НЕТРИВИАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ: как завоевать расположение высочайших особ?

Людовик XIV также известный как Людовик Великий или Король-Солнце, был королем Франции с 1643 года до своей смерти в 1715 году. Людовик XIV превратил Францию в образцовое национальное государство раннемодерного периода и установил культурный престиж, который продолжался в течение следующих веков и продолжается по сей день / wikipedia.org
ВНИМАНИЕ — ВОПРОС!
Тщеславный и легковерный французский поэт XVII века Анри Пуасонье был жестоко обманут друзьями. По их наущению он часами стоял у пылающего камина, мучительно привыкая к его жару. Зачем он это делал, господи боже мой?! И какое слово из-за этого родилось?
Ответ — несколько позже.
СНАЧАЛА ТЕОРИЯ
Корни этого ужасного случая стоит поискать в том, что Анри Пуасонье, как и положено ему по стране и времени проживания, был верноподданным Его Величества короля Франции, в данном конкретном случае — лично «короля-солнца» Людовика XIV, не нынешним монархам чете!
О королях тех времен наиболее четко и рассудительно написал нам немецкий историк Иоганн Христиан Люниг, который считал: «Поскольку властители являют образ Всемогущего на земле, надо, чтобы они по возможности и походили на него… и чем больше носители его земного образа стремятся походить на него, тем больше нужно поддерживать порядок в делах собственных».
По его мнению, толпа равняется скорее на пример своего властителя, чем на законы. Если она находит полезный порядок в его образе жизни, она будет следовать ему, чем и подкрепляется благополучие всей страны. Ежели она в чем-то обнаруживает только сумятицу, то судит так, что-де такой повелитель — ненастоящая копия оригинала (то есть Бога).
Люниг стращает, что тогда пропадет почитание, и страны могут стать жертвами хаоса. Оттого властители и создали правила, коим следовать полагается, и к коим они сами приспосабливаются. Естественно, что своих подданных они приспосабливают еще активнее — чего с ними панькаться!

ПОЧТЕНИЕ К ФАРАОНУ
Как только среди людей завелось начальство, имеющее возможность приказать всем прочим людям заткнуться и не бухтеть, буквально сразу среди этого начальства идеи Люнига стали популярны и близки. Скажем, египетские фараоны были от них просто в восторге.
Буквально сразу после завоевания ими соответствующих полномочий они решили, что люди попроще могут называть их только пышным и не очень осмысленным титулом «Великий Дом». Мы делаем это до сих пор, потому что по-древнеегипетски это звучало как «пер-о», а мы говорим «фараон», поскольку заимствовали это слово из иврита с его удивительной фонетикой.
Этого, кстати, фараонам показалось мало — ну Дом, ну Великий, а еще как-нибудь собеседника унизить можно? Поэтому фараоны предписали, помимо этого титула, непременно обращаться к ним «анх, уда, снеб», то есть «жизнь, здоровье, сила». Не скажешь — бросят крокодилам или что-нибудь еще такое. Куда денешься?
Еще одна вещь, вроде бы придуманная именно фараонами, — сделать частью ритуала их каждодневные гигиенические процедуры: умывание, одевание, причесывание. Не нарушая собственных представлений о приличии, фараон занимался всем этим на глазах особо доверенных царедворцев, а те получали от него указания и сладостно млели от высокой чести.
ОТ РИМА К ВИЗАНТИИ
После смерти фараона было принято объявлять божеством, а чем римские императоры хуже? Они явно лучше, поэтому уже четвертый из них, Калигула, велел титуловать себя Dominus (это переводится и как «Господь»), объявив тем самым, что его власть равна власти Бога над смертными или хозяина над рабами.
Вы скажете, что так мог поступить только император-язычник, — но как же более поздние правители, абсолютнейшие христиане Аркадий и Гонорий? Их указ гласит: «А все те, кто в святотатственном дерзновении посмеют воспротивиться нашей божественности, лишатся своего места и имущества». Сказал бы: «Боже мой!», да не знаю, какой именно
Свободные македонцы еще смогли отказать самому Александру Великому в проскинезисе — поклоне до земли с целованием ноги: чуть не начался бунт, и вопрос замяли. А римский император Диоклетиан уже велел приветствовать себя только так — и никто пикнуть не посмел!
Перед императорами требовалось падать ниц. Не получалось — помогали, как послу короля Италии: когда он увидел императора на золотом троне под золотым деревом, на котором пели золотые птицы, а по его бокам рычали золотые львы, он изумился и распростерся перед троном, который тут же поднялся вместе с императором вверх. А ведь не хотел падать ниц…
Чтобы соблюдать такой сложный церемониал, наплодили придворных чинов — отдельно для «бородатых» (это просто обычные люди), отдельно для женщин, отдельно для евнухов. Минимум десять высоких должностей только евнухи могли и занимать — вот уж кто умел низко кланяться!

