АХ, ЛЮБОВЬ: несправедливо оклеветанные королева и премьер-министр
Арт-оформление: huxley.media via Photoshop
УЖАСНЫЙ КАРДИНАЛ
Хотят этого или нет авторы исторических романов, но они создают новую историю, порой не особенно похожую на настоящую. Если талант велик, эта история может стать в глазах многих более убедительной, чем реальность. Невозможно препятствовать фантазии авторов там, где они воссоздают исторические события, о которых реально ничего не известно.
А если романист пишет, что все происходило именно так, когда историки точно знают, что этак, — что с этим поделать? Особенно если автор настолько талантлив, как Александр Дюма-отец, описывающий свой вариант истории настолько ярко, что ему верит больше людей, чем историкам-профессионалам.
Чуть ли не в самом популярном сочинении Дюма — трилогии о мушкетерах — выведен не допускающий двойных толкований образ видного политика тех лет, кардинала Мазарини. Фигура обрисовалась вполне омерзительная.
Стяжатель, скупец, жадина, ради выгоды вредящий государству, которым управляет, на всю катушку, без стеснения проявляющий коварство и жестокость, патологический трус со скверным характером, ухитрившийся восстановить против себя все благородное сословие страны — в общем, тьфу! Неужели такая мокрица могла управлять самой могущественной страной Европы в те годы двузначное число лет? Давайте попробуем разобраться…
НЕ ЖЕНИТЕ ДЕТЕЙ
Все началось с очередного королевского брачного союза, заключенного в тщетных попытках примирить враждующие веками Францию и Испанию. Никто не спрашивал четырнадцатилетнюю дочь Филиппа III Испанского, желает ли она идти замуж за сына легендарного Генриха IV Французского — одаренного политика, неплохого полководца и счастливого любовника такого количества прекрасных дам, что, скажем, на баскетбольной площадке они бы не уместились даже впритирку.
Невеста, правда, старше жениха, но всего на одну неделю, однако испано-французские отношения уже такие скверные, что марш под венец и не рассуждать — вдруг хоть это поможет (никогда не помогало и тогда не помогло, но кто же этому верит?). Ввиду нежного возраста парочки запишем в брачном договоре, что интим им разрешат старшие через два года, и бегом к алтарю, а то опять война начнется!
Вообще говоря, если бы не государственная необходимость, я бы на месте невесты сто раз подумал, на кой мне такой жених… Буквально с детства будущий Людовик XIII запомнился тем, что обожал ловить в дворцовых садах птичек и бабочек, а потом крылышки у птиц выламывал, а у бабочек отрывал. Узнав об этом, Генрих IV просто выдрал сыночка толстым ремнем до потери чувств, а возмущенной супруге объяснил, что пока в королевстве есть хоть один человек, который может всыпать наследному принцу ума в задние ворота, а когда он станет королем, сделать это будет уже некому…
Кстати, тут Генрих чуточку ошибся — после его убийства религиозным фанатиком Равальяком 5 мая 1610 года Людовик был коронован, а 5 сентября (зафиксировано документально!) в очередной раз высечен как сидорова коза своим воспитателем, который и не представлял, как по-иному воспитывать девятилетнего ребенка. Вот такой был женишок у Анны, испанской и португальской принцессы, а также австрийской эрцгерцогини. «Но что ни говори, жениться по любви…» — и не только король, но и королева.
АНГЛИЙСКАЯ СИМПАТИЯ
Два года нервного ожидания неведомо каких брачных утех — дело небезобидное. Когда Людовику наконец разрешили реализовать свои супружеские права, он не справился, даже шестнадцатилетнего можно так запугать. После этого он четыре года не рисковал попробовать снова, причем не только с законной супругой, но и со сговорчивыми дворцовыми служанками — просто боялся…
Похоже, что тем временем его сокольничий Шарль де Люинь объяснил ему, что любить можно не только женщин. Кстати, законная супруга у Люиня тоже была — у Дюма она выведена уже с фамилией по второму браку, после смерти де Люиня, та самая герцогиня де Шеврез. Как это должна была воспринимать молодая королева? Понятно, как.
