Сергей Черемисин. Ночной стих, 2015 / Facebook, «Сіль-соль»
Спросите у любого украинца, как он относится к коррупции, и вы получите социально приемлемый ответ: «Коррупция — это очень, очень плохо!» Но почему же тогда, осуждая коррупцию на уровне «теории», украинское общество на практике не в состоянии избавить от него не только госуправление, но и бытовую повседневность? Возможно, потому, что в украинской коррупции продолжает жить какой-то древний магический ритуал?
ОБЫКНОВЕННОЕ ЯЗЫЧЕСТВО: КОРРУМПИРОВАТЬ БОГА
Над проблемой коррупции человечество бьется веками, если не тысячелетиями. Явление это далеко не безобидное, поскольку может влиять не только на внутригосударственные, но и на мировые процессы. Кто знает, по какому сценарию пошла бы нынешняя российско-украинская война, если бы не система тотальных хищений в российской армии, существенно подорвавшая ее боеспособность?
Так, например, некоторые историки всерьез полагают, что запредельный уровень коррупции и воровства чиновников в поздней Римской империи резко настроил против нее союзные германские племена, которым постоянно что-то недодавали. В результате мы получили падение империи, переселение народов и варваризацию Европы.
Историки религии и культуры предполагают, что истоки коррупции коренятся в древнем религиозном сознании. Человек древнего мира был склонен прежде всего «коррумпировать» богов — именно от них зависело распределение удачи и процветания среди членов сообщества.
Ничего похожего на христианскую формулу «жертва Богу — дух сокрушен» в языческом мире не существовало. С этой точки зрения языческое жертвоприношение было ни чем иным как банальной «взяткой» божеству.
РИМСКИЙ ПРИНЦИП: DO UT DES
Римляне со свойственной им гениальностью в точных юридических формулировках выразили этот подход следующим образом — do ut des. В переводе это означало нечто вроде «я даю, чтобы ты дал». К этому нехитрому принципу «ты — мне, я — тебе» и сводил крайне прагматичный в большинстве своем римский народ молитвы, жертвоприношения и прочую религиозную активность. К сожалению, он был далеко не единственным и даже не первым.
Этот религиозный принцип пережил века и государства и продемонстрировал свою исключительную живучесть даже в атеистической неоимперии ХХ века, которой являлся Советский Союз. Советская номенклатура жила по этому бессмертному и неписанному принципу, многократно, но бесполезно осмеянному сатириками, точно так же, как номенклатура древних обществ.
Ирония истории в том, что коммунизм должен был вернуть человечество в «золотой век», в котором, как полагали марксисты, жили первобытные общества — никакой частной собственности, никакой эксплуатации, коррупции, государства… Но на самом деле в первобытных обществах плата божеству, жрецу или вождю была нормой.
И в этом смысле советское государство, безусловно, вплотную подошло к искомому марксизмом-ленинизмом «идеальному» первобытному состоянию.
ПРОКЛЯТИЕ ДЛЯ ЧИНОВНИКА: «ЧТОБ ТЫ ЖИЛ НА ОДНУ ЗАРПЛАТУ»
Централизация власти, появление, а позже и усложнение государственного аппарата привели к тому, что появилась такая профессия — чиновник. Предполагалось, что за свой труд эти профессионалы получают фиксированную зарплату, назначенную правителем.
Но жалованье жалованьем, а древний священный принцип do ut des отменить оно было не в состоянии. Дарящий получал от чиновника режим наибольшего благоприятствования в выполнении просьбы, а принимающий дар — дополнительный доход.
Конечно, правителей, как наместников и полномочных представителей верховного божества, это сильно раздражало. Ведь они претендовали на роль главных подателей благ в государстве, а следовательно, и на роль их эксклюзивного контроллера. Архетип подателя любых благ — божество. Любое «дарение», даже если это кредит МВФ, — пусть плохо осознаваемый, но сакральный акт.
Не зря же мы с почти религиозным трепетом относимся к рекомендациям и помощи западных партнеров, кредиторов и доноров. И не случайно «подателей благ», более 30 лет несущих нам свет западной цивилизации, так раздражает коррупция на постсоветском пространстве. Но ничего нет нового под солнцем.
Найденные в Месопотамии глиняные таблички второй половины XXIV века до н. э. зафиксировали, что над созданием НАПК, НАБУ, САП и антикоррупционной системы в целом задумывались еще в глубокой древности.
АНТИКОРРУПЦИОННЫЕ СТРАТЕГИИ: ОТ ТЕРРОРА ДО СМИРЕНИЯ
Первым известным нам антикоррупционером на троне был Уруинимгина — царь шумерского города-государства Лагаш, правивший более 4 тысяч лет назад. Уруинимгина выжигал коррупцию каленым железом, практикуя жесточайшие наказания, — ничего не помогало.
Террор, направленный против коррупционеров, помог существенно снизить их число среди высших чиновников, сильно опасавшихся за свою жизнь, но народ Лагаша в своей массе продолжал промышлять мелкими растратами и взятками.
