ОПАСНЫЕ УКРАИНСКИЕ СВЯЗИ: философ Жан-Поль Сартр в стране любви и свободы

Антанас Суткус. Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар на пляже Ниды. Литва, 1965 год / twitter.com

 

Он был философом-экзистенциалистом. Она — убежденной феминисткой. Оба придерживались свободных отношений в браке и считали свободу абсолютной ценностью. 60 лет назад Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар посетили Украину. Сегодня это событие полузабыто. Но оно лишний раз доказывает, какими причудливыми нитями соединяет порой судьба различные культурные миры.

 

ЮБИЛЕЙ ВСЕМИРНОГО МАСШТАБА

 

В 1964 году руководство СССР превратило 150-летие со дня рождения Тараса Шевченко в пропагандистское шоу мирового масштаба. Публикациями об украинском поэте пестрели не только советские, но и зарубежные издания. Украинские шевченковеды выступали с лекциями и докладами на научных конференциях по всей Европе.

К юбилею подключили ЮНЕСКО. На Международном форуме деятелей культуры о Шевченко говорили лучшие умы НАН Украины. Был создан Республиканский юбилейный шевченковский комитет, который придал празднику беспрецедентный размах.

31 мая 1964 года на могиле Кобзаря собралось более 30 000 человек. В том числе 2000 участников пленума союзов писателей, Международного форума, десятки творческих коллективов и общественных организаций.

Все это безостановочно снималось на кинопленку, транслировалось по радио и телевидению. Но вишенкой на юбилейном торте стало участие в праздничных мероприятиях европейских звезд — Жан-Поля Сартра и его жены Симоны де Бовуар.

 

СТРАХ ВЫПАСТЬ ИЗ ИСТОРИИ

 

Сартр и Бовуар слыли настоящими властителями дум западной интеллигенции, которая была увлечена «левыми» идеями. Даже когда Сартру стало известно о советских репрессиях, это не дискредитировало в его глазах коммунистическую идею как таковую. В ней он видел вечное стремление человека к свободе и равенству.

«Всякий антикоммунист — сволочь», — безапелляционно заявлял Сартр. Впрочем, если судить по пьесе «Грязные руки», от Сартра все же иногда изрядно доставалось и коммунистам, и французскому Сопротивлению. В действительности он был мало похож на «правоверного» марксиста.

Его коллега по философскому цеху Станислав Лем утверждал, что Сартр очень боялся потерять популярность у широких масс, «выпасть» из истории, оказаться забытым. В его «левизне» было больше от политической моды, нежели от убежденности. Боялся он зря, для того чтобы войти в мировую культуру, ему хватило бы даже одного романа «Тошнота».

Сартр оставил после себя десятки блестящих литературных произведений. А вот с философией вышло сложнее.

 

 

РАЗРЕШЕННЫЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР

 

Безусловно, Сартр является признанным метром французского экзистенциализма. Но есть немало тех, кто считает, что его вклад в философию несколько переоценен. Например, вслед за теоретиком культуры Джорджем Стайнером так считал философ Александр Пятигорский.

Сартр тщательно лепил свой «самообраз» как приверженца левых идей, философского радикализма и антиамериканизма. Но, как ни странно, его не преследовали ни при одном режиме. Он был своего рода «разрешенным» подрывным элементом.

Даже немцы и петеновцы не тронули его во время оккупации. Именно в оккупации он написал свою главную философскую книгу «Бытие и ни­что». Сколько бы Сартр ни позиционировал себя как радикально «левого» мыслителя, его философия экзистенциализма крайне индивидуалистична.

Ее трудно сопрягать с руководящей ролью партии и классовой диктатурой. Так что же «забыл» такой странный и сложный человек в Украине на юбилее Тараса Шевченко?

 

ШЕВЧЕНКО — ПЕРВЫЙ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТ

 

По Сартру, человек обитает в бессмысленном мире, но благодаря свободной воле он наделяет мир смыслом. Проблема свободы выбора — ключевая для философии экзистенциализма. Шевченко, воспевающий «святую волю», неминуемо оказывался для французского философа «своим». Между ними, несомненно, существует внутреннее родство.

Читая дневники Шевченко, представляется, что Тарас Григорьевич вслед за Сартром мог бы произнести: «Ад — это другие!», «Не погиб в неволе, не погибну и на свободе», — под этой жизненной установкой Кобзаря вполне мог подписаться и Сартр. Собственно, он и подписался, охарактеризовав Тараса Шевченко как украинского экзистенциалиста и предтечу европейской экзистенциальной философии.

