«КАК РАБОТАЕТ АФРИКА»: Джо Стадвелл готовит в выпуску новую книгу

Джо Стадвелл / Арт-оформление: huxley.media via Photoshop

 

Джо Стадвелл, автор бестселлера «Азиатская модель управления» («Как работает Азия»), готовит к выпуску новую книгу — об Африке. После того как его предыдущая работа была включена Биллом Гейтсом в список лучших книг 2014 года, Стадвелл исследует ключевые механизмы, влияющие на развитие африканских стран. В эксклюзивном интервью для Huxley мы поговорили с автором о вызовах, стоящих перед континентом, и перспективах его экономического роста.

 

Многие африканские государства были сформированы в результате колониального навязывания, а не органической социально-политической эволюции. Как, на ваш взгляд, это повлияло на их настоящее и будущее, особенно в сфере экономического развития и управления?

Очень низкая плотность населения в Африке означала, что, когда колонисты стали делить континент, начиная с 1880-х годов, он представлял собой мозаику, состоящую более чем из тысячи этнических групп. Объединение этих групп в современные национальные государства — их сегодня 54 — остается длительным и сложным процессом. Однако, как показывает пример Джулиуса Ньерере в Танзании, грамотное политическое управление способно значительно ускорить этот процесс.

Интересным аспектом этнического разнообразия в Африке является то, что на данном этапе своего развития континент демонстрирует более развитые демократические процессы, чем Европа или Азия. Выборы часто играют ключевую роль в смягчении этнических противоречий. Например, в Гане, пережившей военные перевороты в 1966, 1972 и 1979 годах, со временем сформировалась стабильная демократическая система, которая сохраняет устойчивость, несмотря на периодические экономические кризисы.

В целом, искусственно проведенные границы и сохраняющаяся этническая фрагментация продолжают затруднять развитие Африки, поскольку устойчивый прогресс требует сотрудничества людей. Однако после пика насилия во время конфликтов 1980–1990-х годов его уровень снизился, и эта тенденция, вероятно, сохранится, создавая условия для дальнейшего устойчивого экономического роста, который наблюдается с 2000 года.

Наиболее серьезной конфликтной зоной сегодня остается регион Сахель ⓘЗасушливая переходная зона между пустыней Сахара и саваннами Африки, охватывающая такие страны, как Мали, Нигер, Чад, Судан и Буркина-Фасо. Ситуация в Сахеле представляет собой весьма специфическую проблему — это один из беднейших регионов с наименее образованным населением, и конфликт там по своей сути не является ни национальным ни этническим.

 

Как, по вашему мнению, африканским странам следует выстраивать свои отношения с ведущими мировыми экономиками, чтобы стимулировать экономическое развитие, не попадая в ловушки зависимости?

Отношения африканских стран с ведущими мировыми экономиками в основном сводятся к двум вещам: доступу к рынкам и оказанию помощи. Отношения Африки с США и ЕС уже довольно успешны в производственной сфере. Также американский закон о росте и возможностях в Африке (AGOA) и программа Европейского Союза «Все, кроме оружия» предоставляют большинству стран Африки беспошлинный доступ на американский и европейский рынок для тысяч промышленных товаров.

Основная проблема кроется в самой Африке — объемы производства остаются низкими, и на долю континента приходится лишь 1,3% мирового экспорта промышленных товаров. Однако имеются признаки того, что ситуация может измениться.

Африке следует консолидировать усилия и выступать единым фронтом прежде всего в сфере сельского хозяйства, активно лоббируя свои интересы и ведя переговоры для облегченного доступа на рынки богатых стран. США и ЕС устанавливают высокие тарифы на многие сельскохозяйственные товары, которые могли бы экспортировать африканские страны, главным образом с целью защиты своих фермеров от внешней конкуренции.

Африка, вероятно, оказалась бы в более выгодном положении, если бы международная помощь была сведена к нулю в обмен на беспошлинный и безквотный доступ ее сельскохозяйственной продукции на мировые рынки.

