РЕЦЕНЗИЯ ЧИТАТЕЛЯ: «КОНАРМИЯ» ИСААКА БАБЕЛЯ

Мы — красные кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ —
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо и смело в бой идем!
«Марш Буденного»

— Ты через очки смотришь на свет, — сказал он, глядя на меня с ненавистью.
— Через очки, — ответил я. — А ты как смотришь на свет?
— Я смотрю через несчастную нашу рабочую жизнь, — сказал он…

«Конармия» Исаака Бабеля — книга из 38 рассказов. На первый взгляд, совершенно разных по стилю. Бабель верен себе и своей манере писать: ничего лишнего, у каждого слова свое место и предназначение. «Конармию» Бабель писал одновременно с «Одесскими рассказами». И те, кто с удовольствием читал эту сагу одесской блатной жизни, будут удивлены. Неужели в таком стиле можно писать о войне? Пусть и гражданской, но — войне. Однако Бабель нашел единственно правильное решение — эклектика стилей рассказов, вошедших в книгу, создает именно те ощущения, которые переживал он, когда ее писал. Ощущение хаоса, смятения, веры и безверия.

«Революция — это хорошее дело хороших людей. Но хорошие люди не убивают. Значит, революцию делают злые люди».

Внимательный читатель заметит, что это разнообразие стилей рассказов укладывается в несколько типов: новеллы, в которых Бабель описывает события похода Первой конной, свидетелем которых он стал, притчи в стиле Талмуда, когда он рассказывает о жизни еврейского населения, к миру которого принадлежал и он сам, страдающего от бесконечной смены власти, и рассказы, написанные от первого лица живых участников тех событий — казаков. При этом автор сохранил стилистику их речи.

Исаак Бабель был не просто свидетелем тех событий. Он был их непосредственным участником. Будучи прикомандирован к Первой конной Буденного в качестве военного корреспондента. Взяв себе псевдоним Лютов, он не скрывал своего еврейского происхождения, чем вызывал неоднозначную на себя реакцию самих участников Первой конной. Как Лютов он писал статьи в газету, как Бабель — готовил материал для книги.

«…и всунул пленному саблю в глотку. Старик упал, повел ногами, из горла его вылился пенистый коралловый ручей. Тогда к нему подобрался, блестя серьгой и круглой деревенской шеей, Андрюшка Восьмилетов. Андрюшка расстегнул у поляка пуговицы, встряхнул его легонько и стал стаскивать с умирающего штаны».

Бабель с отстраненностью стороннего наблюдателя описывает жизнь и быт буденновцев. В рассказах практически нет военных действий. Мало описаний пейзажей. Только характеры и мотивы поступков. А в этом он — мастер.

«Прямо перед моими окнами несколько казаков расстреливали за шпионаж старого еврея с серебряной бородой. Старик взвизгивал и вырывался. Тогда Кудря из пулеметной команды взял его голову и спрятал ее у себя под мышкой. Еврей затих и расставил ноги. Кудря правой рукой вытащил кинжал и осторожно зарезал старика, не забрызгавшись».

В этих рассказах буденновцы показаны вовсе не героями с плакатов пропагандистов. По каждому из них Гражданская война прошлась безжалостным скальпелем. Разрезая по живому жизни, семьи, судьбы. В одном из рассказов, от имени младшего из сыновей Курдюковых, который пишет письмо матери в станицу, писатель описывает гибель отца Курдюкова. Судьба развела отца и его сыновей по разные стороны линии противостояния. Отец служил в Добровольческой армии, а трое его сыновей — у Буденного. С детской непосредственностью младший сын рассказывает матери, как попал в плен к белым и отец до смерти замучил старшего из своих сыновей. А он сам сбежал. Но через месяц уже отец был пленен красными. И теперь уже средний сын взял на себя роль палача. Проявив единственное снисхождение — попросил младшего брата уйти со двора, чтобы не видел, как он убивает отца.

«Девяти пленных нет в живых. Я знаю это сердцем. Сегодня утром я решил отслужить панихиду по убитым. В Конармии некому это сделать, кроме меня».

«Конармию» Бабель писал, опираясь на свой «Конармейский дневник». Который был издан отдельной книгой только в конце пятидесятых. После реабилитации автора.

«Конармия» вызвала неоднозначную реакцию у современников. В первую очередь у самих участников этих событий. Особенно у Семена Буденного. Совсем не так их показывала официальная пропаганда и близкая к власти литература. Они сами совсем не такими хотели видеть себя. За Бабеля вступился Максим Горький.

«Потом в комнату вошли казаки. Они захохотали, схватили Сашку за руку и кинули с размаху на гору материй и книг. Тело Сашки, цветущее и вонючее, как мясо только что зарезанной коровы, заголилось, поднявшиеся юбки открыли ее ноги эскадронной дамы, чугунные стройные ноги…»

Нет страшнее войны, чем гражданская. Когда враг — твой вчерашний сосед и друг, когда фронт проходит через семью, когда поводом для убийства становится Бог, к которому ты ходишь в храм, и язык, на котором ты разговариваешь.

С особой болью автор описывает страдания еврейского населения. Гонимого всеми участниками противостояния: белыми, красными, махновцами, поляками, бандитами с оружием в руках.

Еврея убивали только за то, что он еврей.

«Я видел сны и женщин во сне, и только сердце мое, обагренное убийством, скрипело и текло».

В книге много мест, хорошо знакомых мне по моим поездкам по Украине: Козин, Ровно, Львов, Новоград-Волынский, Житомир. Было очень интересно посмотреть на них глазами Бабеля. Невольно ощущал себя свидетелем событий тех лет. Обязательно, когда туда вернусь, еще раз перечитаю «Конармию».

«Костел встал перед нами ослепительный, как декорация. Боковые ворота его были раскрыты, и на могилах польских офицеров валялись конские черепа».

«Конармия» — 38 рассказов свидетельств разрушения устоев старой жизни и святой веры в светлое будущее. Сам Бабель был таким апостолом новой жизни. Не сомневающимся в том, что новое можно построить только через разрушение старого. Подавляя сомнения и сопротивление. Убежденный пацифист Бабель был охвачен революционной романтикой.

«По вечерам к нам приходили двадцатидвухлетние большевистские генералы со спутанными рыжеватыми бородами. Мы курили папиросы, мы съедали ужин, приготовленный Елизаветой Алексеевной из армейских продуктов, и пели студенческие песни.
Будущее казалось никем не оспариваемой нашей собственностью, война — бурной подготовкой к счастью, и самое счастье — свойством нашего характера».

А еще «Конармия» — отличный пример качественной литературы. Которую читаешь, получая удовольствие от слов, образов и метафор.

«Оранжевое солнце катится по небу, как отрубленная голова…
Все убито тишиной…»

Материал подготовлен в партнерстве с Kyiv Bookworms Club