СОВРЕМЕННИКИ И КРИТИКИ О ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЯХ И ПОЭТАХ (Часть I)

Василий Перов. Портрет Фёдора Михайловича Достоевского. 1872

 

Huxley предлагает вашему вниманию выдержки из критических аннотаций на произведения величайших гениев — Пушкина, Гоголя, Достоевского и других мастеров слова.

 

ПУШКИН

 

«Самое явление его [«Евгения Онегина»], неопределенно-периодическими выходками, с беспрестан­ными пропусками и скачками, показывает, что поэт не имел при нем ни цели, ни плана, а действовал по свободному внушению играющей фантазии.

<…>

Явно, что Пушкин с благородным самоотвержением сознал наконец тщету и ничтожность поэтического суесловия, коим, увлекая других, не мог, конечно, и сам не увлекаться.

Его созревший ум проник глубже и постиг вернее тайну поэзии: он увидел, что для гения — повторим давно сказанную остроту — недовольно создать Евгения… Но лучше ли от того нашей словесности?..

При ее крайнем убожестве блестящая игрушка, подобная «Онегину», всё, по край­ней мере, наполняла собой ужасную ее пустоту.

Видеть эту игрушку разбитою руками, ее устроившими, и не иметь, чем заменить ее, — еще грустнее, еще безотраднее».

Николай Надеждин. « «Евгений Онегин», роман в стихах. Сочинение Александра Пушкина. Глава последняя», 1832 год

 

ГОГОЛЬ

 

«Мы не знаем ни в русской, ни в других литературах ничего, что выражало бы так хорошо то, что называется галиматьею.

«Рим» г-на Гоголя — какой-то набор риторических фраз, натянутых сравнений, ложных выводов, детских наблюдений.

И между тем автор думает, что он изображает философически и поэтически характеристику Италии и Франции, Рима и Парижа!

Язык, каким писана статья, о которой говорим, может быть выставляем ученикам как язык, каким писать не должно».

Николай Полевой. «Похождения Чичикова, или Мертвые души. Поэма Н. Гоголя», 1842 год

 

ТУРГЕНЕВ

 

«Но на первых же страницах [«Отцов и детей»] вы видите, что автор лишен всякой умственной подготовки к выполнению цели романа;

он не только не имеет никакого понятия о системе новой положительной философии, но и о старых идеалистических системах имеет понятия самые поверхностные, ребяческие…».

Александр Скабичевский. «Русское недомыслие» // «Отечественные записки», № 9, 1868 год

 

ГОНЧАРОВ

 

«Влияние напускных идей и труд под гнетом чужих мыслей так очевиден во всем романе [«Обрыв»] г. Гончарова, что автору было бы гораздо расчетливее его не печатать.

У всякого человека есть настолько самолюбия, чтобы не напрашиваться на фиаско.

Но похвалы друзей, как видно, сбили г. Гончарова, и он забыл, что аттестат писателю выдаст прогрессивная публика, а не пять-шесть отсталых друзей».

Николай Шелгунов. «Талантливая бесталанность» // «Дело», № 8, 1869 год

 

ДОСТОЕВСКИЙ

 

Лица, группирующиеся вокруг князя Мышкина, тоже если не идиоты, то как будто тронувшиеся субъекты.

Тринадцатилетние мальчики у г. Достоевского говорят не только как взрослые люди, но даже на манер публицистов, пишущих газетные статьи, а взрослые люди, женщины и мужчины, беседуют и поступают, как десятилетние ребята.

Словом, роман можно было бы не только «Идиотом» назвать, но даже «Идиотами»: ошибки не оказалось бы в подобном названии

 

Виктор Буренин. «Романы: «Господа Обносковы» и «Идиот»» // «Санкт-Петербургские ведомости», № 92, 1868 год

 

ЧЕХОВ

 

«В одном из предыдущих фельетонов я имел уже случай говорить о том жалком убожестве мыслей, какое обнаруживают наши современные молодые писатели в попытках проводить в своих произведениях идеи.

То же самое мы замечаем и в г. Чехове. Разница только в том, что г. Чехов ударился не в толстовщину и не в псевдонародничество, а, как увидим ниже, в нечто еще худшее.

Но этого мало, что мысли, проводимые г. Чеховым в последних произведениях, поражают вас своим убожеством. <…>

У г. Чехова ложные мысли, к сожалению, искажают самые изображения, нарушают художественную правду и, следовательно, делают ущерб г. Чехову не только как мыслителю, но и как художнику».

Александр Кугель. «Театральное эхо: «Чайка»» // «Петербургская газета», 19 октября 1896 года