Иллюстрация: Мунасси, «Sometimes I’m so tangible», 2015 (вм)
Когда вам одиноко, что на самом деле хочет сказать вам ваш мозг? Пандемия коронавируса привлекла внимание к проблеме социальной дистанции, которая непосредственно связана с уровнем эмпатии и психического здоровья в современном обществе. Насколько нам вообще нужны другие люди: их глаза и рукопожатия, их внимание и сочувствие?
ТРИ ИЗМЕРЕНИЯ ОДИНОЧЕСТВА
Четыре года Вивек Мёрти занимал в американском здравоохранении весьма серьезную должность — генерального хирурга США (с 2014 по 2017 год). За это время он инициировал масштабное интервью в различных регионах страны.
Людям задавали вопрос: «Чем мы вам можем помочь?». Конечно, в первую очередь люди жаловались на различные физические заболевания, депрессивные состояния психики. Но рефреном звучала одна единственная тема — одиночество.
Учителя и родители жаловались на отчужденность детей, которые предпочитают общению с ними компанию в соцсетях и смартфонах. Многие чувствовали себя изгоями, брошенными на произвол судьбы правительством и страной. Все это усугублялось пропагандой индивидуализма, которая в западном мире является культурной нормой.
Особенно остро эта проблема, как считает Мерти, ощущается в среде медицинских работников, которые эмоционально отделяют себя от пациентов и коллег, в том числе и благодаря установленным «нормам». В большинстве стран контакт врача с пациентом длится недолго: в среднем составляет от 5 до 15 минут.
В Украине, для сравнения, одна консультация «в норме» длится в среднем 12 минут. Много это или мало? Если воспринимать общение как неотъемлемую и необходимую часть лечения, то, очевидно, не очень много.
Здесь важно понимать, что одиночество — не синоним полной изоляции. Скорее – это деградация социальных связей, которая вредит не только пациентам, но и врачам, поскольку подвергает их риску профессионального выгорания.
В той или иной степени проблема касается сотрудников в любых отраслях — независимо от статуса, рода занятий и квалификации.
По Мёрти существует 3 измерения одиночества: 1) эмоциональное — тоска по близкому человеку, с которым можно построить отношения взаимного доверия, понимания и любви; 2) социальное — тоска по социальной поддержке; 3) коллективное — чувство, вызванное недостатком единомышленников, разделяющих ваши интересы.
«СОЦИАЛЬНЫЙ» МОЗГ
Очень небольшое число людей, склонных к самопознанию и глубокой рефлексии, воспринимают одиночество как благо и ресурс развития. 99% людей оно приносит страдания. Люди по разному переживают потребность в человеческом контакте.
Например, у экстравертов и интровертов она будет существенно различаться. Однако и тем, и другим важны устойчивые социальные связи — не столько их количество, сколько качество, заменяя живой естественный контакт другими связями и зависимостями: соцсети, алкоголь, наркотики, булимия.
Кроме того, одиночество легко конвертируется в гнев и насилие. И это уже становиться глобальной проблемой: чтобы испытать чувство принадлежности, люди легко примыкают к уличным бандам, террористическим организациям или тоталитарным сектам.
Лишенный возможности установить связь с себе подобными, мозг человека начинает судорожно искать их. Исследуя мозг, нейробиолог Мэттью Либерман выяснил, что он склонен воспринимает мир «социально».
То есть, он занят преимущественно мыслями о других и постоянным поиском социальных связей. Даже если мы этого не осознаем, избавится от этого вряд ли получится — такая особенность мозга сформировалась в процессе его длительной эволюции.
МОЗГ: ПРИКАЗАНО ВЫЖИТЬ
Ведущий социальный нейробиолог Джон Качиоппо утверждает, что биологические системы и социальные процессы взаимосвязаны. Он выдвинул эволюционную теорию одиночества, согласно которой физические данные никак не способствовали выживанию человека как биологического вида.
Определяющей стала возможность объединяться в социальные группы, которые позволяли обмениваться идеями, информацией и эмоциями, координировать цели.
В 2011 году антропологи из Оксфорда подтвердили эту теорию, доказав, что австралопитеки объединялись в группы, а не в пары, как думали раньше. 3 млн лет назад они освоили технологию убийства на дистанции. Вероятно так они смогли перейти от ночной охоты к дневной, сделав ее более безопасной и эффективной.
Но, чтобы забить камнями животное на безопасном расстоянии, от человекообразных обезьян требовались неслыханная ранее координация групповых усилий. В процессе дальнейшей эволюции, наши предки открывали для себя все большие преимущества сотрудничества.
