ВИРТУАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ СОВРЕМЕННОГО УКРАИНСКОГО ИСКУССТВА: Игорь Гусев — искусство барахолки

Фото: Татьяна Довгань

 

Игорь Гусев на сцене украинского искусства — персонаж с одной стороны экзотический, с другой — олдскульный. Его картины выглядят одновременно и свежо, и винтажно.

При этом, Гусеву удалось найти остроумный ход, который делает его работы узнаваемыми и современными, снимая ретроградный налет, но оставляя легкий флер ностальгии. В чем смысл и что нужно знать о художнике Гусеве?

 

Игорь Гусев — художник воистину одесский. Он прожил здесь всю свою жизнь, впитав в себя всю ее уникальную атмосферу, прочувствовав весь колорит. Особенный дух города отражается в творчестве Гусева разными аспектами.

Он утверждает, что его самого и его картины нередко называют ироничными, что сам художник связывает с уже легендарным одесским юмором. Прибрежное расположение родного города тоже дает о себе знать, но совсем неочевидным способом.

Гусев, как и его известный коллега, одессит А. Ройтбурд, рассказывают историю становления «жемчужины у моря»: якобы, «цивилизацию» в Одессу завозили именно моряки. Именно они из-за границы привозили качественные, современные вещи и учили местных отличать хорошее от плохого.

Так продолжалось годами, и приветом с тех пор осталось предубеждение о том, что в самой Одессе ничего стоящего не создают, там могут делать только подделки да копии.

Конечно, в такой обстановке путь художника усложняется, о чем Гусев периодически напоминает. Говорит, что сейчас, после короткого всплеска в девяностых, снова художники в Одессе никому не интересны.

Так ли это на самом деле, или же это досада Гусева, что, по его ощущениям, интерес утих конкретно к нему — объективно рассудить невозможно, но, видимо, для него недостаток внимания — болевая точка.

 

 

Собственно, он и не скрывает, что именно внимание лежало в фундаменте его желания стать художником наравне с наследственным интересом к искусству и способностями рисовальщика, которые проявились очень рано.

Благодаря им вопрос техники перед Гусевым не стоял — художник прекрасно ею владеет и одинаково уверенно чувствует себя в любом живописном стиле. Парадоксально, но в определенный момент это стало скорее недостатком, чем достоинством, ведь умение быть любым — еще не значит уметь быть собой.

Проблему идентичности и уникальности собственного стиля Гусев осознал, будучи уже довольно успешным художником, но не узнаваемым. Вспоминает, что галеристы на нем «спотыкались», ведь его серии были разными, непохожими друг на друга.

Оставлять эксперименты Гусев не хотел, что привело к изящному решению — введению эффекта глитча, деформации, которая стала его фирменным знаком.

Такой формальный «сбой в системе» стал связующим звеном, позволяющим художнику по-прежнему писать в любом удобном и уместном стиле, не теряя при этом такой ценной узнаваемости. Помимо прагматичной миссии, глитч поддается и различным смысловым трактовкам.

Это и знак времени — цифровой эпохи, и романтизация ошибки, того, что мы часто называем человеческим фактором, и что, оказывается, случается и у машин.

Известный британский художник, Грейсон Перри, говорил, что ошибки — это и есть почерк художника, ведь если рисовать идеально правильно, то у всех бы получался скучный фотореализм. Выходит, что Гусев пошел еще дальше и сделал ошибку частью своего стиля осознанно.

 

 

Любопытно также, что Гусев часто использует мотивы, а то и полностью картины, других художников. Это может быть связано с уже упомянутым специфическим одесским недоверием к местным авторам и почетом именитых, заграничных.

Ведь и знаменитый Ройтбурд перерисовывал классиков в духе супрематизма. А может, это непрекращающийся поиск художника, стремящегося в отражениях других увидеть самого себя.

Собирать из известного новое — тенденция вполне в духе постмодернизма и современного искусства, и Игорь Гусев внедряет ее не только в собственных картинах, но и в публичных акциях и хеппенингах.

К примеру, в 2007-ом году художник инициировал движение «арт-рейдеры», собрав знакомых художников и предложив им из найденных на барахолке предметов создать инсталляции там же, просто на подстилке на полу.

Спонтанная инициатива прожила неожиданно долго — три года, привнося в одесскую реальность своеобразный «творческий беспорядок».

 

 

Идея синтезировать свое искусство из готовых фрагментов чужого, обрела у Гусева новое прочтение во время пандемии. В одной из самых свежих серий он разъединил персонажей известных картин под стать новым нормам коронавирусного этикета.

Гусев заявил, что «сегодня художнику не обязательно искать индивидуальный язык. Защитная маска на лице делает всех одинаково неузнаваемыми, следовательно — индивидуальности не существует. Есть только одиночество»[1].

Физическое единство людей теперь действительно искажено, но, кажется, мы никогда еще так эффективно не объединялись вокруг идей и ценностей, как сейчас. И хочется верить, что Игорь Гусев обретет такое нужное и, безусловно, заслуженное внимание к своему искусству единомышленников и зрителей.

---

Источник:

[1] Из аннотации к выставке в Одесском музее западного и восточного искусства.