не понимаем, мы склонны этого бояться. И если мы продолжим избегать этого, то наш страх будет расти и порою переходить в ненависть.

С тех пор как я ушел из движения, я помог более чем 100 людям покинуть группы сторонников превосходства белой расы и других экстремистских организаций.

Я делаю это, не споря с ними, не осуждая их и даже не доказывая, что они неправы. Вместо этого я сближаюсь с ними. Я очень внимательно слушаю их, чтобы определить наличие выбоин. И после этого начинаю их заполнять.

Я пытаюсь сделать людей более устойчивыми, более уверенными в себе, способными вырабатывать навыки, помогающие конкурировать на рынке труда. После этого им больше не нужно обвинять кого-то другого — того, кого они никогда не встречали.

И в заключение последнее, с чем я хотел бы оставить вас наедине. Все люди, с которыми я работал, расскажут вам одно и то же: они стали экстремистами не потому, что разделяли какую-то идеологию или догму, а потому, что хотели быть сопричастными чему-то.

Итак, я хотел бы поставить вас перед этим вызовом: сегодня, завтра, в любой день найдите того, кто, на ваш взгляд, является недостойным человеком. И проявите к нему сострадание. Я гарантирую вам, что именно такие люди нуждаются в этом больше всего.

 

---

При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media