Высокие сельскохозяйственные тарифы создают серьезные препятствия для бедных стран, лишая их возможности использовать экспорт как инструмент выхода из нищеты.

Существует сопутствующая проблема, связанная с экспортом африканских ресурсов, особенно полезных ископаемых. Все страны ОЭСР ⓘОрганизации экономического сотрудничества и развития, OECD — Organisation for Economic Co-operation and Development вводят тарифы на импорт переработанных минеральных и углеводородных продуктов — от медной проволоки до алюминиевого листа и топлива, — но при этом не облагают пошлинами большинство сырьевых минералов и необработанную нефть.

В результате африканские страны, богатые природными ресурсами, получают финансовые стимулы продолжать экспортировать нестабильные по ценам сырьевые товары, вместо того чтобы развивать перерабатывающую промышленность. Между тем производство переработанных товаров не только снижало бы зависимость от ценовых колебаний, но и создавало бы столь необходимые рабочие места, не говоря уже о приобретении технологического опыта.

Отношения в сфере международной помощи Африке существенно различаются от страны к стране. Несмотря на то что в последние годы зарубежная помощь подверглась значительным сокращениям — например, при президенте Трампе произошла масштабная минимизация американских программ поддержки, а Великобритания и Франция также урезали свои расходы на помощь — финансовые ресурсы для решения острых проблем все же остаются. Часть этой помощи поступает от частных филантропических организаций, чьи ресурсы порой сопоставимы с государственными, например от Фонда Билла и Мелинды Гейтс.

Все доноры стремятся к одному — чтобы проекты реализовывались вовремя и в рамках выделенного бюджета. В тех африканских странах, где это удалось, — таких как Ботсвана, Маврикий, Эфиопия и Руанда — объем полученной помощи значительно превышал уровень поддержки, оказываемой государствам с аналогичным ВВП на душу населения. Поэтому я убежден, что финансовые ресурсы доступны, если африканские правительства сосредоточатся на построении репутации надежных и эффективных управленцев.

 

 

Как вы считаете, может ли Африка сочетать современный экономический рост с ее богатыми традициями и культурными ценностями, вместо того чтобы просто принимать западные модели?

Африканские культуры остаются мощными и самобытными, а экономический рост способствует увеличению ресурсов, направляемых на развитие и поддержку культурного производства. Африка является источником невероятной музыки, кино и современного искусства.

Возможно, один из самых значительных культурных феноменов — это стремительный рост производства переработанных местных продуктов питания и развитие ресторанного бизнеса. Сотни миллионов африканцев теперь располагают небольшим доходом, который они вкладывают именно таким образом.

 

Способствовала бы федерация по модели Европейского Союза экономическому развитию Африки? Насколько реалистична такая инициатива с учетом политического и экономического разнообразия континента?

Панафриканизм как концепция существует уже более ста лет и после получения независимости нашел своих евангелистов среди африканских лидеров. 

Кваме Нкрума из Ганы и Джулиус Ньерере из Танзании являлись сторонниками панафриканизма. Первоначальный интеллектуальный вклад в эту концепцию в значительной степени исходил от афроамериканцев, и, на мой взгляд, во многом представлял собой упражнения в утопическом мышлении.

Большинство африканских государств на момент обретения независимости были совсем молодыми и с трудом упорядочивали свои внутренние дела. В таких условиях вероятность эффективного коллективного действия на континентальном уровне была практически нулевой.

Организация африканского единства (OAU) была создана в 1963 году и включала 33 государства-участника. Однако ее деятельность оказалась малоэффективной. В 2002 году ее заменил Африканский союз (AU), который заслужил более положительную репутацию.

Это стало возможным во многом благодаря окончанию холодной войны и постепенной политической зрелости африканских государств. В отличие от своего предшественника, AU сфокусировался на миротворческих операциях, вопросах безопасности и экономическом развитии, что позволило ему играть более значимую роль на континенте.

Самым амбициозным проектом Африканского союза (AU) на сегодняшний день является Африканская континентальная зона свободной торговли (AfCFTA). Хотя она официально вступила в силу 1 января 2021 года, ее полное внедрение рассчитано на 15 лет и предусматривает поэтапное устранение 97% всех тарифных барьеров на континенте.