КИТАЙСКИЙ СИНДРОМ
А в каких странах еще могли придерживаться подобных китайских церемоний? Конечно, в Китае — сама идиома подсказывает. Объединитель Китая Цинь Шихуанди вроде бы от них и погиб — зайти к императору против его воли было строжайше запрещено, вот и решились открыть дверь, когда начал доноситься сами понимаете какой запах, а ведь могли бы спасти!
Впрочем, в те стародавние времена еще было посвободней — вот при маньчжурских династиях началось такое, что не сразу поверишь! Китай был объявлен повелителем и главой всего, какие-то разговоры с другими народами велись, только если те признавали себя его данниками.
Когда в 1793 году владычица морей Англия прислала миссию во главе с лордом Маккартни для установления отношений с Китаем, на ее кораблях написали иероглифами: «Носитель дани из английской страны», а ответ Георгу III закончили знаменитыми словами: «Трепеща, повинуйтесь и не выказывайте небрежности!»
Китайский император требовал, чтобы послы исполняли перед ним коутоу — трижды падали на колени и девятикратно били челом. Несогласных послов не допускали к аудиенции. Но когда Китай с позором проиграл европейцам «опиумные войны», от коутоу отказались, пока целы.

ТАЙНЫ МАДРИДСКОГО ДВОРА
На другом от Китая конце Евразии, в Испанской империи, церемонии тоже были такие, что кажутся выдуманными из садизма, чтобы специально досадить испанским королям и максимально усложнить их жизнь. Почему сами короли их не отменили — вот вопрос!
22 ноября 1604 года король Филипп III грелся у камина. Огонь в нем разгорелся, но специальный дворянин, который мог затворить заслонку или отодвинуть королевское кресло, куда-то ушел. Пока его искали, король сильно обжегся, но не сдвинулся с места — самому ему было нельзя!
Несколько позже королева Мария-Луиза, жена Карла II, катаясь верхом, упала с лошади и зацепилась ногой за стремя. Ее могло разорвать на куски, но два храбрых офицера догнали ее и спасли — и тут же ускакали в изгнание: за прикосновение к королеве их ждала смертная казнь!
Не менее сурово пострадала невеста Филиппа IV Мария-Анна — когда, направляясь к мужу, она получила в дар в одном из испанских городов дюжину пар производимых там шелковых чулок, мажордом прикрикнул на неловкого дарителя: «У королев нет ног!» Боюсь, она решила, что ноги ей вот-вот отрубят…
История сохранила описание правильно одетого испанского короля, наносящего королеве супружеский визит. «На ногах тапки, на плечи накинут черный шелковый халат. В правой руке обнаженная шпага, в левой — ночник. С левого запястья свисает на ленте бутыль, которая служит не для питья, а совсем для иной надобности». Кто увидит такое ночью, явно жив не будет…