А ведь Уруинимгина, в отличие от современных украинских антикоррупционеров, в своем справедливом гневе не был ограничен конституцией, современными законами и судебной системой, ему не нужно было оглядываться на выводы Венецианской комиссии…
Не могли ничего противопоставить произволу чиновного начальства и фараоны — живые боги Древнего Египта, которые в этом качестве должны были заботиться о справедливости и благополучии своих подданных.
Сохранились поучения некоего Итахотелла, который рекомендует египтянину единственный оптимальный вариант борьбы с коррупцией — смирение перед беспределом бюрократического аппарата: «Гни спину перед начальством, тогда твой дом будет в порядке, твое жалованье будет исправным…»
ВЕТХОЗАВЕТНАЯ АНТИКОРРУПЦИОННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Решившиеся под предводительством пророка Моисея на исход из Египта древние евреи, видимо, знали про египетский правовой беспредел не понаслышке. Знали они, конечно, и про безрезультативность борьбы с коррупцией, поэтому из всех ее видов сосредоточились на самом, по их мнению, опасном — продажности судов и судей. Она сильнее всего расшатывала устои древнееврейского государства и общества, лишая человека права на справедливость.
Подкуп судей резко осуждается Библией, на это существует строжайший запрет: «…начальник требует подарков, и судья судит за взятки, а вельможи высказывают злые хотения души своей и извращают дело…» (Исх. 23:8), «даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых» (Втор. 16:19).
В дальнейшем эта же идея развивалась в исламе и пророком Мухаммедом: «… не подкупайте судей, чтобы намеренно присвоить часть собственности других людей» (Коран 2:188). Таким образом авраамический монотеизм резко выступил против языческой религиозной установки do ut des. Мировоззренческая революция означала инновационный подход к борьбе с коррупцией.
Всем, кто изучал этот вопрос на материале различных эпох, народов и государств, было понятно: коррупция неистребима. Здесь можно вспомнить не только об опыте шумеров, египтян, евреев, но и индийцев.
СУД КАК ЭПИЦЕНТР КОРРУПЦИИ
Первой попыткой системно осмыслить феномен коррупции и наносимый ею вред стала древнеиндийская «Артха-шастра», написанная в IV веке до н. э. одним из министров государства Бхарата. К сожалению, министр пришел в ней к неутешительным выводам: невозможно создать систему, полностью свободную от коррупции, хотя бы в малой степени, но имущество все равно будет присваиваться теми, кто им заведует.
Уникальность древнееврейской инновации состояла в том, что она не ставила задачу бороться с ветряными мельницами любой ценой, как шумеры. Она не рекомендовала и смириться с коррупцией по примеру египтян. Не расписывалась в своем бессилии, как индийская традиция.
Для авторов Библии было слишком очевидно, что добиться успеха в борьбе с коррупцией нельзя, сажать и казнить коррупционеров можно бесконечно — но так это не работает! Поэтому стоит определить приоритет: честный судья, независимый и неподкупный суд — вот что является ключевым в антикоррупционной борьбе. При этом бытовыми проявлениями мировоззренческой установки do ut des, уходящей корнями в седую древность, можно пренебречь.
Безусловно, осудить, но не делать основой антикоррупционной стратегии ни борьбу с народными традициями, ни борьбу с высокопоставленными ворами. И тем и другим, большим и маленьким преступлениям оценку должен дать честный и справедливый суд — он является главным антикоррупционным инструментом, эффективностью которого в первую очередь должно озаботиться государство.
Собственно говоря, сам термин «коррупция», которым мы обязаны древним римлянам, делал акцент именно на продажном суде. Слово сorrumpere использовалось при описании ситуации подкупа судьи или смены свидетелем показаний за деньги. То есть даже исторически и терминологически эпицентром антикоррупционной системы может являться только суд.
УКРАИНСКАЯ КОРРУПЦИЯ: НЕВЫУЧЕННЫЙ УРОК ХРИСТИАНСТВА
Тысячелетний опыт человечества показывает, что пропагандой честности среди населения так же, как и наказанием нечистых на руку чиновников, ничего не добьешься. «Перепрошить» культурный код тоже вряд ли удастся, потому что принцип do ut des находится вне культурного кода. Он гораздо древнее и работает на гораздо более глубоких уровнях биосоциальной структуры общества.
Относительно небольшая, по сравнению с остальным миром, коррупция в развитых странах Европы и Америки объясняется наличием самого главного фактора — более совершенной и справедливой судебной системой, которая является следствием христианской культуры, вобравшей в себя опыт социальной трансформации дохристианского иудаизма.
Нравится нам это или нет, но уровень коррупции в государстве — это производное от характера коллективного мировоззрения квазирелигиозным феноменом. Непобедимая и вездесущая украинская коррупция, которая, увы, стала частью имиджа украинского государства, свидетельствует, что коллективное сознание украинцев находится вне цивилизационного поля, сформированного христианской и ветхозаветной традицией.
Она — плод неоязыческого сознания, оставленного нам в наследство советским прошлым и в своей глубине смыкающегося с древними домонотеистическими архетипами поведения.
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
