ВРЕМЯ ГЛОБАЛЬНОГО БУНТА: способен ли массовый протест изменить общество

Banksy. Flower Thrower, 2003 / new-walls.com
По всему миру с каждым годом растет число протестов. Мы видим, как тысячи людей выходят на улицы из-за конфликта между Израилем и ХАМАС. Против новых правил, вводимых правительствами, протестуют фермеры в Германии, Бельгии, Индии и многих других странах. В Париже во время Олимпиады демонстранты подожгли олимпийские кольца, требуя повышения заработной платы. Ученые решили изучить феномен протестов, выяснить их типологию, эффективность и особенности влияния на общественное мнение.
ПРОТЕСТ ПРОТЕСТУ РОЗНЬ
По мнению Лизы Мюллер, социолога колледжа Макалестера в Сент-Поле (штат Миннесота), нынешний рост активизма затмил даже бурные 1960-е. Она считает, что мы живем в исключительное время — «время глобальных протестов». Но насколько они способны стать движущей силой перемен?
Это зависит от множества факторов, которые могут усиливать очевидное влияние протестов в краткосрочной перспективе или формировать долгосрочные изменения общественного мнения, которые отследить намного труднее. Исследователи обнаружили целый набор таких факторов.
Крупные протесты кажутся более эффективными, чем мелкие. Ненасильственные — более мощными, чем насильственные. Четко сформулированные единые цели могут достичь большего, чем разрозненные требования. Результатом репрессий может стать рост поддержки протестующим.
Вместе с тем Эрик Шуман, социальный психолог из Нью-Йоркского университета, считает, что к изменениям приводит далеко не любой протест…
СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА
Исследователи говорят, что протесты, наблюдаемые нами сейчас по всему миру, являются частью более широкой тенденции. Еще в 2013 году четверо ученых объединились для того, чтобы фиксировать новостные сообщения о протестах примерно из 100 стран.
В результате они создали глобальную базу и обнаружили, что число ежегодных протестов в период с 2006 по 2020 год во всех регионах мира выросло более чем в 3 раза. И хотя с 2021 года, по данным проекта Armed Conflict Location & Event Data (ACLED), оно несколько снизилось, предыдущие годы принесли нам крупнейшие протесты в истории.
Самой масштабной стала забастовка 2020 года в Индии против сельхозреформ. В ней приняли участие около 250 миллионов человек! Не менее значимы были глобальные движения «Арабская весна» и Occupy в начале 2010-х годов, а также Black Lives Matter, достигшее пика в 2020 году.
НЕНАСИЛИЕ БОЛЕЕ ЭФЕКТИВНО
Сара Берк, политический аналитик нью-йоркского аналитического центра Friedrich-Ebert-Stiftung и соавтор глобального исследования, считает протесты следствием роста недоверия к социальным институтам. Но известные американские политологи Эрика Ченовет и Мария Стефан рассматривают их как часть революций.
Они собрали данные более чем о 300 революционных кампаниях в период с 1900 по 2006 год: о свержениях национальных лидеров, ненасильственной тактике, забастовках, бойкотах и вооруженных восстаниях. В результате было установлено, что ненасильственные кампании имеют в 2 раза большие шансов на победу, чем их вооруженные аналоги.
Яркий пример — революция на Филиппинах, свергнувшая диктатора Фердинанда Маркоса в 1986 году. Однако Ченовет обнаружила, что эффективность ненасильственных революционных кампаний со временем может снижаться: правительства хорошо учатся у истории и становятся изобретательнее в способах подавления восстаний.
ПРАВИЛО 3,5%
Эрика Ченовет подсчитала: чтобы стать успешным, движению нужно мобилизовать не менее 3,5% населения. Ученые даже вывели на основе этой статистики социологический закон, который так и назвали — «правило 3,5%». Именно такой уровень участия требуется протестам, чтобы гарантировать изменения. Но сама исследовательница предупреждает об условности этой цифры.
Ведь успешную революцию поддерживает масса людей, которые явно не протестуют. Большое число сторонников легко трансформируется в пассивных участников. Как только движения получают достаточную поддержку, они меняют способ, с помощью которого элиты разрешают проблему, и делают политически невозможными для них привычные реакции. Это, по мнению Ченовет, справедливо для любых протестов, а не только для революционных кампаний.
ЭФФЕКТ ДОЖДЯ
Для ученых, изучающих протесты, большой проблемой является установление причинно-следственных связей. Где гарантия, что именно протест, а не сопутствующий фактор, вызвал последующее событие? Среди таких факторов — погода. Например, дождь способен снизить количество людей, участвующих в протестных мероприятиях.
