Генри Лайон Олди – псевдоним украинских писателей-фантастов Дмитрия Громова и Олега Ладыженского, который возник в 1991 году. Романы авторов неоднократно получали литературные премии, в том числе премии «РосКон». Г.Л. Олди известны и как литературные критики. Их статьи, опубликованные в журналах «Мир фантастики» и «Если» также были удостоены премий, но уже в области критики.
Книга «Чёрный ход» – полностью оправдывает своё название. С фасада – это вестерн. Хорошо сделанный вестерн. С захолустным городком, стрельбой по любому поводу, нерадивым шерифом, загадочными индейцами, общиной амишей, странствующим пастором. Сюрпризы открываются постепенно – начиная с оружейной лавки. Обычным пистолетам есть альтернатива – шансфайтеры. Ну ладно, говорит читатель. Запомню. Но чем дольше сидишь в салуне, тем больше узнаёшь нового.Воображаемые друзья – слышали о таких? Предположим, да. Могут они помочь? Почему бы и нет, морально поддержат. А физически? Отделают обидчика так, что его даже трезвый доктор не откачает. Хотя таких докторов в Элмер-Крик и нет. Сговорчивый читатель соглашается и на это. А если несговорчивый и попытается сбежать? Это только через чёрный ход. А там уже поджидает семейка китайцев, и в руках у старшего весы – девять бронзовых чашек одна над другой. Внизу дым, вверху огонь. Куда теперь? На пыльную улицу, в самую гущу стрельбы? Но стреляют здесь уже не пулями, а проклятиями и раскаяниями, да и улочка Элмер-Крик ведёт к странной пристани, к ждущей толпе.
Декорации вестерна трещат по швам, и, как говорит Рут: «Балаган превращается в театр, и опять в балаган». Это вообще знаковый момент – я бы удивилась, если б в книгах Олди обошлось без аналогий с театром или хотя бы цитат из «Гамлета» – следом за репликой Рут приведена цитата из «Убийства Гонзаго», она подходит к моменту в прямом смысле (рука у Рут действительно тверда), но мне кажется, есть ещё и переносный. «Убийство Гонзаго» – спектакль в спектакле, который по сути обличает убийцу отца Гамлета.
На этом моменте в романе «Чёрный ход» тоже выходит на первый план совсем другой «спектакль» – тот, который разыгрывается в соседнем мире сгоревшей дотла чаши весов. Именно он поможет читателю понять суть «перестрелки» героев, затянувшейся на долгие годы. А что до балагана и театра – так это чистая правда, сэр! Ибо серьёзные и грустные моменты щедро приправлены не только добрым юмором Джоша, иронией Рут, но и клоунадой – взять того же мэра Киркпатрика, шерифа Дрекстона с его любовью к пирогам; да и сами диалоги во время перестрелки.
Конструкт «Чёрного хода» интересен, но не будем забывать о сути.
Заслоняя всю игру удачи и неудачи, фэнтези-миры, пляску вероятностей и закон сохранения энергии,
для меня на первый план выходит тема: свой-чужой.
Кого мы считаем своим? Кому доверяемся? За кого держимся до последнего?
Защищать своих, отстаивать свои интересы – это хорошо?
Пока герои ищут ответы на вопросы, обезумевший от людской погони за счастьем мир катится в преисподнюю, сбивая в один ком и своих, и чужих, и все человеческие желания вместе взятые. Эпилог тому подтверждение – игра не закончилась, борьба свой-чужой лишь перешла на новый виток. Хорошая демонстрация того, насколько недолговечен мир, в котором люди могут выцыганить у судьбы удачу.
В этом контексте тахтоны – аллегория наших внутренних демонов – как они приходят в минуты слабости, говорят то, что мы хотим услышать, предлагают помощь, которую не способен дать ни один человек, и как мы сами впускаем их – тем даже не приходится взламывать замки. И как, отчаявшись выгнать, постепенно становимся ими.
Правда, авторы оставляют надежду – может, Джош, который уже раз отказался от удачи ради своих, сделает это ради чужих? И дилемма заключенного разрешится, так как выигрыши каждого эгоиста, даже сложенные вместе, всегда будут меньше выигрыша от альтруистичного выбора.
Материал подготовлен в партнерстве с Kyiv Bookworms Club
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
