ВИРТУАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ СОВРЕМЕННОГО УКРАИНСКОГО ИСКУССТВА: «порода» Бориса Фирцака

Фото: Алексей Белюсенко / artstorepro.com

 

Борис Фирцак — фигура не медийная. Хоть его друзья и коллеги искренне восхищаются его работами и с воодушевлением описывают свой опыт общения с Фирцаком, сам он, кажется, в центр внимания не рвется, предпочитая студиям и тусовкам — мастерскую. Именно там, в уединении и без посторонних взглядов, художник создает свои красочные, глубокие картины. При такой легкой таинственности автора полотна Фирцака предстают перед зрителем яркими, «открытыми», но не без загадочной изюминки.

В отзывах о Борисе Фирцаке нередко звучит эпитет «аристократичный», подразумевающий, как правило, его утонченный вкус, взвешенность стиля и, вероятно, определенную отстраненность. Однако и родословная (или «порода», как говорит его друг Олег Тистол) у Фирцака действительно интересная.

Борис — внучатый племянник Ивана Фирцака, выдающегося атлета, силача и борца, который объездил полмира, получал королевские награды, но всем заграницам и почестям предпочел маленькое родное село на Закарпатье, в котором впоследствии родится и Борис Фирцак.

Несмотря на то что родство это довольно-таки дальнее, а область деятельности у Фирцака-младшего совершенно иная, все же он унаследовал и европейскую цивилизационность, которую мы называем аристократичностью, и украинскость, привязанность к родной земле, которая проявляется в творчестве и подтверждается самой жизнью художника.

 

 

Он, как и знаменитый предок, много путешествует по Европе, его соратники вспоминают, какой фурор производили его поездки в советское время, когда это было практически невозможно. Но, кроме Праг и Риг, художник ездит и по Украине, со временем так и не определившись с постоянным местом жительства.

До сих пор Борис Фирцак живет между разными городами. Киев, Львов, родные Белки — основные пункты назначения художника [1], но к ним добавляются и другие: то Черкассы, то Чернигов — в зависимости от текущих проектов.

Дело в том, что Борис Фирцак — не только живописец. Он работает и в смежных областях: дизайн, кино, театр. Благодаря этому художник и перемещается по стране так часто, впитывая оттенки каждого места и синтезируя их в своем искусстве.

Занятие сценографией роднит Бориса Фирцака с легендарным британским художником Дэвидом Хокни, который тоже создавал декорации для оперных, балетных и театральных постановок.

 

 

Но этим связь Фирцак — Хокни не исчерпывается. Они оба — мастера цвета, который становится основой их художественного языка, оба создают проникновенные портреты, рассуждая при этом удивительно похожим образом о времени. Художники признают тщетность попыток живописи конкурировать с фотографией в точности и реалистичности изображения.

Однако и Хокни, и Фирцак убеждены, что, в то время как у фотографии есть только доли секунды, чтобы заснять мимолетный миг и «вырвать» его из реальности, художник обладает большим ресурсом — временем, проведенным с объектом изображения, будь то человек, пейзаж или натюрморт.

Как результат — художник больше знает и способен раскрыть на полотне гораздо более осмысленную и глубокую картину. И, хотя Хокни и Фирцак идут к своей цели по-разному, тщательный подход и философия изучения остаются между ними связующим звеном.

 

 

Но, как мы помним, при всей европейскости Борис Фирцак — украинский художник, и связей с местными коллегами у него, конечно же, больше и они гораздо ощутимее. Фирцак даже состоял в объединении «Синій жовтень», в котором кроме него были еще пятеро состоявшихся художников: М. Вайсберг, Е. Придувалова, А. Анджиджал, А. Аполлонов и А. Белюсенко.

В двадцать первом веке подобные группы в принципе не представляются возможными, в наш век тотального индивидуализма объединения под идеологическими манифестами или под визуально-стилистическими сходствами — как правило, если и возникают, то ситуативно и крайне ненадолго. В случае «Синього жовтня» (непереводимая игра слов) — объединение довольно условное, в которое вошли, по сути, друзья, обменивающиеся между собой опытом, идеями и знаниями.

В любом случае Борис Фирцак воспринимается обособленно, его уединенный подход к созданию живописи считывается наиболее четко с портретов его кисти — небуквальных, живых. Заметно, что каждой модели художник посвятил все свое время, все внимание, всего себя.

А что касается формальной стороны творчества Фирцака, то она, безусловно, — отражение его жизненного пути: в ней смешались и богатая география автора, где каждый регион привнес свои деликатные аспекты, и не менее насыщенная биография художника, в которой нашлось место для разных занятий, «корней» и «крыльев», отобразившихся в одновременно мощной и свежей живописи.

 

Источник: 

[1] Наталья Маценко: Борис Фирцак. Про портрет.