АХ, ЛЮБОВЬ: скорая медицинская помощь супруге «голого короля»
Арт-оформление: huxley.media via Photoshop
АНДЕРСЕН НЕ ВЫДУМЫВАЛ
Н
е все персонажи литературы могут похвастаться реальными прототипами. Читая о приключениях добряка-гиганта Гаргантюа, истребителя чудовищ Беовульфа или хозяина чудесной лампы Аладдина, мы не задумываемся о том, кого имел в виду автор, рассказывая о данном герое, похож ли он на свое описание и как воспринимали его эксцентричный нрав близкие.
Уверен, что так же мы относимся и к персонажу известной всем сказки Андерсена «Новое платье короля» — выведенный в ней герой представляется нам личностью совершенно нереальной, выдуманной писателем для того, чтобы показать некие пороки в гротескной форме.
А это, между прочим, не так — у голого короля из сказки есть абсолютно реальный прототип, и сам Андерсен успел побывать его верноподданным: когда датский король Кристиан VII покинул этот мир, Андерсену было три годика!
Сам Андерсен, конечно, не видел, как Его Величество в самый неподходящий момент высовывался из окна своего дворца без признаков какой-либо одежды, но слишком многие датчане это наблюдали, и поэтому воспринимали сказку Андерсена не только как поучительное моралите, но и как актуальную публицистику, говорящую о фигуре публичной и общеизвестной.
ЦАРСТВЕННЫЙ ПСИХ
Душевную болезнь короля диагностировали с ранних лет и не очень удивились — такого можно было ожидать от сына алкоголика Фредерика V, который даже на престоле не просыхал и умер во время запоя. Если добавить то, что воспитатель юного принца граф Ревентлов избивал своего воспитанника по любому мельчайшему поводу и без оного, просто ради своего удовольствия, понятно, что ничего хорошего ждать от короля не приходилось.
Он не всегда был агрессивен, обладал достаточно острым умом, вел переписку с Вольтером, который даже оду ему посвятил (ну, у Вольтера работа такая), однако, когда срывался с гвоздя, был неспособен не только государством руководить, но и делать вещи попроще — скажем, просто избегать скандалов.
Транквилизаторы придумают через два века, современные ему санитары лечат подобные состояния исключительно фиксацией пациента с помощью веревки с последующим массажем больного кулаками по всей поверхности тела до полного исчезновения симптомов.
С королем так было можно не всегда, и приходилось терпеть: он тебя укусит, а ты улыбайся! Правда, в его состоянии бывали и просветы, во время которых он вполне мог расписаться на бумагах, где велят — вот здесь, Ваше Величество, и здесь. Врач, который мог добиться от короля этих простых действий, уже удовлетворительно справлялся со своими обязанностями.
ЛЕЙБ-МЕДИК
Правда, правитель обязан не только расписываться — ему следует позаботиться о появлении наследника престола. Кстати, сам король это занятие просто обожает — но не с законной супругой, британской принцессой Каролиной Матильдой, особой неглупой и отнюдь не безобразной, а исключительно с непотребными девками, вроде Анны Катрины Бентаген, она же Катрина-Сапожок, с которой и шлялся по пивнушкам и борделям, не особо соблюдая инкогнито.
Только через Государственный совет удалось эту милую барышню выслать в соседний Гольштейн, еще и назначив приличную пенсию, но разве таких красоток мало? Так что еще одной обязанностью придворного врача было добиваться того, чтобы король хоть время от времени навещал свое супружеское ложе — а остальное уж как получится…
Кристиан VII нашел себе врача во время путешествия в соседний город Альтону, где эту должность занимал молодой, образованный, деятельный и красноречивый Иоганн Фридрих Струэнзе, уже прославившийся тем, что успешно ввел в родной Альтоне такую медицинскую новинку тех лет, как оспопрививание. Его рекомендует влиятельный датский придворный, граф Рантцау, королю врач тоже нравится — и вот он уже королевский лейб-медик!