Так что ее внезапную симпатию к герцогу Бекингему можно понять. Он, кстати, был похож на Людовика XIII — не внешне, а тем, что английский король Яков I склонил Бекингема к тем же отношениям, что и де Люинь мужа Анны, после чего полюбил его так, что всего за 4 года Бекингем успел стать виконтом, графом, маркизом и герцогом — по титулу в год. Какая разница — король, любовник герцога, или герцог, любовник короля?
И вот на придворном празднике в Амьене из беседки раздался громкий крик! Все кинулись туда и нашли в этой беседке Анну и Бекингема — Анну заплаканной, а Бекингема смущенным, хотя обычно он от смущения не страдал. Те, кто предполагает, что в этой беседке Анна наконец попрощалась с девственностью, явно что-то путают — к тому времени Людовик уже регулярно выполнял супружеские обязанности, хотя пока что без результата: выкидыш за выкидышем. Но вот первым у Анны оргазмом, тем паче при такой супружеской гармонии, этот крик вполне можно представить…
НЕ ТОТ КАРДИНАЛ
Бекингем вскоре был убит, да и не решал он проблем Анны, а скорей их создавал. Возможно, к его смерти приложил руку еще один претендент на сердце Анны — кардинал Ришелье. Но время для кардиналов у Анны пока не наступило, и она отказала Ришелье, причем предельно грубо и бестолково — стоило поостеречься так высмеивать могущественного человека.
Она передала Ришелье, что для проверки его чувств хотела бы, чтобы он станцевал для нее сарабанду с кастаньетами в руках, колокольчиками на чулках и в зеленых панталонах, а потом устроила так, что множество придворных с истерическим хохотом смотрели, как несчастный влюбленный выполняет желание дамы сердца.
Почему Анна после такого умерла своей смертью, а не в монастырской келье, тюремной камере или на эшафоте, мне самому удивительно — может быть, Ришелье действительно так ее любил, что не мог поднять на нее руку? Но жизнь он ее предельно осложнил, и не раз Анна была в паре шагов от развода и ссылки или даже приговора, тем паче в искусстве интриги она по сравнению с Ришелье была ноль без палочки.
Все для Анны ухудшалось тем, что страна оставалась без наследника престола, а маркиз де Сен-Мар его королю родить уж точно не мог, хотя король каждый вечер, в семь часов, уводил его в свою спальню, целуя руки.
ОСТРОВИТЯНИН
Но династия не пресеклась — скорее всего, после визита папского посланника, который помог ей не каким-то похабством (у родившегося дофина была специфическая бурбонская нижняя губа), а мудрым советом о позе, благоприятной для зачатия (чего только не знают некоторые люди, давшие обет безбрачия!).
С промежутком всего в год Анна родила двух сыновей, и почти сразу после этого Людовик XIII скончался от желудочной болезни, для лечения которой ему поставили 210 клистиров (когда ему, еще ребенку, делали это в первый раз, он так отбивался, что его пришлось связать, а потом, как видите, привык…). Чуть раньше скончался и Ришелье. Теперь король — малолетний Людовик XIV, Анна при нем регентшей, а кто будет править?
Наполеон был корсиканец, а к рулю государства после Ришелье пришел сицилиец — Франция симпатизирует островитянам! Кстати, он оставил страну в лучшем состоянии, чем Наполеон, — не проигравшей безнадежную войну, а богатой и могущественной. Джулио Раймондо Мазарини был дворянином (перестаньте доверять Дюма, никакой он не простолюдин!), который сделал молниеносную карьеру в папской гвардии и получил почетное назначение нунцием во Франции.
Он творил на этой должности маловероятные вещи — вплоть до того, что мчался на коне через орудийный огонь со свитком предложений мира в руке, восклицая: «Мир! Прекратите стрелять!» — и ведь прекращали, а он возвращался в Рим, тогда враждебный Франции, уже как тайный агент Ришелье.
О нем посланник Венеции Сегредо писал дожу: «Джулио Мазарини, светлейший господин, приятен и красив собой; учтив, ловок, бесстрастен, неутомим, осторожен, умен, предусмотрителен, скрытен, хитер, красноречив, убедителен и находчив». Устоять против столь замечательного мужчины у несчастной Анны не было никаких шансов. Это уже не говоря о любопытном совпадении, замеченном еще Ришелье, — Мазарини был очень похож на Бекингема внешне.