ГЕГЕМОН ЕВРОПЫ
Но, пожалуй, самым строгим, бессмысленным и беспощадным, почище русского бунта, был этикет при дворе самой престижной монархии своего времени — Французского королевства при «короле-солнце» Людовике XIV, монархе, представления не имеющем, что ему что-то может быть нельзя.
Придворные подражали ему во всем. Когда хирурги вырезали у него гнойный свищ, неприлично сказать где, придворные задрали хирургов просьбами о такой же операции на них. На робкие вопросы врачей, где у них свищ, они разве что предлагали больше денег — им очень хотелось…
Доставить королю хоть какую-то неприятность было позором, который искупает лишь смерть. Великий кулинар Франсуа Ватель, опасаясь, что к застолью с участием «короля-солнца» вовремя не подвезут рыбу, бросился на свою шпагу, чтобы не переживать такое (кстати, рыбу вскоре подвезли).
Такая система немыслима без иерархии, и она была во всем. Скажем, только король восседал в кресле, королева и принцы — на стульях, а очень знатные дамы могли сидеть на табуретках (их и называли «табуретками»). Были и «полутабуретки» — они могли сидеть днем, но не вечером.
Но все рвались ко двору, любая придворная должность была для дворянина счастьем, а ее отсутствие — жалким прозябанием. Должности, вплоть до самых никчемных, стоили денег, и разрешение купить место какого-нибудь подателя королю тапочек было великой радостью.
ВНИМАНИЕ — ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ!
Бедный Анри Пуасонье — его действительно жестоко обманули! Ему сказали, что если он натренируется выносить жестокий жар камина, прикрывая от него своим телом, ему разрешат купить должность Каминного Экрана Его Величества!
Вот он и старался быть замеченным в усердии… А много позже история об этом попала в словарь, составленный Французской академией, для объяснения происхождения слова «мистификация»!
БЛИЖЕ К НАМ
Конечно, хорошо было бы сказать, что это все дела давно минувших дней, не говоря уж о преданьях старины глубокой. А ведь еще в 1880 году, в конце XIX века, королева Сиама Сунанда Кумариратана, не дожив до двадцати, утонула вместе с маленькой дочкой, потому что их лодка перевернулась, а касаться королевы было нельзя!
Вот еще пример влияния этикета на жизнь: жена Франца Иосифа, императрица Сисси, за столом не засиживалась, поскольку соблюдала диету, а если встала императрица, остальным нельзя продолжать есть! Придворные разбегались по местным ресторанчикам и заказывали появившееся там модное блюдо, которое получило название тафельшпиц — «конец стола».
Зато теперь норма этикета королей — быть как все. Харальд V Норвежский тоже вот на простолюдинке женился, продавщице из магазина одежды, четыре года своего папочку уламывал, а потом и его сын вообще нашел в какой-то забегаловке официантку с внебрачным ребенком, отец которого отбывал срок за наркоманию… И ведь будет королевой!
Впрочем, принцу Уэльскому, будущему Эдуарду VIII, в военном училище было еще тяжелей — мало кто из сокурсников отказался от возможности через много лет в кругу друзей вспомнить как бы между прочим: «А, наш король… Дал я ему как-то в ухо — он так и полетел вверх тормашками!» Так уж пусть равенства будет побольше, а сложного этикета — поменьше.

НУ И ДЛЯ ОКОНЧАНИЯ
Правильный этикет освобождает — не надо долго раздумывать, что делать в том или этом случае. Неправильный этикет сковывает — и того нельзя, и этого делать не стоит, а что же? Не путайте их! У фараонов и римских императоров этикет приходилось соблюдать — они это дело наладили. Ну и что, это им помогло? Вымерли все до единого!
Китайский император заставлял европейских послов бить ему поклоны. Это им надоело, и они начали бить его армию. Интересно, он именно этого хотел? Чем строже был ужасающий испанский этикет, тем хуже жилось в самой Испании. Нет ли тут причинно-следственной связи?
Людовик XIV, по общему мнению, был вежливым и воспитанным человеком. А трудно ли прославиться вежливостью и воспитанием, когда все вокруг рот открыть боятся, чтобы не ляпнуть что-нибудь не нравящееся королю? Зачем же он обесценивал свои достоинства?
Бестолковая доверчивость и неумеренное честолюбие, конечно, повредили Анри Пуасонье. Зато мир получил новое слово — «мистификация»! Даже из не очень хороших обстоятельств, как видите, можно и пользу извлечь, чего вам всем и желаю…
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.