Вроде большие трудности ему не угрожают: диагноз ясен, ожидания невелики, если король будет время от времени подписывать бумаги, да еще и обзаведется наследником, все будут просто счастливы и не потребуют ничего иного. Насчет наследника все оказалось проще: его предшественник время от времени напоминал королю, чей он муж, и сын у Каролины Матильды родился еще до назначения Струэнзе. Так что его должность могла оказаться безмятежной синекурой, но не тот был человек…
НЕВЕРОЯТНОЕ ВОЗВЫШЕНИЕ
Умный, воспитанный и сообразительный лейб-медик быстро становится любимцем короля — как только у короля возникает мало-мальски сложный вопрос, он немедленно с ним советуется и практически всегда действует так, как медик подскажет. Так зачем отвлекать короля вопросами — спросите лейб-медика и сделайте, как он скажет!
Чтобы все упростить, король назначает Струэнзе главой тайного королевского кабинета и разрешает ему издавать указы, скрепляя их кабинетской печатью, — почему же нет, он все делает правильно, и король заранее согласен! Фактическая власть в Дании почти незаметно переходит к Струэнзе.
Ничего не имеет против и королева — красивый и умный мужчина в расцвете сил явно привлекает ее больше, чем ненормальный супруг, которого лейб-медик время от времени из государственных соображений загоняет в ее постель.
Раз он все делает лучше короля, может быть, и с его супружескими обязанностями он лучше справится? Оказалось, что намного лучше, — и королеве, и Струэнзе, и, что интересно, королю совсем неплохо. Так что, все довольны?
РЕФОРМАТОР
Не совсем — Струэнзе, ставший волей-неволей ответственным за все, что происходит в Дании, искренне переживает за ее отсталость и бестолковость. Удачливый медик мог бы спокойно сохранять статус-кво и жить — не тужить, но он жаждет изменить страну к лучшему.
Реформаторы обычно наживают врагов, но он не боится — его уважает король, его любит королева, пусть попробуют сунуться! И реформы хлынули потоком — 1069 указов за два года! До некоторых из них и мы дожили совсем недавно, а кое-что в ряде стран уже успели утратить…
Полный запрет цензуры, свобода слова, суд, равный для всех, свобода совести для всех религий, полные права незаконнорожденным… Средневековые цеха с их монополией — распустить! Пытки и телесные наказания — под строжайший запрет!
Нерентабельные отрасли промышленности не субсидировать, пусть занимаются тем, чем смогут себя прокормить! Больницы для бедных — за государственный счет, медицинский контроль над секс-индустрией. Другие страны за это столетиями боролись и сейчас борются, а Струэнзе подписал указ, поставил печать, и все!
ВСЕ НЕ ТАК ПРОСТО
Что же из этого вышло? А мало что хорошего: реформа — не игрушка, которую дал детишкам, и пусть себе веселятся. Если игрушка им по возрасту не подходит, они ведь ее поломают, а то и проглотят! Реформа — как дерево: ее надо растить, удобрять, окапывать и поливать, пока сама не вырастет, а если начать тянуть, чтобы росла быстрее, вырвете ее с корнем, и конец ей!
Струэнзе уволил множество ненужных чиновников — уже куча врагов, так он их еще и пенсии лишил, а они честно за нее трудились: кто не поймет их обиду! Когда бюджет начинал не выдерживать быстрого реформирования, Струэнзе хладнокровно оставлял без жалованья военных, а это уже смертельно опасно — если оставить голодным человека с ружьем, он с помощью этого ружья сам себя накормит, и остальным это не понравится!
К тому же поведение Струэнзе не было безупречным: он назначил министром финансов родного брата, других призывал экономить, а сам жил на широкую ногу, сделал себя графом (формально указ издал король, но вы же понимаете…) и, что хуже всего, — презирал Данию, называл датчан тупицами, язык не учил и не собирался, все свои указы издавал на немецком, а если кто-то обращался к властям на датском, его жалобы просто выбрасывали… А ведь с народом можно делать очень многое, но хватать его за язык опасно: откусит пальцы — глазом не успеешь моргнуть… Кстати, сам король говорил по-датски, а его отец и дед — нет.
ЗАГОВОР
Король продолжал доверять Струэнзе, королева — любить его, но число его врагов росло как снежный ком. Реформатора возненавидела мачеха короля, вдовствующая королева Юлиана Мария — особенно после того, как королева родила дочку, крайне похожую на него.
