Одиссея Джеймса Джойса. Ко дню рождения основателя модернистской литературы
Фото: img
2 февраля 1882 года в южной части Дублина родился один из основателей модернистской литературы, великий писатель Джеймс Джойс. Его роман «Улисс» многие исследователи назвали «Библией» или энциклопедией модернизма, наряду с эпопеей Пруста и романом Музиля «Человек без свойств».
Джойс получил образование в иезуитском колледже. Изучение теологии Фомы Аквинского и Николая Кузанского сформировало ум писателя – склонный к отстраненности и метафизике. И вот – по иронии судьбы, которая зачастую бывает весьма злой, – Джойс оказался в английском социуме начала ХХ века, со всем его лицемерием, голой прагматичностью и цинизмом, страхами и тревогами перед надвигающимися катаклизмами.
Джойс изначально не принял такую жизнь. С метафизических высот, все окружающее (несущее печать надвигающейся Первой мировой войны) было для писателя абсолютно, безоговорочно чужим. И не просто чужим (чужой может оказаться носителем иных смыслов), для Джойса окружающая реальность предстала шокирующе бессмысленной. Сочетание бесстрастного взгляда с натуралистичностью станет типичным приемом Джойса.
Джойс принимает радикальное решение – с такой реальностью нельзя примириться, в такой реальности невозможно существовать. Потому, единственный выход – радикальный с ней разрыв. Практически во всех произведениях Джойса этот разрыв ощущается достаточно остро.
Однако, уже в «Улиссе» совершается еще один поворот: не ослабляя разрыв, Джойс приступил к синтезу своего, странного и иррационального внутреннего мира и мира внешнего, брутального и бессмысленного. Джойс заново открыл древнюю герметическую идею о единстве микро- и макрокосма, и за счет этого добился удивительного результата: по словам литературного критика и исследователя творчества Джойса, Вернера «Джойс пришел к тому, что его странный и необычный взгляд становится обновляющей силой, оказывающей мощное влияние на окружающую реальность».
Отныне для Джойса, чем более парадоксальной и уникальной является внутренняя реальность, тем более она способна влиять на реальность внешнюю
Писатель теперь не столько видит, сколько творит реальность, являющуюся переплетением привычного, грубого и скрытого, символического, которое дается всегда в виде намеков и загадок – но которое, в конечном итоге, для мира становится решающим фактором.
Источник, из которого в мир может прийти обновление – по Джойсу, – отнюдь не ясная истина, а нечто противоположное – бесформенное и смутное (таким описывал Дао Лао-цзы). Путь освобождения по Джойсу возможен только как путь из бесформенного и смутного к свету и ясности, при этом эта ясность порождена бесформенным, а не является результатом борьбы с ним.
Ясность для Джойса тоже парадоксальна. Она – синоним уникальности и тем самым — закрытости для внешнего понимания. Джойс бросил вызов всем – хотите понять – совершите немыслимое, выйдите за пределы всего. Особенно это проявилось в «Поминках по Финнегану», книге, которая написана не на английском, а на языке самого Джойса. Языке символов, шарад, загадок.
Почему Джеймс Джойс актуален сегодня? В эпоху массовой культуры и столь же массовой унификации, умноженной на цифровые технологии, неплохо бы помнить урок Джойса: смысл и сила только на стороне уникального и парадоксального.