Эффект демонстраций в районах, где внезапно пошел дождь, будет меньше в сравнении с теми районами, где осадков не было. Подобный подход использовал в своем исследовании Омар Уасов. Им была установлена связь между количеством осадков в округах США в апреле 1968 года, когда был убит Мартин Лютер Кинг, и поведением избирателей на президентских выборах в ноябре.
До убийства связи между дождем и голосованием не наблюдалось. Но через неделю после убийства в местах с меньшим количеством осадков начались жестокие протесты.
В результате произошел сдвиг белых голосов на 1,5–7,9% в сторону Республиканской партии, более непримиримой к преступности, и общественное мнение изменилось в пользу республиканца Ричарда Никсона.
Реакцией на убийство полицией Джорджа Флойда в мае 2020 года стал рост движения Black Lives Matter. Мирные протесты в округах США, где в тот момент выпало рекордное количество осадков, увеличили долю голосов демократов на президентских выборах в ноябре 2020 года на 1,2–1,8%.
СПЛОЧЕННОСТЬ И ЧЕТКИЕ МЕССЕДЖИ
Лиза Мюллер полагает, что активисты с большей вероятностью добьются уступок, если их требования будут максимально четкими. Она сравнивает 2 акции протеста в Лондоне. В 2010 году кампания «Верни парламент» продвигала избирательную реформу. Высокий уровень организации протеста в 2011 году стал стимулом к проведению референдума, на котором избиратели отвергли предложенные реформы. А вот у Occupy London в 2011 году уровень сплоченности был намного ниже.
Мешанина из самых разных требований затрудняла понимание того, чего хочет группа. Впрочем, Эрика Ченовет утверждает, что Occupy дало толчок последующей организации активистов и включению экономического неравенства в правительственную повестку. То есть протестное движение может в долгосрочной перспективе менять общество, даже если его влияние неочевидно и сложно измеримо.
КОНТЕКСТ И РАЗРУШИТЕЛЬНАЯ ТАКТИКА
Важным фактором, который нередко упускают из виду, является внешний контекст. Джеймс Озден, основатель лондонской некоммерческой организации Social Change Lab, считает, что для требований перемен нужен подходящий момент, когда власть и общество готово их услышать.
Эффективным дополнением к выбору момента могут стать ненасильственные, но разрушительные тактики. Такого рода протесты способны оказывать значительное влияние на общество. В апреле 2022 года Великобританию потрясли движения Just Stop Oil и Extinction Rebellion.
Протестующие блокировали нефтебазы, правительственные здания и офисы нефтяных компаний. Три опроса с участием около 2000 человек в каждом, проведенные в этот период, показали, что, хотя большинство выступало против подрывных действий, тем не менее поддерживало усилия Just Stop Oil по прекращению проектов добычи ископаемого топлива.
РЕПРЕССИИ — КАТАЛИЗАТОР ПРОТЕСТА
Еще одним фактором, который может сделать протесты более эффективными, являются репрессии со стороны властей. Согласно Уасову, жестокое подавление борьбы за гражданские права вызывает у СМИ и общества сочувствие, тогда как насилие со стороны протестующих, наоборот, смещает фокус внимания на беспорядки.
Ненасильственный протест, с которым борются с помощью насилия, всегда эффективен. Уасов говорит, что борцы за гражданские права 1960-х годов об этом прекрасно знали, поэтому и выбирали для протестов города, где полиция будет действовать максимально репрессивными методами.
Также в качестве примера он приводит недавнюю попытку подавления с помощью полиции ненасильственных протестов студентов Колумбийского университета против действий Израиля в секторе Газа. Репрессии вызвали волну сочувственного освещения в СМИ и эскалацию студенческих протестов в других частях США.
НАУКА ПРОТЕСТА
Благодаря исследованиям, о которых мы рассказали в этой статье, становится очевидно, что протесты из стихийных проявлений народного недовольства превращаются в своего рода «науку влияния». Этой науке посвящают книги, ее изучают активисты различных движений.
Однако тот же Уасов считает, что задача ученых — не подведение академических итогов. Их цель — признание за протестующими права на гнев, горе и разочарование, которые подталкивают людей к тому, чтобы добиваться перемен.
По мнению исследователя, протест — это та платформа, в которой люди нуждаются для выражения своих глубинных переживаний. Именно эта потребность в выражении первична, поэтому вопрос об эффективности в определенном смысле будет оставаться второстепенным.
Оригинальное исследование: The science of protests: how to shape public opinion and swing votes
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.