Брат короля Фредерик, его воспитатель Оде Гульберг, гигант закулисных интриг ростом целых 146 сантиметров, полковники Келлер и Айхштедт, ненавидящие Струэнзе за его политику, не считающуюся с военными, даже порекомендовавший Струэнзе королю граф Рантцау — все сошлись в желании вылечить короля от его лейб-медика, лучше всего хирургическим путем.
Заговорщики немало рискуют, но осмеливаются ворваться ночью к королю и объясняют ему, что любимый министр сейчас спит рядом с королевой на его месте. А народ узнал об этом, возмутился до глубины души и сейчас толпы вооруженных чем попало людей натворят такое, что боже упаси!
Спасение только в одном — извольте расписаться, Ваше Величество, пожалуйста, здесь и здесь, скорее, сейчас будет поздно! Несчастного душевнобольного оказывается не очень трудно запутать и запугать — расписываться, где велят, его хорошо научили. Все, дело сделано, король подписал — больше он и не нужен.
СЛЕДСТВИЕ
Струэнзе заковывают в кандалы. Даже когда он бреется, два солдата держат его за руки, чтобы он не зарезался. Королеву сажают в холодную комнату замка Кронбург с единственным зарешеченным окном. Следствие поначалу размахивает показаниями нескольких фрейлин королевы — мол, мы что-то подозревали, рассыпали по коридорам муку и обнаружили на ней следы мужчины, ведущие из комнаты Струэнзе в апартаменты королевы.
Да? Очень интересно! Но что это у Струэнзе на пятках растет, по чем видно, что это именно его следы? И почему все до единой фрейлины, подписавшие эту кляузу, изгнаны королевой и самим Струэнзе за серьезные проступки?
Находят и более кошмарное преступление, которое Струэнзе сотворил совместно со своим коллегой Эвальдом Брандтом. Король, видите ли, предложил ему в шутку побороться — поди ему откажи — и полез Брандту пальцами в рот, чтобы схватить за язык, а тот короля и укусил! Королевского покусателя, он же покуситель, уже можно и казнить, а с ним и Струэнзе за недонесение, но это все же не то!
Однако вскоре появляется и то, что нужно: через 35 дней после ареста Струэнзе признался в том, что состоял в интимных отношениях с королевой! Как этого добились? Ведь понятно, что после такого признания ему уже никак не спастись!
Может быть, его обманули, сказав, что не хотят скандала и будут вынуждены положить дело под сукно? Или соврали, что королева уже призналась? А может быть, просто применили пытки, строжайше запрещенные датскими законами? С этой бумагой сразу побежали к королеве. «Это неправда? Тогда мы казним его за клевету! А если правда, мы предпочтем не раздувать скандала…» Обманули, конечно, но она все подписала. Теперь для них все кончено.
ФИНАЛ
28 апреля 1772 года Струэнзе и Брандта зверски казнят на площади — сначала отрубают руку, потом голову, а потом уже колесуют мертвые тела (какая им от этого польза и удовольствие — не пойму). Поговаривали, что в Англии далеко не одной королеве голову отрубили, но во дворец наведался посол британского монарха, брата королевы, и подумал вслух о том, как английская армия и флот превратят Копенгаген в груду развалин, и как лично ему это будет неприятно…
Поэтому королева просто возвращается в Англию (вместе с приданым). А через три года умирает от скарлатины, клянясь перед смертью, что ни в чем не виновна, — а что она еще могла сказать? Реформы закончились, пытки вновь разрешили, государственный долг вырос вдвое… Торопливые реформы хуже отсутствия реформ.
Всю эту страшную цену Струэнзе и Каролина Матильда заплатили меньше чем за два года настоящего счастья, сильного чувства, великой любви. Он отдал за эту любовь карьеру и жизнь, она — честь и титул, но им было за что так платить, было что прекрасного вспомнить даже в свои последние минуты.
Об этой любви написали оперу, несколько романов, сняли довольно много кинофильмов, и недаром, ведь все здесь необыкновенно и странно — и сила чувств, и трагизм исхода, и понимание того, что по-настоящему благие изменения совершаются не так. А как именно — вопрос сложный…
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter
