Источник: na-dache.pro
Татьяна Дагович — автор четырех книг прозы и многочисленных публикаций в литературных журналах, лауреат «Русской премии» и премии «Рукопись года», научный сотрудник междисциплинарного университетского проекта «Право и литература» (г. Мюнстер).
А потом все кончилось.
Была жизнь: заботы, проблемы, болезни, но и закаты на море, долгожданные встречи и бесконечные разговоры, смех, прикосновения, планы, ссоры, примирения, детское агуканье, подростковая музыка…
Какая тварь перечеркнула жизнь? Все знают имя твари, все знают имя зверя. Как там на российском ТВ торжественно объявляют? Президент Российской Федерации Владимир Владимирович (здесь делают небольшую, но торжественную паузу) Путин. Однако тварь не одна, имя им — легион, имя им — батальон, имя им — армия, имя им — Россия.
Мне самой, конечно же, жаловаться грех. Мое ощущение перечеркнутой жизни, обугленных руин — субъективно и ни в коей мере не соответствует биографическим фактам. Я переехала в Германию из Украины восемнадцать с половиной лет назад. Сейчас мой дом здесь, здесь я своя: гражданство, язык, работа, близкие люди и т.д.
Давний отъезд из Украины не дался мне легко — собственно, уезжать я не хотела, так сложилось обстоятельства, и тянуло назад, и вяли улыбки под вечно серым небом… Зато теперь все происходит не со мной — всего лишь с такими же, как я. Мне не приходится метаться в чужой стране с ощущением глухоты и немоты, птицей биться в стеклянные стены немецких учреждений, спать «за шторкой» в лагере беженцев и тосковать по оставленному в Украине любимому человеку.
Мой муж не на фронте — на работе. Я стучу в дверь детской — моя девочка, совсем уже не ребенок, студентка, у нее, конечно же, проблемы — о, сладкая юность, время проблем! Она цела и невредима, и у меня нет причин для параноидального страха за нее.
Мое тело цело — вот моя левая рука, вот моя правая рука, и каждый палец на месте. Немного ноют колени, но вот они, мои ноги, я могу их вытянуть, согнуть. На моей голове, на моем лице нет шрамов. На моей коже и в моей душе нет следов насилия. У меня болит голова, но мне не нужно будет проходить реабилитацию — ни физическую, ни психологическую.
Моя квартира прибрана и цела. Я сплю в своей постели. Я не слышала собственными ушами взрывов и воплей, я не видела своими глазами такого, после чего невозможно жить. Только на фотографиях, только на видео. Только в рассказах. Только страх за оставшихся родственников и друзей. И еще один страх — за правду. За правду, над которой издевались в Сирии и в Беларуси. У меня болит голова и у меня болит Украина, моя родина.
Я знаю, то, что происходит — не ново, это уже происходило в других частях света, далеких и близких. Я пугалась, я злилась, я возмущалась, слыша о войнах, но о своей рубашке не врут. Только сейчас я понимаю, что в моем возмущении не было настоящего ужаса, настоящей паники и настоящей боли. Как сейчас нет у тех, кто высказывает мне сочувствие правильными словами… Жизнь.
…В последний раз до войны я была в Украине в ноябре 2021-го. Мой город — тот же, что я покидала, но в новом наряде — световые инсталляции, скульптуры и музыка на набережной, и все эти милые креативные кафе… Драйв и динамика — пожалуй, даже горькие для тех, кто не поспевал за сорвавшимся вперед темпом, и в то же время с ясным вектором — к лучшему.
Не знаю, как воспринимали перемены этих лет те, кто остался в стране, замечали ли вообще? Конечно, трудностей хватало: незащищенные слои населения оставались трагически уязвимыми и бедными, защищенные же, чтобы сохранить свою защищенность, работали с непонятным с немецкой точки зрения остервенением — и на выходных, и во время отпуска — ни дня простоя…
И в то же время, приехав из Германии, я чувствовала себя провинциалкой, причем не в Киеве даже — в родном Днепре. Государство в смартфоне — это как? Заплатить кредиткой пять гривен за посещение туалета — вы всерьез? Правда, просто так бесплатный Wi-Fi? Старая раздолбанная дорога внезапно превращалась в автобан — только не заезженный, как у нас, а совершенно новенький. Новые развлечения, новые блюда, новые магазины, новая мода, еще не дошедшая до нас.
И новая демократия. Молодая, более живая, чем в Европе, часто неловкая, очень далекая от совершенства, но зато осознанная. Обретенная в борьбе, а не полученная в наследство, о значении которого все недосуг задуматься.
Все это теперь разрушают. Разрывают, сжигают, раздавливают, разбивают, убивают. Иногда боль, страх и ненависть отступают, и остается недоумение: для чего разрушать? Превращать уютные дома в обугленные руины, красивых людей делать инвалидами, здоровых — больными и мертвыми, для чего это? Россиянам от этого радость, польза? Конечно, на самом деле здесь все более или менее ясно.
Отравленная фашистской манией величия, Россия ищет пути утолить воспалившийся комплекс неполноценности. Я лишь не знаю, Путин ли создал эту Россию с помощью пропаганды, или она, эта Россия, взбеленившаяся от ничем не оправданных притязаний и неудовлетворенных амбиций, создала Путина из себя и для себя. Впрочем, и это знаю — правильны оба ответа, здесь сбалансированное взаимодействие.
Существует и другая Россия — под бело-сине-белым флагом, я желаю ей сил, потому что после войны ей предстоит огромная работа. Необходимо будет компенсировать Украине ущерб — но невозможно компенсировать ни жизни, ни судьбы… Необходимо будет полностью переделать себя — по квадратному метру, по человеку, по атому.
Россия — одна из последних колониальных империй, поработивших десятки народов, и распад СССР дал свободу лишь части их. Именно здесь корни монстра, именно поэтому, уже через пару лет после обретения демократии, страна снова погрузилась в войну и тиранию.
Империя может держаться только на насилии, и рано или поздно насилие выплескивается за ее границы. И она разносит его, заражает им мир. В нынешнем псевдо-федеративном виде Россия будет представлять опасность для планеты и для собственных граждан, даже если кремлевского карлика сожрут его болезни, символически отражающие моральный рак общества.
…В ноябре, в ожидании рейса Харьков — Дортмунд, я уже строила планы, как вернусь в Украину летом. Как мы будем есть мороженое на набережной и валяться на пляже, как я буду ходить по моему городу в платье, а не в куртке. В июне 2022-го у меня двадцатилетний юбилей окончания университета, многие из сокурсниц на связи, представляла, как в каком-нибудь из славных ресторанчиков будем захлебываться коктейлями от хохота, вспоминая студенческие приключения…
Сейчас мое утро начинается с просмотра новостей. Иногда тороплюсь схватить телефон, узнать обстановку после часов сна… Кто наступил, кто отступил. А иногда держу телефон в руках и боюсь разблокировать. Были ли «прилеты»? Сколько мертвых? Сколько искалеченных? Сколько изнасилованных? Когда все это кончится?
Какой бы ни была заветная для нас, неизвестная еще дата, на самом деле «все это» кончится, только когда будет восстановлена правда и будут наказаны виновные. Когда непостигаемый кошмар происходящего будет заключен в жесткие и постигаемые рамки правосудия.
Мне ясна логика тех, кто начал эту войну. В принципе, она основывается на культуре постмодерна: реальность, правда — то ли недоступна нам, то ли вообще не существует. «А что мы придумаем, то и будет считаться правдой». Кто не согласен — для тех пытки и смерть.
Депортированным из Мариуполя детям собираются внушать, будто их город бомбили и их родителей убивали для их же блага, собираются воспитывать их в ненависти к Украине. Но как автор, писавший в жанрах фантастики, сюрреализма и постмодернизма, я утверждаю: реальность существует. Правда есть. Да, иногда приходится искать обходные сложные пути, чтобы ее открыть, и иногда в сказке больше правды, чем в передовице, но правда есть. И правда должна быть восстановлена. Они думают, что победителей не судят, но они уже — проигравшие, и они должны пойти под суд.
Каждая тварь должна предстать перед судом и ответить за свои преступления. Те, кто отдавал приказы, те, кто их исполнял, те, кто распространял циничную ложь с экранов телевизоров, и даже те, кто им — вопреки очевидным фактам — верил. Для жертвы боль непереводима, но право переводит ее на язык сроков заключения и выплат компенсаций. И этот перевод необходим всем нам — чтобы предотвратить дальнейшие преступления.
Хотя я всегда искренне смеялась над анекдотом о «глобусе Украины», сейчас именно Украина — точка решения. Жуткие вещи происходят во многих частях этой планеты, но, похоже, именно здесь решается, куда человечество будет двигаться дальше. И не зря отчаянно болеет за Украину Тайвань, где опасаются подобного украинскому сценария в отношениях с Китаем.
Не зря сочетание голубого с желтым стало популярным на последних островках свободы в Сирии. Экономические последствия этой бессмысленной войны чувствуются во всем мире. Зависимость продовольственной ситуации в мире от Украины, энергетическая зависимость Запада от России — все сошлось в одну точку — которая оказалась знаком вопроса.
Будем ли мы игнорировать насилие, «сохранять лицо» деспотам и в конце концов попадать под их власть? Или пойдем по пути правосудия, правды и справедливости, даже если это связано с жертвами? Демократическая или тоталитарная модель станет доминирующей на Земле?
Исследования показывают, что количество людей на этой планете, живущих в демократиях, в последние годы постоянно сокращалось — в том числе и стараниями Путина, создавшего нечто вроде «профсоюза тиранов и деспотов». Свобода таяла, испарялась, исчезала из мира. И будет исчезать, если в этот переломный момент не победим. Мы обязаны победить — иначе каждый из нас рискует попасть в рабство.
Запад помогает Украине, но этого все еще трагически мало. Далеко не всем понятно, что решается сейчас, к чему могут привести малодушие, лживость, виляние, вроде того, что наблюдаем у немецкого канцлера Шольца. Война обнажила слабые места нашей цивилизации. Европа, увы, во многом не соответствует идеальной картинке, своему имиджу — которому сама же верит. Но сейчас европейцам надо собраться и стать собой — какими мы видим себя в теории.
Я знаю — на настоящий момент это почти недостижимая мечта, но только если Путин предстанет перед судом и лично ответит за свои преступления, даже если при этом не доживет до конца чтения обвинительного акта, длину которого сложно вообразить — только в этом случае можно будет сказать: у человечества есть шанс на будущее — настоящее свободное будущее без войн. Шанс на звездное небо, моральный закон и (пусть даже тернистый) путь «К вечному миру», набросанный в знаменитом трактате Иммануила Канта.
Только в таком случае можно будет сказать: а потом все снова началось. Жизнь с ее трудностями и противоречиями, с необходимостью решать экологические проблемы и бороться против несправедливости в мире, с долгом путем создания человека не воюющего, с невыносимо тяжелой памятью, с болезнями и заботами, но и морскими рассветами, с долгожданными встречами, с хвостами дельфинов и криками ласточек, с долгими летними вечерами, исполненными покоя, и с летними ночами, вибрирующими от цветных напитков и музыки, с легкими прикосновениями и долгими поцелуями, с полным мира синим небом. И с наполняющей душу каждого человека свободой.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