Жизнь в группе позволяла лучше питаться и безопасно спариваться, передавать опыт и творческие навыки. Важную роль играла способность различать эмоциональные реакции других и выработка первых этических правил, что еще больше повышало групповую эффективность.
УСТАМИ МЛАДЕНЦА ГЛАГОЛЯТ… ГОРМОНЫ
С тех давних пор, не имея возможности рассказывать другим о себе, поделиться переживаниями или знаниями, человек начинает чувствовать себя одиноким. В сущности можно говорить о «социальной смерти», которая является психологическим эквивалентом смерти физической.
Ведь в первобытные времена, оставшись один, без поддержки сородичей, человек был обречен на гибель. До 3-месячного возраста для младенца все одинаковы, все на одно лицо.
Но уже с этого возраста он начинает прибегать к стратегии выживания — отличать «своих» от «чужих» и устанавливать социальные связи, реагируя на выражение лица, интонацию, движение глаз, эмоциональные реакции. То есть с 3-х месяцев ребенок делает все, чтобы обезопасить себя от одиночества.
В наше время одинокий человек бессознательно чувствует свою беззащитность и угрозу жизни. При чем это происходит на гормональном уровне.
Одинокий организм испытывает острый недостаток окситоцина (выделяется при беременности, родах и кормлении грудью), дофамин (выделяется во время встреч) и эндорфины (выделяется при касаниях или синхронизации движений).
ОДИНОЧЕСТВО В СЕТИ
В изоляции или чужом для нее окружении, симпатическая нервная система посылает телу сигнал об угрозе: растет уровень адреналина и сахара в крови. При этом, химическая реакция организма на одиночество точно такая же, как если бы на нас напал хищный зверь или мы заблудились в лесу.
Гормон стресса, энергетически «перенапрягает» организм, разрушает его, повышая риск многих, прежде всего сердечно-сосудистых заболеваний. Например, не нужно ходить в магазин, с этим прекрасно справляются курьерские службы. Мы можем работать из дома, не нуждаясь в офисе и трудовом коллективе.
Интернет-магазины делают доступными для нас любые товары. Все больше людей учатся и развлекаются дистанционно. Без цифрового общения наша жизнь больше не мыслима. Однако, насколько такое общение является для человека естественным?
Одиночество в сети — это особый вид одиночества, рожденный нашей эпохой. Экран смартфона или компьютера — это отнюдь не тоже самое, что живое лицо живого человека. Социальные сети подменяют собой реальные родственные и дружеские связи, разрушая социальные системы, встроенные эволюцией в нашу биологию.
Не будем забывать, что большинство интернет-платформ — это коммерческие проекты, их эффективность экономическая, а не гуманистическая.
Их задача — завладеть нашим вниманием и подороже продать его. Качество человеческого взаимодействия владельцев соцсети особо не интересует.
ХИКИКОМОРИ И НОВАЯ ФУНКЦИЯ «ЦИФРОВОЙ» СЕМЬИ
Не так давно в Японии появился специальный термин для людей, утративших связи с другими — хикикомори, в переводе «социальный затворник». Согласно исследованиям, ими чаще всего становятся люди среднего и пожилого возраста. Однако в последние годы хикикомори стремительно молодеют.
Наиболее разрушительные последствия социальная изоляция несет миру ребенка. Групповое сознание начинает формироваться у детей в садике и начальной школе.
Группы создаются и распадаются, в них появляются лидеры, «середнячки» и изгои. В 12-15 лет большее значение начинают играть индивидуальные дружеские отношения. К концу школы потребность в популярности в группе начинает угасать. Эта социальная динамика очень важна для психо-физического развития ребенка.
И здесь трудно переоценить роль семьи. Исследователями установлена связь между характером коммуникации со сверстниками и общением в семье. У отстраненных родителей дети хуже учатся и имеют низкую самооценку.
Они больше склонны тратить все свое свободное время на медиаразвлечения вроде социальных сетей и видеоигр, которые к сожалению, не в состоянии заменить прямое взаимодействие — умение читать лица, жесты, эмоции в себе и других.
Без этого полноценное развитие эмпатии и интеллекта ребенка невозможно. Технический прогресс остановить невозможно.
Но именно он делает крайне необходимой новую социальную функцию семьи, которой у нее раньше не было: установление границ между реальным и виртуальным, воспитание навыка определять здоровый баланс между живым и цифровым общением.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