Неудивительно, что экзистенциализм как мировоззренческая структура серьезно повлиял на творчество таких украинских литераторов, как Валерьян Подмогильный, Степан Процюк, Василь Стус и др.

 

 

ОТ КИЕВА ДО ЛЬВОВА

 

На юбилей Шевченко Сартр прибыл в составе делегации ЮНЕСКО по приглашению еще одного украинского коллеги — Николая Бажана, который возглавлял юбилейный комитет. Бажан был замечательным поэтом и выдающимся интеллектуалом. Он даже номинировался на Нобелевскую премию по литературе, от которой, как известно, в свое время отказался Жан-Поль Сартр. Так что поговорить «на равных» французскому экзистенциалисту было и с кем, и о чем.

В Украине у Сартра была достаточно насыщенная программа. Он побывал в Каневе, где поднялся на Тарасову гору и принял участие в юбилейном митинге. В Киеве его ждали многочисленные встречи и выступления — в Союзе писателей, с молодыми украинскими литераторами, в редакции журнала «Всесвіт».

Философ даже не поленился пересечь всю Украину и отправиться из Киева во Львов, где причитал несколько лекций студентам университета.

 

ПОД КОНТРОЛЕМ СПЕЦСЛУЖБ

 

Неизвестно, насколько такие выступления доставляли Сартру удовольствие. Как и положено большому другу коммунизма, философ вел себя подчеркнуто лояльно к советскому режиму. Охотно рассуждал про французскую литературу и делал комплименты советскому строю. Но очевидцы утверждают, что Сартр чувствовал себя скованным. А как иначе, когда вопросы и фамилии задававших их студентов заранее утверждались «кем надо»?

Переводчика с французского не было. В зале находились только студенты и преподаватели французской кафедры. Большинство из них прекрасно ориентировалось во французской классике. Но о творчестве Сартра им было мало что известно — тогда его переводы еще не издавались.

Сам Сартр, кажется, прекрасно все это понимал, поэтому предпринимал попытки вырваться из-под опеки «органов». Бытует легенда, что во Львове он тайно сбежал на тусовку к каким-то геологам, которые славились своим свободомыслием.

 

 

КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ

 

В Киеве философ тоже попытался разбавить «официоз» и увидеться с представителями диссидентствующей интеллигенции. В отеле «Украина» ему организовали встречу с Иваном Дзюбой, Иваном Драчом и Линой Костенко. Последних больше удивило, что Жан-Поль и Симона живут в разных номерах.

Острая на язык Лина Костенко тут же заметила, что старому и некрасивому Сартру остается только одно — экзистенциализм! А вот украинец Дзюба — другое дело: красивый, талантливый — какой смысл ему быть экзистенциалистом? Нужно сказать, что Жан-Поль действительно был низеньким, косоглазым и в быту довольно неопрятным человеком — резкий контраст с изысканной Симоной!

Отношения супругов были весьма оригинальны даже по французским меркам. До сих пор исследователи гадают, была ли у них интимная близость. Судя по всему, брак являлся больше интеллектуальным союзом. Симона нередко предпочитала женщин мужчинам и сама подбирала Сартру молодых любовниц — когда сама контролируешь измены мужа, намного увереннее себя чувствуешь.

 

ОПАСНЫЕ УКРАИНСКИЕ СВЯЗИ

 

Симона де Бовуар была автором книги «Второй пол», которую окрестили Евангелием европейского феминизма. Популярность ее в Европе была не меньше, чем у Сартра, но в Украине о ней почти не слыхали. Да и сама писательница старалась держаться в тени, играя скромную роль «жены своего мужа». И вообще, кто знает, что можно ожидать от этих украинцев?

Однажды в Париже их жизнь уже перевернули две украинки — сестры Ольга и Ванда Казакевич. С первой они спали оба, пока она не бросила их. Вторая ушла от Сартра к другому экзистенциалисту — Альберу Камю. Жан-Поль безумно ее любил, поэтому безумно страдал.

«Что она думает? Разве я не лучше? Я был так добр к ней», — жаловался он Симоне. Но что поделать, пытаться вернуть Ванду означало перечеркнуть все, что он сам проповедовал: «Все свободны. Поэтому выбирают сами». Увы, о чем думала Симона, сопровождая мужа в украинском турне, мы уже не узнаем.

Возможно, о том, что философ мог ошибаться: что, если человеческую жизнь наделяет смыслом в первую очередь любовь, а не свобода?

 

---

При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media