По состоянию на 2022 год в пилотной программе участвовали восемь стран: Маврикий, Танзания, Руанда, Кения, Камерун, Гана, Тунис и Египет. Этот проект призван не только стимулировать торговлю между африканскими государствами, но и способствовать экономической интеграции континента.

Включение всех 54 африканских государств в Африканскую континентальную зону свободной торговли (AfCFTA) свидетельствует о новом уровне политической воли к использованию преимуществ экономической интеграции.

Согласно прогнозам Всемирного банка, при успешной реализации AfCFTA объем экспорта Африки к 2035 году может увеличиться на 560 миллиардов долларов США в год. Этот договор имеет потенциал не только для расширения внутриконтинентальной торговли, но и для укрепления позиций Африки в глобальной экономике.

Я ожидаю, что Африканский союз (AU) добьется значительных успехов в продвижении экономической интеграции на континенте. Африке действительно необходимо единство на экономическом уровне, поскольку это создаст огромный единый рынок с колоссальным потенциалом для роста.

Следующее десятилетие будет наиболее сложным: в краткосрочной перспективе отдельные государства понесут убытки из-за сокращения тарифных и нетарифных барьеров. Однако, как мне кажется, со временем преимущества интеграции станут очевидными, что ускорит процесс и укрепит стремление к экономическому сотрудничеству.

Что касается долгосрочной политической интеграции, ее перспективы остаются неопределенными. Это возможно — как показал опыт Европы, — но также крайне сложно. На данный момент мы живем в эпоху, когда общества скорее фрагментируются, а не наоборот.

 

В книге «Азиатская модель управления» («Как работает Азия») вы описываете Вольфа Ладежинского, уроженца Украины, аграрного реформатора, как «крестного отца» экономических реформ Азии, особенно в Японии, на Тайване и в Южной Корее. Видите ли вы аналогичную фигуру «крестного отца» в Африке?

Ладежинский не был «крестным отцом» всех экономических реформ Азии. Он являлся ключевой фигурой, благодаря которой были проведены земельные реформы и реализована их детализация в Японии, Южной Корее, на Тайване и — слишком поздно, в 1970-х годах — в Южном Вьетнаме. Из сельскохозяйственных преобразований и роста родилась вся остальная экономическая трансформация.

Ладежинскому удалось совершить невероятное, поскольку он работал в условиях Второй мировой войны и временного управления США над Японией и Южной Кореей, а также гегемонистского влияния на Тайване и в Южном Вьетнаме. В Африке нет аналогичной ситуации, поэтому я не ожидаю появления подобного персонажа.

Тем не менее на национальном уровне уже появлялись и будут появляться великие лидеры, служащие примером и ориентиром для остальной части континента.

• Джулиус Ньерере — как великий целитель этнических разногласий в Танзании;
• Сивусагур Рамгулам на Маврикии и Серетсе Кхама в Ботсване — как архитекторы мультиэтнических коалиций, обеспечивших устойчивое развитие и впечатляющие результаты.
• Мелес Зенауи в Эфиопии и Поль Кагаме в Руанде — как целеустремленные реформаторы, последовательно реализовывавшие стратегии развития в духе восточноазиатской модели.

Но Африка нуждается в большем количестве таких лидеров, и я верю, что они появятся. Некоторые считают, что Патрис Талон из Бенина мог бы стать таким лидером.

 

В этой книге вы подчеркиваете роль земельной реформы, ориентированной на экспорт индустриализации и финансового регулирования в экономическом успехе Восточной Азии. Насколько применимы эти стратегии к африканскому контексту?

Все, что я читал и наблюдал в Африке, указывает на то, что именно эти стратегии являются ключевыми драйверами быстрого развития. Разумеется, необходимы локальные адаптации и постоянные улучшения, подобно тому, как это происходило между Европой и Северной Америкой, а затем и Азией, где экономическое развитие началось позже.

 

---

При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media