«ФИЛОСОФИЯ — ЭТО ПРОРЫВ К АБСОЛЮТНО НЕИЗВЕСТНОМУ»: интервью с философом и индологом Натальей Исаевой

Наталья Исаева (1954–2022) — философ и индолог, декан факультета режиссуры Лионской высшей школы театральных искусств и техник. Кавалер Ордена изящных искусств и литературы Французской республики / oteatre.info
Вместо предисловия. Я давно планировал интервью с замечательным философом и индологом Натальей Исаевой. Но все никак не складывалось: то она была занята, то я. И наконец в начале января этого года интервью удалось взять. К сожалению, оно оказалось последним для Натальи — через некоторое время она ушла из жизни от последствий коронавируса…
Наталья, я хочу спросить сперва о том, как вы видите место философии в современном мире. Хотя, нет, лучше так: в каком состоянии сейчас пребывает современная философия и каково ее место в нынешнем мире (или реальности)?
Наталья Исаева: Знаете, Олесь, я не уверена, что могу ответить на вопрос, который вы таким вот образом сформулировали. Я, откровенно говоря, знакома с современной философией достаточно поверхностно. Но если говорить о философии в смысле определенного мироощущения, мировосприятия, то отвечу так: в мире сильно не хватает философии, хотя мир очень в ней нуждается, на самом деле, даже не ведая того.
Тогда, Наталья, позвольте задать уточняющий вопрос. Что для вас философия?
Н. И.: Я думаю… В разные времена я бы, наверное, по-разному ответила. Сейчас я скажу так: для меня философия — это возвращение к первичному единству, а значит — возвращение к истинному себе. Или так: философия — это прорыв к абсолютно неизвестному, которое является сутью свободы. Прорыв любой ценой.
Я могу привести метафору из Санкхьи (одна из философских систем древней Индии): Пуруша-наблюдатель теряет себя, забывает о себе, созерцая танец природы-Пракрити, и задача философии — дать возможность вернуться к себе. Вернуться сквозь случайности, сквозь наваждения и искажения.
Можно ли тогда сказать, что философия — это путь одиночки?
Н. И.: Да, в каком то смысле. Для меня послание философии еще и в том, что она показывает, что индивид, его потенциал больше мира.
В продолжение темы. Для меня серьезную опасность несет безоговорочное доминирование академической философии. Она заполнила собой не только университеты, но и всю культуру, вытеснив исходную философию.
Н. И.: Сложная тема. И многосторонняя. В академической философии есть разные люди, есть и мыслители, и чиновники от философии.
Я уточню, что говорю не о персоналиях, а именно о системе.
Н. И.: А система, конечно, замораживает живую мысль — тут я с вами, Олесь, согласна. Поэтому мысль в академической среде возникает не благодаря, а вопреки. Но если говорить об угрозах философии, то это не только академическая среда, но и массовая культура.
Вы имеете в виду то, о чем писал Ортега-и-Гассет в «Восстании масс»?
Н. И.: В том числе. Но не только. Массовая культура научилась имитировать мысль. Например, «Матрица» — кажется глубокомысленной, но ведь реально это пустышка, имитация. Или фильмы Малика — «глубокомысленная» пошлость же!
Пошлость, которая везде доминирует, убивает мысль не хуже академизма. И я бы именно пошлость, а не академическую систему поставила на первое место в ранге опасностей для философии.
А где или в чем вы, Наталья, видите возможность живой философии? Мне кажется, я знаю ответ.
Н. И.: Ну да. Вы правы. Я отвечу: современный экспериментальный театр. Тот, который родился из подвига Антонена Арто с его «театром жестокости». Для меня театр — это экспериментальная метафизика и даже практика, сродни йогической. Я думаю, что театр может стать для современного человека тем, чем были, скажем, для античного грека Элевсинские мистерии — лоном рождения мысли.
Можно ли тогда сказать, что театр возвращает в мир сакральность, утерянную современным миром?
Н. И.: Полагаю, что да. Но — и в этом важное отличие — сакральность не коллективную, а личностную. И вот эта возможность личной сакральности необыкновенно интересна и вдохновляюща.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.