ПОПЫТКИ ОТРИЦАТЬ ОЧЕВИДНОЕ
Есть историки, которые вообще отрицают их связь, всерьез утверждая: «Как можно! Анна была очень религиозна — она бы не согласилась на связь с мужчиной, не связанным с ней брачными узами». Напомню об одной тонкости — кардинал Мазарини не давал обета безбрачия! Его сделали кардиналом, когда он занял должность протонотария библиотеки папы римского, он даже не был священником и обошелся без этой формальности.
Так что тайный брак, который Мазарини и Анна заключили, по мнению большинства их современников, не был грехом — нет обета, нет и запрета! Есть сведения, что они никогда не оставались на публике вдвоем, не открыв дверей. Но почему это доказывает, что они были просто друзьями, а остальное ни-ни? Похоже, наоборот — если они так демонстративно соблюдали приличия, значит, им было что скрывать?
Все подчеркивают, что они обращались друг с другом крайне вежливо и предупредительно, с почтительностью, удивительной при очевидной разнице их статусов. Боюсь, что я недостаточно истово верующий католик, чтобы счесть это только требованиями этикета.
На людях Мазарини всегда был с Анной тактичен и мягок, внешне полностью покорен, но спорить было незачем — Анна никогда ему не противоречила. А по личным поводам он мог довольно ехидно над ней подшучивать — скажем, говорил, что если она попадет в ад, черти будут ее пытать предоставлением полотняных простыней вместо батистовых, ибо все равно не придумают для нее более жестокого мучения. Королева могла бы такие шуточки резко оборвать, но терпела, как и положено супруге по нормам тех времен.
СТАЛ БЛАГОМ ДЛЯ СТРАНЫ
Вынуждены были терпеть и все остальные — он единолично руководил Францией, и все его многочисленные враги не смогли изгнать его или убить. А пытались очень многие: даже названия направленных против него движений — «Заговор Важных», «Фронда принцев», Парламентская Фронда» — убедительно это доказывают.
Один-единственный раз его удалось изгнать, но ненадолго — он вернулся и снова стал твердой рукой вести страну так, как считал нужным. В итоге Франция стала признанным арбитром Европы, а дипломатическим языком для всего христианского мира стал французский.
Он был и главным воспитателем будущего «короля-солнца», и тут его вроде бы не за что похвалить — питомец вырос авторитарным и деспотичным. Но ведь отчим часто излишне мягко ведет себя с пасынком — вот и еще одно доказательство…
Лишь однажды он жестко противостоял Людовику, когда не позволил ему жениться на своей племяннице Марии Манчини (по-моему, единственный случай, когда Людовика убедили отступиться от понравившейся ему девицы). Возможно, дело было в том, что он счел невозможным женить пасынка на племяннице — все-таки близкое родство. Так что Марию быстро отдали коннетаблю Колонна, а Людовику сосватали очередную испанскую принцессу, опять без всякой пользы для державы…
ПОСМЕРТНЫЕ НАПАДКИ
К 1661 году кардинал тяжело захворал. Когда Анна его навестила, он, откинув одеяло, показав ей свои усохшие ноги и грустно сказал: «Смотрите, мадам, эти ноги лишились покоя, даровав его Европе». Выходит, она и раньше видела его голые ноги и могла сравнивать? Вскоре он умер, Анна ушла в монастырь и пережила его ненадолго.
Как со многими бывает после смерти, все обиженные им (а их было немало) стали ругать его на чем свет стоит, а Дюма все эти слухи собрал и усилил. В результате все любители легкого и интересного чтения (то есть подавляющее большинство) имели об их романе скверное мнение — а были ли они правы?
Лучше бы порадовались за одаренного политика, который к тому же и осчастливил обездоленную женщину, за саму эту женщину, и вообще, за двух людей, которые обрели неподдельное счастье хотя бы на склоне лет. С людьми надо бережнее, любовь сильна, как смерть (это Библия!), может и наказать на незаслуженные унижения. Счастья вам всем — и пусть чужое злословие вашей любви никогда не коснется!
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter
